История одного эльфа - Галина Романова

— Мне рекомендовали тебя как послушного раба, — глухо произнес он. — А что я вижу? Драчун и дикарь, который срывается с места при виде первой попавшейся самки… Впору вести тебя обратно и требовать деньги назад.

Я облизнул губы, не зная, что сказать и нужно ли что-нибудь говорить.

— За мной, — человек повернулся и пошел прочь широким решительным шагом. Меня потащили за ним — оба охранника почти висели на моих локтях, мешая нормально идти. По пятам шагали еще несколько человек из числа добровольных поимщиков.

Мы завернули за соседний помост и оказались у небольшого навеса, в очаге ярко пылал огонь, а рядом, на маленькой наковальне, трудился полуголый орк-кузнец. Его подмастерье, орчонок-подросток, при нашем приближении пихнул мастера локтем.

— В чем дело? — отложив молот и свою работу, поинтересовался кузнец.

— Вот в нем. — Меня вытолкнули вперед. — Заковать. У тебя есть подходящие наручники?

— Конечно, есть. — Орк вытер руки о кожаный передник и подошел ближе. Как ни странно, мы с ним оказались одного роста, так что мне не пришлось опускать глаза. Еще чего не хватало — склоняться перед темноволосым! Это из-за него и таких, как он, я оказался в рабстве!

— Строптив? — Кузнец выдержал мой взгляд.

— Пытался сбежать, — коротко бросил человек.

— И дорого он вам достался?

— Сто пятьдесят серебреников.

— Ого! — присвистнул орк. — Тогда, может быть, поставить клеймо?

Я вздрогнул и похолодел. Не то чтобы я так уж сильно боялся боли, просто у меня в голове не укладывалось, что меня заклеймят, как обычную лошадь или корову. Ведь это будет настоящий конец!

— Нельзя его клеймить, — пробурчал человек, купивший меня. — Это подарок. И мне очень не хочется его портить!

Я невольно заинтересовался. Значит, господин, заплативший за меня сто пятьдесят серебреников, не является моим хозяином. Меня купили… в подарок! Я — действительно всего лишь ценная вещичка, которую привезут из путешествия в качестве сувенира. Вопрос только — кто на самом деле станет моим хозяином! Что он за человек? Зачем я ему нужен? Для достижения какой-либо цели или просто как оригинальная безделушка?

В углу стоял небольшой ларь. Бросив на меня взгляд, кузнец открыл его, немного покопался и вытащил наручники, соединенные короткой, в два-три звена, цепью.

— Руки назад. Пришлось подчиниться.

Наручники были очень тугими. Они сдавили запястья так, что я невольно повел плечами, пытаясь освободиться.

— Не старайся. — Кузнец похлопал меня по плечу. — Это мое собственное изобретение. Снять без посторонней помощи невозможно! На себе испытывал! — гордо похвалился он.

Я промолчал.

— Вам нравится? — Кузнец обращался к купившему меня человеку. — Открываются они, несмотря ни на что, очень легко. Потом просто нажмете на эти два выступа. Смотрите!

Щелчок. Наручники ослабли.

— А вот теперь отпускаем выступы — и он готов! Только надо нажимать их одновременно и одновременно же отпускать. Попробуйте сами!

— Хорошо, — услышал я голос человека. — Мне нравится эта конструкция. Сколько с меня?

— Пять серебреников. Может быть, еще ошейник подобрать? Есть застегивающиеся, накладные, строгие, с шипами внутрь или соединенные с наручниками…

— Нет, достаточно.

Меня опять дернули за поводок и вывели из-под навеса. Кругом по-прежнему шумел невольничий рынок, надрывали горло зазывалы, шатались туда-сюда прохожие и зеваки, проходили вереницы рабов, хлопали кнуты, звенели цепи. Рынок жил своей жизнью и по-прежнему не обращал на меня внимания. Меня больше словно бы не существовало.

Ирматул считался перевалочным торговым пунктом, ибо здесь встречались караваны с товарами со всех частей света. Рабы, меха, кожи, металлы и изделия из них, пряности, редкие ткани, скот — все, что угодно, можно было обменять или продать на этих рынках. А это означало, что я и купивший меня человек вряд ли останемся тут надолго и через несколько дней покинем этот город… Ужасный город, отнявший у меня свободу и навсегда разлучивший с теми, кого я помнил и любил.

Купивший меня господин остановился в частном доме на окраине города. Войдя во внутренний двор, он сразу распорядился привязать свое приобретение к коновязи, которая представляла собой два столба с перекинутой между ними балкой. К одному из столбов меня и прикрутили так, что я почти уперся носом в столб.

— Ты… — Человек подошел вплотную и заглянул мне в лицо. — Если бы ты не был подарком, я бы заставил тебя горько пожалеть о том, что посмел выказать норов! Был бы ты моим, я бы приказал пороть тебя до тех пор, пока ты не закричал бы, умоляя меня перестать! Но к сожалению, я не могу этого сделать — ты изначально принадлежишь другому. Поэтому я даже не имею права потребовать от тебя, чтобы ты называл меня хозяином. Но кое-что я для тебя все-таки сделаю… Дать ему десять плетей! Бить аккуратно!

Не знаю, что такое «бить аккуратно», но от первого удара я уткнулся лбом в столб, к которому меня привязали. Захотелось взвыть. Нет, я не боялся боли — просто до сего дня меня ни разу не били. Кнут хлестал по плечам, по спине, по заведенным назад рукам. А я скрипел зубами и разве что не грыз столб, больше всего на свете мечтая, чтобы наказание прекратилось. Увы, но я уже почти был готов умолять своего палача о пощаде, когда голос купившего мою свободу произнес:

— Хватит с него.

Временный хозяин подошел к столбу.

— Посмотри на меня, — распорядился он, и я послушался.

— Говорят, вы, остроухие, все такие смелые и гордые, все сплошь лорды и леди, — произнес он. — Вас ничто не заставит плакать… Что же это у тебя на щеках? Дождик прошел?

Я смотрел на него и молчал. Да, я только что плакал, но кто останется спокоен и невозмутим, потеряв в один день свободу и надежду?

— Нет, это не вода, — промолвил я, тщательно подбирая слова на человеческом языке. — Это то, что вы подумали, хозяин.

— Быстро учишься, — усмехнулся человек. — Но не я твой хозяин. Тебя возжелал приобрести… мм… один человек. Поскольку ты был последним в списке покупок, послезавтра мы выезжаем… Если ты не попытаешься сбежать и не заставишь меня тратить силы на поиски…

— Нет, господин. Я не убегу.

— Хорошее обещание. Теперь бы его выполнить… Эй! Отвязать его!

Меня открутили от коновязи и повели, не сняв наручников, к сложенному из белого камня дому, стоящему в глубине двора.

Дом состоял из двух частей — верхней, с большими окнами, туда вела широкая лестница, и нижней, с совсем маленькими, какими-то подслеповатыми окошками, на эту половину вела полуподвальная лестница. Сопровождавший меня слуга распахнул скрипучую дверцу, приглашая спуститься вниз по каменным крутым ступеням. Меня заперли в крошечную каморку, где, судя по запахам, раньше хранились всякие соленья. Никаких удобств не было. Из мебели в углу стоял лишь бочонок, на который мне предложили сесть.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});