Дорога в Омаху - Роберт Ладлэм

— Дерьмо! — взревел Джо Саван.

* * *

«Вашингтон пост»

ТРЕВОЖНОЕ СООБЩЕНИЕ:

ДИРЕКТОР ЦРУ ПРОПАЛ В ОКЕАНЕ.

Восемнадцатичасовые поиски, которые велись береговой охраной в водах в районе Флориды-Ки, оказались безрезультатными.

Частная яхта — жертва шторма.

"Ки-Уэст, 24 августа. Как полагают, Винсент Ф. А. Манджекавалло, директор Центрального разведывательного управления, находившийся на яхте «Готча Бэйби» в качестве гостя, погиб в океане вместе с капитаном и командой тридцатичетырехфутового суденышка, которое вчера в 6.00 утра вышло, на свою беду, из Ки-Уэст на рыбную ловлю. По словам метеорологов, субтропический шторм разразился внезапно неподалеку от Муэртос-Кэйс примерно в 10.30 утра по местному летнему времени и почти тотчас же двинулся в северном направлении, удаляясь от берега. Яхта, следовавшая на восток, где располагаются богатые рыбой коралловые рифы, оказалась, по несчастью, в зоне его действия. Ураганный ветер не утихал приблизительно пять часов. Поиски пропавшего судна, которые ведутся с помощью вертолетов и патрульных катеров береговой охраны, возобновятся завтра на рассвете, но слишком мало надежды на то, что находившимся на яхте людям удалось уцелеть и есть все основания полагать, что судно погибло, налетев на рифы.

Узнав о трагическом происшествии, президент сделал следующее заявление: «Славный старина Винсент великий патриот и высшего класса морской офицер! Если бы ему самому пришлось выбирать для себя место вечного упокоения, то, я уверен, он предпочел бы соленые морские глубины. И вот теперь он и в самом деле наедине со своими рыбами».

Однако в министерстве военно-морского флота нет никаких данных о том, что мистер Манджекавалло был морским офицером или хотя бы служил на флоте. Услышав об этом, президент высказался предельно кратко: «Моим старым приятелям следовало бы привести свои досье в порядок. Винни участвовал в совместных операциях с греческими партизанами на патрульных судах на карибском театре военных действий. Черт возьми, чушь какая-то и нелепица! Что творится там с молодыми моряками?» Министерство военно-морского флота уклонилось от каких бы то ни было комментариев по этому поводу".

* * *

«Бостон глоб»

ПЯТЕРО НУДИСТОВ АРЕСТОВАНЫ В ОТЕЛЕ «РИТЦ-КАРЛТОН»

Четверо голых мужчин обнаружены на крыше. Пятый напал в парке на любителя бега трусцой. Все они заявляют о своей неприкосновенности, якобы гарантированной им правительством. Вашингтон шокирован.

* * *

"Бостон, 24 августа. Многочисленные гости отеля «Ритц-Карлтон» неоднократно утверждали, будто видели в разное время суток голых мужчин, бегавших по коридорам. Столь странные инциденты потребовали вмешательства бостонской полиции, обнаружившей вскоре на крыше здания четверых обнаженных невооруженных мужчин. Они почему-то требовали одежду, не объясняя причин своей наготы, утверждали настойчиво, что не подлежат судебному преследованию, поскольку пользуются неприкосновенностью как сотрудники службы безопасности и что находятся в данный момент при исполнении своих прямых обязанностей по искоренению врагов США. Пятый был задержан любителем бега трусцой, бостонским профессиональным борцом Хаммерлокером, который рассказал полиции, что этот человек, напав на него, пытался сорвать с него спортивный костюм. Ответом на вопросы, обращенные к разведслужбам в Вашингтоне, явились легкое замешательство и категоричное отрицание ими какой бы то ни было связи с этими лицами. Однако от высокопоставленного, пожелавшего остаться неизвестным сотрудника государственного департамента стало известно, что, вне всякого сомнения, бостонская пятерка представляет собою последователей южно-калифорнийского культа, приверженцы коего совершают преступления исключительно в обнаженном виде, распевая при этом «Над радугой» и размахивая малюсенькими американскими флажками. «Люди эти — самые настоящие извращенцы, — заявило вышеупомянутое лицо, характеризуя адептов весьма оригинального вероучения, — ибо в противном случае они не несли бы эти флажки. Но больше мы, сколь ни прискорбно это, ничего о них не знаем».

Глава 17

Ночь. Крепко сложенный мужчина среднего роста в темных очках под не по размеру большим рыжим париком, съезжавшим ему на уши, шел по узкой, плохо освещенной газовыми светильниками улице в нескольких кварталах от рыбацких причалов в Ки-Уэст, штат Флорида. Жавшиеся друг к другу небольшие, викторианского вида дома выглядели всего лишь уменьшенными в размерах макетами расположившихся вдоль набережной особняков. Вглядываясь в полумрак, одинокий прохожий внимательно изучал номера строений, пока наконец не нашел, что искал. Хотя здание, на которое пал его выбор, по своим внешним данным мало чем отличалось от соседствовавших с ним остальных подобного же рода сооружений, оно тем не менее обладало и своею спецификой: в то время как окна в других домах на первом или втором этажах были освещены, — не важно, что свет был приглушен причудливыми шторами или венецианскими ставнями, — в этом небольшом особняке свет, к тому же тусклый, горел лишь в одной из комнат нижнего этажа, — по-видимому, где-то в заднем помещении, — и служил он для обозначения места тайной встречи.

Незнакомец в рыжем парике взошел по трем узким ступенькам на крыльцо, подал условный сигнал, заменявший звонок: легкий стук по деревянной дверной планке между замызганными стеклами, пауза, четыре быстрых постукивания и после короткого перерыва — еще два. «Побриться... и постричься... В общем, и то и другое», — думал мужчина, гадая, что ожидает его там, внутри.

Крошечная дверца отворилась, и взору Винсента Манджекавалло предстал огромный носорог — бывший его курьер по кличке Туша, в обычном своем белом шелковом галстуке поверх белой же рубашки и в черном костюме.

— Неужели ты — то лучшее, на что можем мы рассчитывать в тяжелый для родины час?

— Ты ли это, Винни?.. Конечно же, ты! Я чувствую запах чеснока и корабельного рома...

— Баста! — изрек ветеран карибского театра военных действий, входя в дом. — Где consigliere?[121]Его я хочу видеть прежде всего.

— Никакого consigliere! — заявил решительно высокий стройный человек, пройдя в темную прихожую через боковую дверь. — Никаких донов, никаких советников мафии, никаких убийц из «Коза ностра», ясно?

— Кто вы, черт бы вас побрал?

— Я удивлен, что ты не узнал меня по голосу.

— О, так это вы?

— Да, — подтвердил облаченный в белый пиджак с приданным к нему желтым галстуком элегантный англо-итальянец Смитингтон-Фонтини. — Мы говорили по телефону несколько сот раз, но лично никогда не встречались, Винченцо. Вот тебе моя рука, сэр! Кстати, ты давно не мыл рук?

— Прямо скажу вам, Фонтини, для остолопа — не столь уж неудачная потуга на остроумие, — заметил Манджекавалло, обмениваясь со своим собеседником самым коротким рукопожатием с тех пор, как Джордж Паттон пожал руку первому русскому генералу, с которым он повстречался во время войны. — Как вы нашли Тушу?

— Хотя я и не силен в астронавтике, замечу все же, что он самое тусклое светило в твоем созвездии.

— Это не ответ на мой вопрос.

— И еще позволь сказать мне, — продолжил Фонтини, не обращая внимания на реплику Манджекавалло, — что доны от Палермо и до Бруклина, штат Нью-Йорк, не хотят иметь ничего общего с этой авантюрой. Они благословляют нас и с благодарностью воспользуются любой предоставившейся им возможностью получения дополнительных прибылей, но в целом мы предоставлены самим себе и должны будем действовать исключительно на свой страх и риск. Ими выделен был кое-кто здесь вам в помощь.

— У меня дела на Большой улице. В общем, вопрос чести и самоуважения ввиду принятого в верхах решения, касающегося моего физического существования. Надеюсь, они понимают это — те, что от Палермо до Бруклина.

— Вполне допускаю, Винченцо, что речь идет о чести и достоинстве, что ты вправе принять ответные меры, но к чему употреблять подобные выражения? Повторяю: никаких убийц, никаких могил, никаких consigliere, связанных с уолл-стритским подпольем! Никто не должен быть причастен к этому из твоей семьи, с коей, запомни, я не поддерживаю деловых отношений. Однако, понятно, мне хотелось бы рассчитывать на то, что ты будешь ставить меня в известность о предпринимаемых тобою действиях. В конце концов, старина, ведь это я заплатил за яхту, взорванную нами на рифах, и щедро вознаградил экипаж из никому не известных тут, ни слова не понимающих по-английски венесуэльцев, которых мы сразу же отправили самолетом назад в Каракас.

— Туша, — обратился Манджекавалло к своему подручному, — пойди приготовь себе сандвич.

— С чем, Винни? Все, что есть у этого парня на кухне, — это подмокшие крекеры, расползающиеся при одном прикосновении, и зловонный, как грязные ноги, сыр.