Не жизнь, а роман! - Юлия Викторовна Меллер

становится от своей глупости.

— Ничего, ещё год-два, и ты будешь уверенно противостоять ему. У тебя тоже крепкая хватка в делах, и вообще я тобою горжусь.

После выплаты налогов в замок приехал посыльный от старшего брата Бертрана с приглашением на свадьбу его сына. Событие было запланированным, и Катерина с Люси давно готовили подарки молодым. Воспользовавшись оказией, по приезду в замок Бланшфоров Катя вручила Манон приличную сумму денег за четыре года работы, чем растрогала женщину до слёз.

Алейна её не обижала, но бывшая управляющая уже отвыкла от многолюдности и быть в подчинении у кого-либо ещё, кроме сеньоры, а здесь она вновь очутилась среди работниц кухни, к тому же окружающим было приятно лишний раз задеть Манон хотя бы за то, что она уходила и вернулась. К сожалению, наличие такой племянницы, как Ева, добавляло негатива в её положение.

Девочка никак не могла смириться с тем, что её не ожидает большое будущее и, став сожительницей одного из рыцарей, она вовсю пользовалась его защитой, вела себя нагловато, тем самым невольно настраивая местных обитательниц замка против Манон.

Катерина, вручая деньги, надеялась, что женщина не станет делиться ими с племянницей, но вряд ли Манон оставит Еву без помощи, если её нынешний покровитель выставит вон.

Катя смотрела на создавшуюся ситуацию со стороны и даже восхищалась юной особой. Столько дерзости, напористости, хитрости и полнейшее отсутствие уважения, сочувствия, любви к близким. Девочка с лёгкостью манипулировала людьми, проявляя недюжинное рвение идти по головам.

Ева умудрилась заручиться покровительством местного священника, добрейшей души человека, создав образ гонимой жертвы. Среди других наёмников считалось, что её красоте позавидовала хозяйка замка и взревновала к пасынку. Эти намёки были особенно опасны и неприятны для Кати, но они были популярны так же, как слухи о злых мачехах и несчастных падчерицах.

На фоне этого мужчины шептались о Еве, как о деве ангельской внешности, а на приехавшую в гости к сеньорам жену младшего Бланшфора косились с подозрением. А Ева даже своё положение беременной смогла использовать во благо. Её едва заметный животик доказывал, что она может быть плодовита и девушка всячески подчёркивала это.

Если бы она не пыталась строить из себя властную даму перед другими женщинами и помалкивала бы о своей бывшей сеньоре, то Катя не взялась бы предсказать её будущее. Возможно, у девчонки получилось бы вырвать свою судьбу из крестьянства, но глухое раздражение против неё росло, и как только она лишится покровителей, так все учинённые ею обиды воздадутся разом. А поддержки у неё не будет, об этом Б ерт позаботится сразу, как только она родит.

И всё же, Ева оказалась на удивление многолика для простой девушки из деревни, и Катерина понимала, что недооценила её.

Единственное, что позволила себе Катя в беседе с Манон — просьбу сберечь деньги если не для себя, то хотя бы ради ребёнка Евы, если уж она так любит свою племянницу-ангелочка.

И ещё Кате вместе с Бертраном пришлось уделить особое внимание молодой женщине, что была матерью первенца Леона. Малыша Рено стали дразнить из-за Евы, которая распускала слухи о его ненужности, и что молодой сеньор признает именно её ребёнка.

Алену и Алейне не было до этого никакого дела, свёкор ещё не отошёл от смерти Матильды, а вот Катя специально узнавала о том, как устроились Манон и Ева, спрашивала о Рено и вникла во всю ту грязь, что золотоволоска успела тут развести. И хотя малыша действительно никто из Бланшфоров не признавал законнорождённым, он всё же оставался на особом положении.

Леон при всех подержал Рено на руках, с удивлением вглядываясь в его лицо и поглаживая по спинке, а потом уже по собственной инициативе расспросил малыша о том, что он уже умеет делать. Мать ребёнка его не интересовала, но он выразил своё удовольствие тем, как она смотрит за мальчиком.

Бертран же, пока гостили, часто проводил время с внуком, делясь вечером с Катрин своими впечатлениями. Его восхищало всё! Как малыш держал деревянный меч, как рассказывал о том, где ему разрешают ходить, а где нет и почему; даже то, как Рено сообщал о том, что ему надо отлить, приводило Бертрана в восторг.

Катя только вздыхала, понимая, что Берт не участвовал в воспитании Леона, а сейчас ему хочется повозиться с маленькими, и будь у него спокойная жизнь, он бы это уже делал, так же как его отец. И всё же напрасно не стоило обнадёживать ребёнка, создавая культ отца или деда, и Катя постаралась внести свою лепту для поднятия авторитета матери Рено.

Мальчик должен понимать, что, скорее всего, его общество — это круг, близкий к маме, а не к отцу; и хорошо бы он видел в этом немало хорошего, и сеньорство не застило бы ему глаза. Поговорив с Люси, Катя отправила её в ближайший город, чтобы та купила хорошие иглы и шёлковые нитки для вышивания. Рукоделие поможет сохранить молодой женщине особый статус и даст возможность заработать хотя бы немного.

Катерина хотела поделиться секретами изготовления холодного фарфора, но Люси отговорила её, объяснив, что это вызовет только ненужную зависть, а денег не принесёт. Будучи знакома с Алейной, Катя согласилась. В замке старого де Бланшфора все работали за питание, одежду и защиту, а денежное вознаграждение получали единицы от случая к случаю.

Время в гостях пролетело незаметно. Алейна считала себя старшей женщиной в роду Бланшфоров, а Гвеневера и Катрин ей противодействовали. Одновременно они все объединялись, когда род невесты сына Алена и Алейны пытался учить их своим порядкам.

Кате нравилась вся эта сложность в отношениях и невозможность расслабиться ни на минуту. Она не удивлялась своей любви к подковерным играм, прекрасно понимая, что именно напряжение гонит засевшую в сердце тоску, позволяя чувствовать жизнь. Теперь она с большим сочувствием смотрела на угрюмого свёкра, но судя по кривящемуся лицу Алейны, тот продолжал оставаться тем ещё козлом.

После свадьбы домой ехать не хотелось, и Бертран разрешил всей семьёй поездить по гостям. Отправив в свой замок гонца с указаниями, куда привезти заготовленные подарки, они все вместе более двух недель навещали своих соседей. Катрин, Леон, Люси знакомились, ненавязчиво рекламировали свои товары, присматривали интересное у других сеньоров, а Берт наслаждался общением с женой.

Наконец осень заявила о себе серьёзнее, и путешествовать стало холодно. В свой замок возвращались с удовольствием, мечтая о перине, о чистоте и привычном распорядке дня. Пришло известие, что в Ла-Рошель вернулся корабль, и телеги, груженные