Принцесса и медведь (СИ) - Марья Зеленая

ее на кровать. — Конечно, понял.

— Так какого черта?

Сигизмунд пожал плечами.

— Рабыня признала свою вину, — с пренебрежением бросил он.

— Да и ежу понятно, что она до смерти боялась твою жену.

— Конечно, боялась. Если бы она выдала Фастрид, та бы приказала ее пороть до тех пор, пока из-под кнута не полетели бы куски легких… И поверь, я отнюдь не преувеличиваю.

Виола в ужасе прикрыла рот рукой.

— Ты хочешь сказать, что Диса в любом случае была обречена?

— Ну да, — кивнул Сигизмунд. — Она просто выбрала более быструю смерть.

— О боже! — Виола в отчаянии привалилась к спинке кровати. — Я никогда не пойму ваших нравов.

— А тебе и не нужно ничего понимать. — Ярл присел рядом и погладил ее по коленке. — Все, что от тебя требуется — это родить мне наследника.

— В таком случае, тебе следует получше меня охранять. Твоя женушка приходила ко мне прошлой ночью. Стояла надо мной и смотрела, как я сплю. Я уж думала, она меня прирежет.

— Фастрид не любит марать руки, — пояснил Сигизмунд. — Обычно она предпочитает яд. Если бы тебя нашли с перерезанным горлом — появились бы лишние вопросы, а так — померла и померла от неизвестной болезни.

Виола судорожно сглотнула.

— С ума сойти! И что ей помешает попытаться вновь?

— Она умная женщина. Я преподал ей урок, думаю, она его усвоила.

Виола вспомнила надменный взгляд и презрительное фырканье его супружницы.

— А мне так не показалось, — возразила она.

— Поверь мне.

Унизанная перстнями рука настойчиво скользнула по бедру, задирая подол рубахи. Виола передернула плечами, и это не осталось незамеченным.

— Я тебе не нравлюсь? — спросил ярл.

— Нет.

— Он был лучше?

Виола вздрогнула от неожиданности.

— Не знаю, — соврала она. — Ты же не дал мне распробовать.

Сигизмунд схватил ее за плечи и резко встряхнул.

— Вот только не ври, что ты с ним не трахалась! — Стальные глаза сверкнули недобрым блеском.

— Я что, похожа на шлюху, спать с двумя мужиками одновременно? — зло огрызнулась она.

— Смотри, если он тебя забрюхатил, даже и не мечтай подсунуть его отродье мне.

— Никто меня не брюхатил. Не лезь ко мне со своими дурацкими подозрениями! И вообще, ты сам отдал меня в его руки, так чего же ты теперь докопался?

Сигизмунд вздохнул.

— Ты ведь убедилась, насколько опасна моя жена? А ты — слишком ценная добыча, поэтому я и поручил ему тебя охранять.

— Зачем ты приказал его убить? — не удержалась Виола. Прикусить бы язык, но ее возмущение было так велико, что слова сами слетели с губ.

Ярл поднял бровь.

— Мы уже говорили об этом. Его покарали боги за то, что он меня предал.

— Никого он не предавал! Он честно выкупил меня. Я больше тебе не принадлежу, так по какому праву ты меня удерживаешь?

Виола понимала всю тщетность этой попытки, но желание позлить Сигизмунда взяло верх над здравым смыслом.

Тот расхохотался.

— Брокк меня дери! Рабыня лепечет о каких-то правах.

— Я не рабыня! — вызверилась Виола.

— Ну все, хватит болтать. Твой сладкий ротик понадобится для более приятных вещей.

Он протянул руку и похотливо провел шершавым пальцем по ее нижней губе. Виола отпрянула.

— Из-за тебя я лишился Дисы, — продолжил ярл. — А знаешь, как она умела работать язычком? Вот ты-то мне ее и заменишь. Давай-ка, наполируй мне копье своими пухлыми губками!

Виолу пробрала дрожь. Неужели он имеет в виду то, о чем придворные девицы, стыдливо хихикая, перешептывались в темных альковах? Говорят, мужчины сходят по таким ласкам с ума… Но делать это с мерзким старым козлом? Фу!

— Нет! Даже и не думай! — прошипела она, отползая в дальний угол кровати.

— Мне что, снова тебя связать и подвесить к перекладине? — Он расстегнул штаны. — Или посадить в клетку?

— Не надо! — пискнула Виола, и тут же устыдилась своего малодушия. Уж лучше в клетку, чем то, чего он от нее хочет!

— Тогда иди сюда!

С этими словами ярл схватил ее за волосы и грубо наклонил к своему паху. Виола успела вывернуться, и головка напряженного члена влажно мазнула ее по щеке. Воспользовавшись тем, что Сигизмунд на миг ослабил хватку, Виола вырвалась, вскочила с кровати и вжалась в стену как затравленный зверь.

— Не смей! — рявкнула она, с омерзением вытирая лицо. — Или я отгрызу твою кочерыжку!

— Хочешь, чтобы я выбил тебе все зубы? — лениво поинтересовался ярл.

— Только попробуй! Тогда я вцеплюсь деснами в твои яйца, и буду мотать головой до тех пор, пока они не отвалятся к чертям собачьим! — злобно процедила она.

Какое-то время Сигизмунд молча пялился на нее, а затем вдруг осклабился.

— Клянусь богами, вот это характер! — с восхищением протянул он. — Ладно, хрен с тобой, а то ведь и вправду откусишь.

— Даже не сомневайся!

В следующий момент ярл поднялся и одним махом преодолел разделяющее их расстояние. Он схватил Виолу за шею и ничком повалил на кровать.

— Придется совать в ту дырку, где нет зубов, — пробормотал он, вставляя член во влагалище.

Тут уж Виола ничего не могла поделать. Она просто лежала, уткнувшись носом в подушку, и дожидалась, пока Сигизмунд удовлетворит свою похоть и оставит ее в покое.

К счастью ждать пришлось недолго, и вот он уже издал хриплый стон и обмяк, вдавливая ее в матрас.

— Мне нужна вода, чтобы помыться, — заявила Виола, когда он слез с нее и собрался уходить.

— Ладно. Велю нагреть тебе воды и принести какую-нибудь одежду.

— И чего-нибудь поесть. Желательно не отравленное.

Сигизмунд с едким прищуром уставился на нее.

— Никак не могу привыкнуть к твоей дерзости, — бросил он.

— Так привыкай, — фыркнула она.

***

Время в заточении тянулось невыносимо долго. Виола часами лежала на кровати, вспоминая свою жизнь до похищения — приятную, легкую и беззаботную. Такую, какой она больше никогда не будет. Пиры и прогулки, турниры и сплетни — сейчас все это казалось бесконечно далеким, размытым, перечеркнутым событиями последних недель.

Ярл навещал ее раз в несколько дней. Виола не сопротивлялась, позволяя ему делать свое дело, и он, похоже, начал терять к ней интерес. Сперва Сигизмунд пытался ее расспрашивать об Ангалонии и об отце, но вскоре односложные ответы ему наскучили, и он от нее отстал.

Виола попросила набор для рукоделия и теперь хотя бы могла коротать часы за вышиванием. Пищу приносила другая рабыня, настолько запуганная, что даже боялась назвать свое имя.

Несмотря на урок, который Сигизмунд преподал своей жене, Виола все равно опасалась отравления и не притрагивалась к еде. Дети Рагнара так и продолжали тайком кормить ее через окно.