Идеальный шпион - Джон Ле Карре

Одна, без супружеской поддержки, Белинда проявила большую твердость. Но лицо ее, все еще отрешенное, обмякло. Взгляд, упрямо устремленный в одну точку, словно находившуюся в нескольких метрах от нее, говорил, что, не обладая особой остротой зрения, она тем не менее видит четче других. Они сидели за круглым столиком в оконной нише, и спущенные жалюзи рассекали плакат социал-демократической партии на отдельные полоски.

— У него умер отец, — сказал Бразерхуд.

— Я знаю. Читала. И Найджел сообщил мне. Они спросили, как это могло повлиять на Магнуса. Думаю, это была уловка.

Бразерхуд возразил не сразу.

— Не совсем, — сказал он. — Нет, Белинда. Считать это чистой уловкой было бы неверно. Они полагают, что несчастье могло повредить его рассудку.

— Магнус всегда хотел, чтобы я спасала его от Рика. И я делала все от меня зависящее. Я попыталась объяснить это Найджелу.

— Как это «спасала», Белинда?

— Прятала его. Подходила вместо него к телефону. Говорила, что он за границей, когда он был дома. Иной раз мне кажется, что он и к спецслужбе-то примкнул для этого. Нашел там себе убежище. И на мне женился, потому что боялся рискнуть с Джемаймой.

— Кто такая Джемайма? — спросил Бразерхуд, разыгрывая неведение.

— Это была моя ближайшая школьная подруга. — Она осклабилась. — Слишком близкая. — Улыбка ее стала мягче, грустнее. — Бедняга Рик. Я и видела-то его всего один раз. На нашей свадьбе. Пришел незваный, в разгар праздника. Не помню Магнуса таким счастливым. А все остальное время это был просто голос в телефонной трубке. Голос весьма приятный.

— А другие убежища у Магнуса тогда были?

— Вы имеете в виду женщин? Можете спросить об этом прямо. Теперь мне все равно.

— Я говорю о местах, где можно спрятаться. Больше ни о чем. Какой-нибудь крохотный домишко в глуши. Старинный приятель. Куда бы он мог отправиться, Белинда? Кто его прячет?

Ее руки теперь, когда она их разжала, выглядели красивыми, выразительными.

— Отправиться он мог куда угодно. Ведь каждый день это совершенно новый человек. Домой приходит один, я как-то пытаюсь приспособиться к нему. Наутро это уже другой. Думаете, он мог это сделать, Джек?

— А вы как думаете?

— Вы всегда отвечаете вопросом на вопрос. Я и забыла. У Магнуса тоже была эта привычка. Вы можете попробовать расспросить Сефа, — сказала она. — Сеф всегда был человеком верным.

— Сеф?

— Кеннет Сефтон Бойд. Брат Джемаймы. «Сеф слишком богат, чтобы быть моим кровным родственником», — всегда говорил Магнус. Это значило, что они ровня.

— Магнус мог отправиться к нему?

— Если дела уж слишком плохи.

— А у Джемаймы он укрыться не мог?

Она покачала головой.

— Почему нет?

— Я так понимаю, что мужчины ее теперь не интересуют, — сказала она и опять покраснела. — Она непредсказуема. Всегда была непредсказуема.

— Слышали когда-нибудь о человеке по имени Уэнтворт?

Она опять рассеянно покачала головой.

— Это уже что-то новое, — сказала она.

— А о Поппи?

— Мое время кончилось на Мэри. А если возникла Поппи, значит, у Мэри плохи дела.

— Когда вы в последний раз общались с ним, Белинда?

— Об этом меня и Найджел спросил.

— И что вы ответили Найджелу?

— Ответила, что общаться с ним после развода мне не было никакого резона. Мы были женаты шесть лет. Детей у нас нет. Брак наш был ошибкой. Зачем ворошить это?

— Это правда?

— Нет. Я солгала.

— Что же вы пытались скрыть?

— Он позвонил мне.

— Когда?

— В понедельник. Вечером. Пола, слава Богу, не было дома. — Она помолчала, прислушиваясь к звуку пишущей машинки Пола, ободряюще доносившемуся сверху. — Он говорил как-то странно. Я подумала, что он пьян. И поздно было.

— В котором часу?

— Думаю, около одиннадцати или в одиннадцать с небольшим. Люси еще сидела за уроками. Обычно я не позволяю ей заниматься так поздно, но предстояла контрольная работа по французскому языку. Он звонил из автомата.

— Платного?

— Да.

— Откуда?

— Он не сказал. Сказал только: «Рик умер. Жаль, что у нас не было детей».

— И это все?

— Сказал еще, что всегда ненавидел себя за то, что женился на мне, но теперь он смирился. И понял себя. И любит меня за то, что я так старалась. Спасибо.

— Все?

— «Спасибо. Спасибо за все. И забудь, пожалуйста, все плохое, что было». И повесил трубку.

— Вы рассказали об этом Найджелу?

— Зачем вы все спрашиваете об этом и спрашиваете? Я решила, что Найджела это не касается. Решила, что ни к чему, если они хотят поручить ему ответственное задание, рассказывать о том, что он был пьян и вел со мной сентиментальные беседы по телефону. И поделом Найджелу, если он врал мне.

— О чем еще расспрашивал вас Найджел?

— Обычная психологическая дребедень. Есть ли у меня основания подозревать Магнуса в симпатиях к коммунистам? Я сказала, что только если в Оксфорде. Найджел сказал, что им это известно. Я сказала, что не считаю политические симпатии студенческих лет фактором сколько-нибудь существенным. Найджел согласился со мной. Спросил, не замечала ли у него какие-нибудь отклонения — непостоянство, склонность к алкоголизму, к депрессии. Я и тут ответила «нет». Ведь один пьяный телефонный звонок еще не доказывает алкоголизма, а если и доказывает, я не собираюсь докладывать об этом четырем из магнусовских коллег. Я хотела его уберечь.

— Они должны были лучше знать, с кем имеют дело, Белинда, — сказал Бразерхуд. — А между прочим, вы бы сами доверили ему эту работу?

— Какую работу? Вы же сказали, что никакой работы не было! — резко бросила она, задним числом заподозрив в двурушничестве и его.

— Я хочу сказать, если бы была. Важная, ответственная работа. Поручили бы вы ему такую работу?

Она улыбнулась. Очень приятной улыбкой.

— Так ведь и было! Я же ведь замуж за него вышла, правда?

— Но теперь вы поумнели. Доверяете ли вы ему теперь?

Сердито хмурясь, она кусала указательный палец. Настроения ее менялись каждую минуту. Бразерхуд подождал, но ничего не последовало, и тогда он задал другой вопрос.

— Они не спрашивали ничего о его пребывании в Граце?

— Граце? Вы имеете в виду его службу в армии? Господи, так далеко они еще не заглядывали!

Бразерхуд покачал головой, словно желая сказать, что никогда не привыкнет к царящим в этом мире жестокостям.

— Грац они пытаются представить тем местом, где все началось, Бел, — сказал он. — У них уже готова грандиозная теория о том, как, проходя службу, он попал в руки мошенников. Что вы об этом думаете?

— Глупости, — сказала она.

— Почему вы так уверены?

— Он был там счастлив. Он вернулся в Англию другим человеком. «Я состоялся, — все твердил он. — Дело сделано, Бел. Я нашел свою вторую половину». Он гордился тем, что так хорошо поработал.

— Он описывал эту работу?

— Он не мог. Слишком секретной и опасной была эта работа. Он сказал только, что, если я б знала, я гордилась бы им.

— Упоминал он кодовое название какой-нибудь операции, в которой принимал участие?

— Нет.

— Называл фамилии других агентов?

— Что за глупости вы спрашиваете! Ни за что он не стал бы этого делать!

— Говорил о командире?

— Сказал, что командир был блестящий. Магнусу все новое кажется блестящим.

— Если я произнесу название «Зеленые рукава», вам это что-нибудь скажет?

— Старинная английская песня.

— О девушке по имени Сабина вы никогда не слыхали?

Она покачала головой.

— Он говорил, что я у него первая.

— И вы ему верили?

— Трудно судить, если и он у тебя первый.

С Белиндой, как вспомнилось ему, молчание всегда приятно. Если ее умозаключения подчас бывают смешны, то молчаливые паузы между ними всегда дышат достоинством.

— Итак, Найджел с друзьями удалились вполне умиротворенные, — сказал он. — Ну а вы?

Ее лицо темнело на фоне окна. Он ждал, что она поднимет голову и повернется к нему, но этого не произошло.

— Куда бы вы отправились искать его? — спросил он. — Если бы были на моем месте?

Но она по-прежнему не двигалась, не отвечала.

— Куда-нибудь на взморье? Ведь ему, знаете ли, свойственны подобные фантазии. Иногда он берет кусочек и делится с ближним. Вас он тоже оделял ими? Шотландию? Канаду? Кочующие стада оленей? Добросердечная леди, всегда готовая его принять? Я должен знать это, Белинда. На самом деле должен!

— Я не стану больше говорить с вами, Джек. Пол прав. Не надо мне это делать.

— Что бы он ни совершил? И даже, как это может оказаться, чтобы спасти его?

— Я не верю вам. Особенно когда вы стараетесь проявить доброту. Он ваших рук дело, Джек. Он поступал так, как вы ему велели. Вы говорили, кем ему стать. На ком жениться. С кем развестись. Если он совершил зло, вы виноваты в этом не меньше, чем он сам. Избавиться от меня ему было не трудно — он просто отдал мне ключи и отправился к адвокату. А от вас как ему избавиться?