Одиннадцать камней (СИ) - Кэтрин Бат

к лестнице мимо людей, которые в разные голоса задавали один и тот же вопрос — «Что происходит?». Наконец, поравнявшись с нами, он объявил людям, что замок оккупирован королевским войском, никто не покинет стен до конца оккупации, но каждому будут предоставлены хорошие условия и каждый принят как гость. Новость заставила людей сильно напугаться, по залу заходил гул. Винсент шепнул помощнику, чтобы людей нужно обустроить на первом этаже, но запретить подниматься на второй и выше. Рядом с Винсентом оказался еще один человек, что-то горячо зашептавший ему в ухо. Лорд побледнел, а глаза его наполнились злостью, и он просто коротко кивнул.

Расправившись с этим, он посмотрел на нас и пошел вверх по лестнице. Мы с Эшером поспешили следом, сохраняя молчание. И без объяснений Винсента уже все прекрасно понимали — переговоры ни к чему не привели, королева все равно будет осаждать замок, пока мы добровольно не сдадимся. Оставался только один вопрос — как долго мы сможем не сдаваться? Под нашей крышей много жителей Лойрана, на всех запасов не хватит.

Эшер взял меня за руку, без слов давая понять, что он будет рядом. Меня охватила теплая грусть. Снова безнадежная ситуация, в которую мы попали вместе. Когда-нибудь у нас получиться выбраться из всего этого?

Наконец мы оказались в гостиной комнате, Винсент устало сел в кресло и потер виски. Мы стояли напротив, не решаясь сесть.

— Меня объявили изменником, — сказал он после недолгого молчания.

Мы с Эшером переглянулись, выражая безмолвный шок.

— Из-за того, что вы не отдаете камни? — пораженным голосом спросил Эшер.

— Фактически — да, — с горькой усмешкой сказал Винсент, смотря в пространство. — Юридически же… она наверняка придумает что-нибудь более веское. Например, сговор с древними, — Винсент кивнул. — Да, так скорее всего и будет, это самый убедительный вариант. Древние живут тут совсем рядом, а в городе хватает полукровок, — Винсент вдруг издал короткий смешок. — Я даже видел одну древнюю среди тех людей, что остались в замке. О чем тут можно говорить…

— Что вы теперь будете делать? — нахмурил брови Эшер, надеясь, что Винсент знает, как выбраться из этого положения.

— Ничего, — резко развел руками Винсент. — Я уже ничего не могу сделать. Связь с внешним миром нам отрезали, а осада продлиться не дольше месяца. Даже меньше, учитывая количество простых людей.

Я поджала губы. Неужели это проигрыш? Ничего нельзя придумать?

— У нас же есть Сэйдок! — вспомнила я. — Он же наш заложник, правильно? Мы можем как-то использовать его?

Винсент поднял на меня усталые глаза, и покачал головой.

— Нет, он нам ничем не поможет. Уже…

Мы с Эшером быстро переглянулись, на наших глазах читался шок и ужас.

— Что произошло? — прошептал Эшер одними губами.

— Он убил себя, — горько сказал Винсент, уронив взгляд. — Умудрился протащить собой какой-то яд и выпил его.

Я почувствовала, как воздух застревает в горле. Безумно! Он так верен королеве, что убил себя, чтобы его не использовали против Аквилегии? Или это было самоубийство из-за провала миссии? Как бы оно там ни было, новость дикая.

— А если нам попытаться обмануть королеву? — Эшер переварил новость о Сэйдоке куда быстрее, чем я. — Сказать, что Сэйдок жив, хотя бы попробовать вывести отсюда простых людей?

Винсент снова покачал головой, отбрасывая идею Эшера.

— У нее множество магов, они заметят подмену еще издалека. Если бы у нас сохранился кулон Сэйдока, мы могли бы использовать его, но тот разрушился после применения воды из источника.

Следующие полчаса мы сидели в гостиной, пытаясь придумать еще что-нибудь. Эшер спросил, есть ли в замке тайный ход, через который можно было вывести хотя бы простых людей, но Винсент ответил, что тот находится в ужасном состоянии, и потребуется три дня, чтобы восстановить его. Я спросила, можно было бы нам всем уйти через этот ход, оставив замок пустым, и прихватить камни собой, но Винсент так на меня посмотрел, будто я сморозила какую-то глупость.

— Во-первых, нас будет очень много, скрыться будет сложно. Во-вторых, тайный ход слишком узкий, камни там никак не пройдут, к сожалению. В-третьих, я не буду убегать, — твердо решил Винсент. — Но мои дети должны будут уйти. Вас я не могу заставлять оставаться, но мне бы все-таки пригодилась бы ваша помощь в осаде.

— Я могу остаться, — кивнул Эшер, — но Айрин лучше уйти. Она работала на вас, но не обязана отдавать свою жизнь.

— Что? — я резко обернулась, не веря, что слышу это. Эшер хочет, чтобы я ушла?

— Согласен, — Винсент посмотрел на меня. — Айрин, ты будешь помогать выйти людям и добраться до безопасного места.

Я в ступоре посмотрела на обоих. Внутри загорелся огонек обиды.

— Я не собираюсь бросать вас, — отрезала я. — В этом болоте мы повязли все вместе!

— … И нет смысла умирать нам всем, — твердо ответил Эшер, подойдя ко мне ближе. Но я отстранилась.

— Но вам нужен маг! — пыталась спорить я. Во всех спорах я обычно уступала сопернику, не любила ссориться, поэтому сейчас все убедительные аргументы в моей голове перемешались. Я вспомню о них позже, когда спор будет проигран…

— Это бессмысленно, — покачал головой Винсент. — Одним магом больше, одним меньше…

— Тогда зачем ты хочешь остаться, Эшер? — я резко обернулась к придворному магу. — Хочешь просто умереть?

— Я должен остаться, — тихо, но твердо сказал Эшер. — Это мой долг — помочь Винсенту.

Я всплеснула руками, не в силах что-либо сказать. На глазах выступили предательские слезы. Я понимала, что Эшер чувствует долг перед человеком, который его вырастил и воспитал, это для него важнее, чем спастись вместе со мной. Но и я чувствовала себя предательницей, раз мне придется бросить их здесь.

— Тем более это тоже очень важная задача, — пытался убедить меня Винсент. — Ты должна помочь обычным людям.

Я криво усмехнулась. Тоже мне подвиг — убегать, пока они тут погибают.

— Все равно я могу вернуться назад, — в моих глазах блестели слезы, но я упрямо продолжала спорить.

— Мы засыплем тайный ход камнями, чтобы по нему не пришли враги с тыла, — отрезал Винсент. Да что же это такое! У меня создается впечатление, как будто они специально хотят сжечь все мосты, чтобы я не могла вернуться.

Я обдала обоих горящим взглядом, и, решив, что меня все равно уже больше сегодня слушать не будут, развернулась и быстро ушла, не в силах больше сдерживать гнев и обиду. Они просто решили перечеркнуть мое участие в будущей битве. Я знаю, что это решение принято не со зла, не из-за того, что меня считают бесполезной. Эшер