Руки, полные бури - "-Мэй-"

– Убирайся.

Голос Сета прозвучал почти так же ровно, как у самой Тиамат. Только если у неё спокойная поверхность не скрывала ничего, у Сета в глубине таились клубящийся песок и ярость.

Тиамат не ушла, а исчезла, напоследок сжав в тёмных волнах, так что перехватило дыхание.

В комнате повисла тишина. Вязкая, густая, мрачная.

Пока её не разбавила тонкая тёплая сила Амона, смахнувшая тёмную пелену. А Сет с неизменной решительностью сказал:

– Завтра в клуб к Зевсу и остальным богам. Пусть Тиамат не поможет, но и мешать не станет. Мы придумаем план.

24

В дверь барабанят, а потом она распахивается.

– Инпу! Сколько можно спать?

Зевая, Анубис приоткрывает один глаз и смотрит на замершего Сета. Тот наверняка собирался ещё много чего сказать по поводу того, что Анубис проспал всё на свете и стоит выдвигаться в клуб. Но молчит, поглядывая на Луизу.

Она ойкает и, кажется, натягивает одеяло выше.

– Короче, вставай, – заявляет Сет и, развернувшись, уходит.

Анубис снова зевает. Он до поздней ночи беседовал с Гором, пока тот не уснул рядом. А в кровати самого Анубиса уже ждала Луиза.

– Он всегда такой? – Её нос утыкается ему между лопаток.

– Нет. Когда волнуется и не хочет этого показывать.

Анубис накрывается одеялом с головой, прикидывая, что у него есть ещё минут пятнадцать.

В клуб Амон сбежал с рассветом. Не то чтобы так хотел скорее оставить квартиру, но ему казалось, за несколько дней, которые он почти полностью проспал, успело случиться много всего. И что важнее, без него!

В свете утра клуб предстал сонным зверьком, который не соизволил взглянуть на Амона даже одним глазом. Мрачная громадина, мёртвый вход, сейчас не сияющий неоном и вывеской.

Несколько мгновений Амон, зажмурившись, стоял, позволяя рассеянному солнечному свету из-за туч обнимать его тело, неосязаемо ерошить волосы, ласкать кожу. Он снял джинсовку, оставшись в одной футболке с очередным ярким принтом.

Подёргал дверь клуба, которая оказалась заперта. Поддаваться она не собиралась, так что Амон забарабанил сначала кулаком, а потом и ногой.

Пока ему не открыл дверь помятый Аполлон. Он явно недавно встал, так что золотистые волосы спутались.

– Ты что, тут спал? – спросил Амон, ловко проскальзывая мимо Аполлона.

– Не-а, но Арти притащила с утра пораньше.

Артемида сидела в общем зале, сейчас полупустом. Амон успел заметить нескольких богов.

– Амон! – Она радостно кинулась обниматься. Зазвенели бубенчики у неё на руках и в волосах. – Ты снова ранняя пташка.

– Ты тоже, – заметил Амон, усаживаясь рядом. – Тут поесть можно?

– Кухню заняли восточники. Кажется, из Индии.

– Главное, чтобы не Кали, она отвратительно готовит. Так поесть можно?

– Если ты нормально относишься к специям даже в кофе.

Амон нормально относился ко всему, что можно есть, хотя пожалел, что не успевал сам готовить. Но выяснить, что произошло без него, точно важнее. Аполлон исчез, а в руках Артемиды на барной стойке стоял стакан.

– Ты с утра пьёшь? – искренне удивился Амон.

– Апельсиновый сок! Будешь?

– Ага.

Бармен ещё не пришел, так что Артемида сама лихо перегнулась через стойку, с раздражением откинула назад длинные волосы и дотянулась до пачки сока. Ловко подхватила стакан.

– Это что играет? – спросил Амон, прислушиваясь к негромкой музыке. – Похоже на «Дорогу в Ад», но странную.

– О, ты знаком с роком?

– Анубис фанат.

– «Дорога в Ад» на норвежском. Арес приехал и тут же навёл свои порядки с музыкой. Пока никто не против. Он даже хочет выступить.

Она протянула Амону стакан сока, а он сразу почувствовал себя… в своей тарелке. Среди богов, суеты и новых лиц. Ареса он знал хорошо: бог войны, сын Зевса и Геры, он сейчас стал модным диджеем и пользовался безумной популярностью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Анубис предпочитал его брата Гефеста, заявляя, что ему хватает одного Амона, который может снести своим энтузиазмом. Амон обижался для вида, но признавал, что Арес и правда готов снести всё и всех, поэтому его выступления безумно энергичны.

– А что… остальные? – осторожно спросил Амон.

Он не знал, как начать разговор о том, что действительно волновало. Артемида усмехнулась:

– Ты про ту девочку, которую привел Анубис? Очень милая. Боги рты разинули, когда поняли, что это Апоп. Но Зевс проверил её и говорит, теперь она не подчиняется Кроносу. Богам было что обсудить.

– И что говорят?

– Ну, кое-кто обсуждает твою личную жизнь и странные вкусы. Остальные подошли практично. И я не знаю, но чудовища как-то прознали обо всём. Часть из них пришла сама и попросила, чтобы их приняли в пантеоны. Они не особо хотят служить Кроносу. Кое-кто остался с ним.

Амон подумал несколько мгновений о том, что сказала Артемида. Что ж, это открывало отличные перспективы… и Амон радовался за чудовищ. Он не считал их какими-то монстрами, которых следует изолировать и ни в коем случае не выпускать из персональных тюрем.

И прошло столько лет! Века, когда они видели сны, как Апоп, и учились понимать этот мир. Они давно переросли инстинкты и обрели разум. Они имеют право стать частью жизни.

Артемида сказала:

– Богам нужен твой совет, что и как делать. И уже сегодня большая часть чудовищ станет на нашу сторону.

Амон залпом допил стакан сока:

– Тогда мне лучше приступить.

Он понятия не имел, сколько прошло времени. В клубе окон не оказалось, часов тоже, мобильник успел сесть. Зато богов внутри однозначно прибавилось, а норвежская версия «Дороги в Ад» звучала, кажется, уже в третий раз.

Амон устало плюхнулся на кожаное сиденье в ВИП-зоне и громко заявил:

– Как же я устал!

Эбби сидела рядом. Они уже успели поговорить с утра, а потом и её захватил круговорот дел: боги желали многое обсудить. Но сейчас она тоже устроилась здесь, как будто пряталась. Тихо сказала:

– Ты вряд ли про сегодня.

Съехав на сиденье пониже, Амон почти лёг и закрыл глаза.

– Нет, Кронос достал. Но и про сегодня! Я поговорил с каждым богом. Дважды. Кое-кто даже принял чудовищ в пантеон, но большинство не понимают, как это сделать.

– А ты как понял?

– В том-то и дело. До сих пор не понял. Это… ну, берёшь и делаешь.

– Спасибо.

Голос Эбби прозвучал тихо, и Амон открыл глаза, покосившись на неё. Девушка сидела, забравшись на сиденье с ногами, в каких-то шортах и футболке, явно не своих, и накручивала на пальцы розовую прядь волос.

– Надеюсь, целоваться ты согласна не только когда тебя Сет придерживает, – проворчал Амон.

В полумраке не разглядеть, но Амону показалось, Эбби покраснела. Она опустила глаза и качнула головой.

– Где ты живёшь?

– Мы можем как будто засыпать и… ну, быть в этом сне. Но Ёрм сказал, пока это опасно. Кое-кто поддерживает Кроноса.

– Ёрм? В смысле, Ёрмунганд? Может, он поговорит со своими, со скандинавами? А тебе нужна квартира. Или хотя бы отель.

Эбби посмотрела с изумлением, и Амон подумал, что обязательно попозже расскажет ей, как живут люди. Подробно и с деталями. Тем более отложенные на его счёте деньги тоже заканчивались, так что стоит подумать в ближайшее время, что пора чем-то заняться. Когда покончат с Кроносом.

Встрепенувшись, Амон уселся прямо и выдернул телефон из зарядки и местной розетки. Потыкал клавиши, пытаясь понять, сколько времени, и читая успевшие прийти сообщения.

– О! Сет с Анубисом подъезжают. Пойду встречу. Ты со мной?

– Я буду здесь.

Амон на ходу отправил пару сообщений в чат, едва не столкнувшись с кем-то из богов. Его обругали на неизвестном языке – Амон отмахнулся.

Прохладный ветерок с улицы тут же прошёлся по рукам, напоминая, что куртку он не взял, но Амон легко повысил температуру вокруг себя.