В какой стране жить хорошо, или Cафари на «Большую пятерку» - Елена Лебедева

Приземление прошло без происшествий, и она увидела встречающего ее человека; в руках он держал табличку с ее фамилией. Это оказался сам хозяин. Очень мило с его стороны. Он отлично выглядел, был темноволос и широкоплеч. Надо сказать, он выгодно отличался от американцев, стоящих рядом. Одет он был бедновато, но вопрос одежды был ею уже исследован десять лет назад. Изначально она предполагала, что американцы не обращают внимания на одежду, для них важно другое. Ничего «другого» за месяц не было найдено, поэтому она сделала вывод: просто никто не знает, как одеться хорошо, а так как вокруг все одеты одинаково плохо, то и ладно.

Увидев ее, он улыбнулся – но не идиотской американской улыбкой, а искренней, человеческой. Ей было очень приятно, и она улыбнулась в ответ. Они познакомились. Она уже знала, что ее хозяина звали Ростиславом. Он с родителями выехал из России, когда ему было семнадцать лет. Семейная легенда гласила, что таким образом его спасли от смерти на службе в Советской Армии. Родителям своим он был бесконечно признателен за это, и чувствовалось, что он счастлив жить в Штатах. Дорога из аэропорта была короткой, и они успели обменяться только несколькими фразами.

Ростислав жил в хорошем, по его словам, районе в пригороде Денвера. Усталость и разница во времени давали о себе знать: когда они подъехали к дому, она с трудом держала глаза открытыми и с ужасом думала, что сейчас они придут в дом, где нужно будет разговаривать с хозяйкой. Кстати, для нее она приготовила подарок – красивую павловопосадскую шаль. Она очень хотела спать и уже пожалела, что не забронировала себе на время поездки обычный отель, думая про себя: «Зачем мне нужны эти исследования? Сейчас бы спать сразу легла, а тут придется часа два вести пустые вежливые разговоры».

Они ехали по очаровательной улице с красивыми домами; каждый дом отличался от других, но концепция построек была единой. Заборов не было, к каждому дому вела извилистая мощеная дорожка. В общем, впечатления были абсолютно такие же, как и десять лет назад. Умилительно. Интересно, что внутри? За эти десять лет жизнь в России сильно изменилась, и если в прошлом во всех тарасовских квартирах стояли одинаковые стенки «Тарасов-2» и диваны «Муза», то теперь внутренняя отделка тарасовских квартир и мебель потрясали своим разнообразием и дороговизной.

Они вошли в дом.

Да, не очень-то сложилась жизнь эмигранта Ростислава. Дом внутри был небольшим: простая белая кухня, недорогой диван в гостиной. Простенький электрический камин, как она поняла потом, являлся единственным обогревателем в двухэтажном доме. А морозы зимой в Денвере доходят до десяти градусов.

Хозяин провел ее в гостевую комнату на первом этаже. Та была небольшой, со светлыми стенами и обычным потолком; на полу – светло-бежевое ковровое покрытие. Из освещения только два бра над кроватью. В комнате также была большая гардеробная и небольшой туалет с душевой кабиной. Единственным украшением гостевой спальни была картина – девушка-балерина. Как оказалось, хозяин, большой любитель живописи, собирает картины одного известного американского художника, фамилию которого она сразу же забыла.

– Да, кстати, – вдруг вспомнила она. – А где ваша жена, Лайза?

– Лайза? – он очень удивился. – Я не женат, живу один. Может, вы что-то перепутали?

– Да, наверное, – ответила она смущенно, и вдруг все сложилось в ее голове, как картинка в калейдоскопе. Леля! Это ее происки, точно! Все эти уклончивые ответы, постоянная занятость, письма с электронным адресом Ростислава, который она просила прислать, терялись. А она-то считала Лелю своей подругой, ну сейчас она ей все выскажет…

Она обернулась к Ростиславу и практически выставила его из комнаты, сославшись на невероятную усталость. В следующую же секунду она набрала номер Лели, невзирая на то, что в Москве в это время было три часа ночи. Телефон долго не отвечал. Конечно, она спит там себе преспокойненько, а я здесь буду с этим эмигрантом две недели жить! Может, он вообще маньяк? «Ну, бери трубку, просыпайся», – мысленно посылала она сигналы спящей неподруге. Наконец-то ей удалось разбудить Лелю.

– Да, – услышала она в трубке сонный голос. – Слушаю…

– Вот и слушай, – начала она очень грозным голосом. – Ты ничего не хочешь мне объяснить?

Даже за несколько сот тысяч километров можно было увидеть, что Леля испугалась, вскочила с кровати и начала шепотом оправдываться:

– Да ты не обижайся, он классный должен быть. Я с ним по телефону поговорила, он очень милый и с юмором. Ну он же не американец – русский, да и внешность у него классная. У нас же с тобой всегда одинаковый вкус был на мужиков, а мне он понравился! Может, и тебе понравится, а вот если бы я тебе правду сказала, ты бы никогда не согласилась к нему поехать, – суетливо отвечала Леля на незаданные вопросы. – Нет, Александра тут ни при чем, и Лариска тоже. Я одна виновата, никто больше не в курсе…

Гудки в трубке помешали ей оправдаться.

«Ну вот, – подумала Леля. – Не так все страшно. Еще будет меня потом благодарить. Ничего, я для счастья подруги и не на такое готова!» В следующую секунду она уже спала.

«Ладно, вот вернусь и убью ее, ничего страшного, – решила она. – А теперь – спать, завтра найду себе отель и перееду. Хотя, может быть, и послезавтра. Он ничего вообще-то. Леля дура, конечно, но что-то в нем есть…»

Утром она проснулась в отличном настроении. И с чего бы это она так вчера распсиховалась? Ну не съест же ее Ростислав! Это вам не Россия. Здесь, если на женщину только посмотришь не так, можно за решетку попасть, а уж за недвусмысленные намеки, наверное, электрический стул светит.

Было воскресенье, и сегодня можно осмотреться, а завтра уже пойти на работу. Целый день в приятной компании – что может быть лучше? Она красиво оделась и вышла к завтраку.

Ростислав сидел за столом в гостиной и пил кофе; как оказалось, он ждал, когда она проснется, чтобы поехать завтракать в кафе. Дома он ничего себе не готовил, поэтому продуктов никаких не было. Ее это не очень обрадовало, потому что она помнила свои посещения ресторанов и кафе в прошлый раз. Порции были огромными и никакими на вкус. «Но, может, за десять лет все изменилось?» – успокоила она сама себя и с радостью согласилась, потому что есть хотелось очень сильно.

Пока она ждала Ростислава на улице, заметила, что на входной двери в его дом стоит металлическая решетка. Но рядом, на трех больших пластиковых окнах решеток не было. Ей показалось это интересным, и она в предвкушении смешного ответа спросила хозяина, почему на двери решетка. И оказалась права, все-таки не зря десять лет назад она посетила эту страну. Теперь она ее чувствовала.

Ростислав очень серьезно ответил, что хотя США самая лучшая в мире страна, но иногда и в этой замечательной стране случаются проблемы. Однажды он пришел домой и увидел, что стекло на двери разбито, в дом проникли воры, открыли гараж и угнали его машину. Машину нашли на следующий день.

«Наверное, воры сначала украли машину, а только потом разглядели, что она ужасно старая, и бросили ее на улице», – усмехнулась она про себя.

А Ростислав тем временем продолжал, что хотя машину и нашли, он решил больше не искушать воров и поставил решетку на дверь.

– А на окна почему тогда не поставили решетки? – спросила она.

– А зачем на окна? Ходят же через дверь, – удивился Ростислав и подозрительно посмотрел на свою гостью.

– Да-да, конечно, – она кивнула, показав, что такое объяснение полностью ее удовлетворило, но с трудом сдержала смех.

Они сели в его огромный десятилетний внедорожник «Шевроле» и поехали завтракать.

Ресторанчик оказался поблизости. Опять она почувствовала то же самое, что и в аэропорту: все было построено давным-давно, и если в прошлый ее приезд сверкало новизной, то сейчас было потухшим и облезлым. Причем в Италии, например, когда заходишь в небольшой старый ресторанчик, так там тоже все не новое, но создается впечатление, что старинное; а здесь было чувство, что ты находишься в захолустье.

В меню она постаралась выбрать какое-нибудь небольшое блюдо. Она пролистала ряд отбивных, стейков, индюшачьих грудок по-мексикански, затем страницы со свиными ребрами и бараньими лопатками и, наконец-то, в самом конце вдруг обнаружила блюдо, название которого можно было перевести как «яичница-глазунья из двух яиц» в окружении чего-то летящего. «Это, наверное, будет очень легкое блюдо, как раз то, что мне нужно, правда два яйца мне много, попрошу одно», – решила она.

Официантке было лет 50–60 и выглядела она замотанной и невыспавшейся, отчего ее широкая искусственная улыбка выглядела словно оскал мумии. Просьба принести яичницу из одного яйца ввела официантку в ступор, и лишь через несколько секунд, вновь обретя дар речи, она пояснила, что цена будет одна и та же. «Ну и ничего, пусть, мне нужно всего одно яйцо», – стояла она на своем. Окинув непонимающим взглядом, официантка записала заказ, постоянно сбиваясь и забывая, но было как-то стыдно поправлять ее из уважения к возрасту. «Что ж, буду есть, что принесут, но потом обязательно в супермаркете куплю кофе и сыр и буду завтракать дома», – решила она.