Лики Японии - Юрген Берндт

«Рабу-хотэру» наводило на мысль о «рабу-син» («love scene»), о любовной сцене в театре и кино, и о «рабу-рэта» («love letters»), любовных письмах. Для них в Японии существует прелестное слово «коибуми», но немногие молодые люди знакомы с ним, а если знакомы, то считают его слишком устаревшим. Кто хочет быть современным (а кто же этого не хочет?), тот скажет «рабу-рэта». В газете шла речь еще об одной проблеме — о «патотайма» («part-timer»), о занятых неполный рабочий день, а также о «дзэнэ-суто», «дзэнэрару суторайки» («general strike»), всеобщей забастовке.

Однако мое время истекло. Я взял свои «сан-гурасу» (от «sunglasses» — «темные очки»), которые до конца второй мировой войны назывались «куромэганэ», и направился к кассе, ибо в Японии расплачиваются не за столом, а в кассе, около выхода, и едва не забыл свое «оба» («overcoat») — пальто. «Са-н-кью бэри мати», — произнес мужчина за кассой. Между тем он мог бы сообразить, что его гость понял бы и «аригато» — «спасибо». Но гость был «гайдзином» — «иностранцем», и поэтому человек за кассой, вероятно, счел более уместным пробормотать «са-н-кью бэри мати». Возможно, он хотел намекнуть, что умеет говорить по-английски: ведь «са-н-кью бэри мати» — это не что иное, как японизированное «thank you very much», то есть «большое спасибо».

Я был настолько погружен в размышления, что едва не угодил под колеса «патока» («patrol саг») — полицейской машины. Но все обошлось благополучно. Никто даже не накинулся на меня с бранью. На грубый окрик: «Ты что, ослеп?» — не стоит обращать внимания, поскольку для японцев это нехарактерно.

Тем временем мой взгляд привлекла витрина мага-зима электротоваров. Большими буквами на стекле выведено: хому но хэрупа. «Хому» («home» — «дом») и «хэрупа» («helper» — «помощь») заимствованы из английского языка, а «но» — служебное слово в японской грамматике. «Хому но хэрупа» означает «помощник в доме». Пылесос был рекламирован как «дэнки-но хому мэдо». «Дэнки» означает по-японски «электричество», «мэдо» — английское слово «maid» («девушка»). Таким образом, покупатель пылесоса приобретал «электрическую домашнюю работницу».

Непосредственно к упомянутому магазину примыкала небольшая площадка. Здесь можно было купить «сэкандохандо», или «сэкохан»-машину, то есть легковую автомашину из «second hand» — «вторых рук» (подержанный автомобиль). На некоторых из них было написано: «эа-кон». Снова теряешься в догадках. «Закон» как будто не похоже на чисто японское слово. С трудом можно догадаться, что за ним скрывается английское «air-conditioner» — «кондиционер». Для «эа-кон» имеется еще одно произведенное от английского слово — «руму-кура» («room cooler»), то есть установка для охлаждения воздуха (курьез, однако, заключается в том, что такого словосочетания не существует ни в английском, ни в американском варианте английского языка). Это напоминает «сарари-ман» («salary man» — «служащий»), а также появившееся в 1959 году слово «афута-сабису» («after service»), что означает обслуживание клиентов, или техническое обслуживание, и бесплатные (или платные) услуги по ремонту товара изготовителем. Хотя таких словосочетаний в английском нет, любой японец уверен, что они английского происхождения. Это не что иное, как «васэй эйго» («English made in Japan») — «японский английский». Одному богу известно, кто изобрел для подобных выражений несколько лет назад слово «Japlish» («джэплиш»).

С покупкой «сэкандохандо» — «автомобиля» ничего не вышло, хотя на «курума» («машине») — это на сей раз чисто японское слово — было бы удобнее всего добираться до «сэкандо-хаусу» («second house»), то есть на «дачу». Однако можно обойтись и без «курума».

До двадцатых годов нашего столетия под словом «курума» в городе подразумевался не автомобиль, а рикша (одно из немногих слов, вошедших в международный словарь), в японском — «дзинрикиша» («человек-повозка»). А за то, что я не приобрел «курума», я заслужу, возможно, благодарность японской общественности, ибо на задней стенке автобуса, который только что ушел из-под моего носа, начертано: «Со-энэ!» — «Экономьте энергию!», то есть оставьте свой автомобиль дома и пользуйтесь автобусом. Китайский иероглиф «со» означает «экономить», а два иероглифа из катаканы читаются как «э» и «нэ». «Энэ» от английского «energy» — «энергия». «Со-энэ» — призыв, который появился в Японии в 1973 году и был услышан и промышленниками, и чиновниками, и домашними хозяйками. Многие промышленные нации могли бы у Японии поучиться претворять в жизнь столь необходимые лозунги.

«Экономьте энергию!» Так что я отправился к ближайшей станции метро, чтобы внизу, прежде чем сесть в вагон, еще успеть выкурить сигарету (в городском и пригородном транспорте принципиально не курят), однако объявление гласило: «кинъэн тайму от 7.00 до 9.30 и от 17.00 до 19.00». Пришлось считаться с этой просьбой не курить в указанные часы. «Кинъэн» пишется при помощи двух китайских иероглифов и означает «курить запрещается», «тайму» — английское «time» — «время».

Утренний «рассю ава» («rush hour» — «час пик») с его устрашающей теснотой в поездах тем временем миновал. У каждого пассажира сидячее место. Вот не первой молодости женщина накладывает на лицо косметику — подрисовывает брови, покрывает толстым слоем пудры щеки, красит в ярко-красный цвет губы. В довершение ко всему укладывает перед маленьким, карманным зеркальцем волосы. Все это производит довольно неприятное впечатление, тем более что женщина уже не в том возрасте, когда подобного рода действия могут доставить некоторое удовольствие. Однако японские пассажиры, казалось, ничего не замечают. Каждый занят своим делом: одни читают, другие спят. У многих японцев появилась завидная способность засыпать как только они попадают в общественный транспорт. В то утро в метро каждый вел себя так, словно другие для него вовсе не существовали, ибо каждый в отдельности находился вне «собственной» группы. Кругом были чужие люди, которые его совершенно не интересовали.

Наконец-то женщина прячет свои косметические принадлежности («кэсёхнн»). Есть слово «кэсёсицу». где «кэсё-» — «косметика», а «-сицу» — «помещение». Однако это отнюдь не «салон косметики», тот называется «бёин», а в Токио некоторые владельцы подобных заведений под японским названием ставят еще английское «Beauty Academy» — «Академия красоты». Кто этому не верит, пусть садится в Токио с платформы Синдзюку и едет по городской железной дороге в направлении универмагов, принадлежащих некоему торговому концерну, и сразу после остановки «Такада нобаба» выглянет с левой стороны в окно. Так что «кэсёсицу» — «косметическое помещение» — отнюдь не «салон красоты», а на языке мужчин — «бэндзё» — «общественная уборная». От молодой, довольно бойкой японки мне приходилось слышать «о-бэндзё» — «почтенная общественная уборная». Я также слышал и «о-тэарай» — «почтенное мытье рук», и «о-тойрэ» — от английского «toilet» — «туалет» с добавлением «о-» — «почтенный», хотя переводить «о-» как «почтенный» — бессмыслица, ибо это лишь вспомогательное средство с целью придать сказанному оттенок вежливости. При выходе из метро в конце платформы можно было также прочитать на «ромадзи»: «Toilet».