Чекисты - Юрий Герман

Четверть века спустя, в ходе исследовательской работы над материалами о борьбе армейских чекистов против абвера, мне довелось вновь встретиться с «Макаровым». Правда, и на сей раз знакомство было заочным: в моих руках оказался его отчет о пребывании в немецкой разведывательной школе. Лишь тогда я узнал его настоящее имя.

Пришло время рассказать о подвиге разведчика Николая Степановича Андреева, сумевшего проникнуть в центральную школу абвера на советско-германском фронте.

1

Над окруженным врагами, израненным Ленинградом раскинула свой сказочный шатер белая ночь. На светлых улицах тревожно спящего города-фронта было тихо и безлюдно. Лишь изредка слышался шум проходившей через город колонны армейских машин да раздавались гулкие неторопливые шаги военного патруля.

По Международному (ныне Московскому) проспекту мчалась легковая машина. Она шла из-под занятого фашистами города Пушкина, с переднего края обороны 42-й армии. Сидящий рядом с солдатом-водителем сотрудник военной контрразведки капитан Владимир Никитич Маковеенко всю дорогу молчал, хмуря неширокие, с изломом брови. Его чистый высокий лоб над переносицей прорезала глубокая поперечная складка.

В юности Володя Маковеенко мечтал учить детей родному языку, преподавать литературу. Но учителем он не стал.

Весной 1939 года его, студента Одесского пединститута, неожиданно вызвали в райком комсомола. Разговор шел о путевке в чекистскую школу.

Владимир задумался. Жизнь круто меняла избранный им маршрут. Он понял, что сделанное ему предложение — свидетельство высокого доверия, и дал свое согласие.

А сейчас, глядя через окна мчащейся машины на развалины разбитых фашистами домов Ленинграда, Маковеенко вспомнил свое первое боевое крещение. Оно состоялось на земле древнего Львова, где только что окончивший школу молодой чекист вел активную борьбу против буржуазных националистов, многие из которых уже тогда являлись агентами немецко-фашистской разведки.

Второе боевое крещение Маковеенко получил в годы войны в Ленинграде, куда он прибыл в середине июля 1941 года. Ему повезло: его зачислили в подразделение военной контрразведки, которое возглавлял старый чекист, умелый воспитатель молодежи Д. Д. Таевере. У него было чему поучиться. На всю жизнь запечатлелся в памяти Маковеенко тревожный сентябрь 1941 года, когда в ожесточенных боях под стенами Ленинграда решалась его судьба. В те суровые дни Маковеенко, как и его товарищи по работе, трудился, не зная отдыха, готовя разведчиков для заброски в тыл врага. Многие из них приносили важные сведения. Перед глазами Маковеенко встал образ отважного разведчика Николая Кузьмина, совершившего в течение месяца три рейда в тыл врага. Одно из его сообщений о передвижении войск противника было доложено лично командующему Ленинградским фронтом генералу армии Г. К. Жукову.

С весны 1942 года подразделения абвера, приданные группе армий «Север», активизировали шпионско-диверсионную деятельность против войск Ленинградского фронта. На оккупированной территории Прибалтийских республик возникли школы абвера, в которых обучались сотни агентов. Перед военной контрразведкой фронта встала задача парализовать опасные происки вражеской разведки. Для этого армейские чекисты должны были организовать внедрение в оперативные и учебные подразделения абвера, готовить разведчиков для работы в логове врага.

Сотрудники управления контрразведки «Смерш» Ленинградского фронта П. А. Соснихин, А. М. Алов, Н. Ф. Ковалдин, В. Н. Маковеенко, А. Ф. Приходько, В. П. Прохоров успешно справились с возложенной на них задачей. В большинстве подразделений абвера, действовавших против Ленинградского фронта, работали наши советские люди, выполняя специальные задания военной контрразведки.

…Машина уже выехала на Литейный проспект, а Маковеенко продолжал перебирать в памяти образы разведчиков, переправленных им в тыл врага. Среди них — Мелетий Малышев, смелый, находчивый разведчик, который сумел добиться доверия гитлеровцев и, как видно из полученного от него недавно сообщения, проник в шпионскую школу абвера в городе Валга.

А сегодня, в ночь на 1 июля 1943 года, Маковеенко проводил в нелегкий путь еще одного разведчика, которого тщательно готовил для работы в стане врага. Им был Николай Степанович Андреев.

2

До войны Н. С. Андреев работал завучем в средней школе села Красного, недалеко от Костромы. В 1940 году он был призван в Красную Армию и вскоре стал курсантом училища зенитной артиллерии. В августе 1941 года молодой офицер Андреев прибыл в Ленинград.

В те грозные дни полчища гитлеровцев, не считаясь с потерями, рвались к городу на Неве. Они рассчитывали овладеть им штурмом. С 8 сентября фашистские воздушные пираты начали массированные налеты на Ленинград.

Командуя зенитной батареей, Андреев участвовал во многих боях. В мае 1942 года Николай Степанович стал членом ленинской партии, через год был награжден медалью «За оборону Ленинграда». Однако радость этого памятного события омрачила неожиданно свалившаяся на него беда.

Мстя ленинградцам за прорыв блокады города, фашистские изверги усилили варварские налеты своей авиации на жилые кварталы. Наибольшей интенсивности эти налеты достигли в мае 1943 года. Военный совет Ленинградской армии ПВО в специальной директиве предупредил офицеров-зенитчиков о строгой ответственности за поддержание во всех подразделениях высокой боевой готовности. Через несколько дней гитлеровским стервятникам удалось совершить налет на объект, охранявшийся зенитной батареей старшего лейтенанта Андреева, и нанести ущерб нашей обороне. Последовал суровый приказ. «За неудовлетворительную организацию разведки и плохое руководство боем» Андреев был переведен с понижением в стрелковую часть 42-й армии.

На Андреева внимание капитана Маковеенко обратил оперативный работник отдела контрразведки 42-й армии. Армейский чекист отметил, что Андреев хорошо образованный, твердый по характеру человек, убежденный коммунист, глубоко осознавший допущенную им ошибку.

В. Н. Маковеенко обстоятельно побеседовал с ним. Контрразведчик учел, что за его плечами солидный жизненный опыт: недавно Николаю Степановичу исполнилось тридцать лет. Важно было также, что Андреев изучал в пединституте немецкий язык, знал основы радиодела.

Немалое значение имело и другое обстоятельство: капитан Маковеенко не без оснований полагал, что «обиженный» командованием советский офицер наверняка заинтересует абверовцев.

Все эти соображения В. Н. Маковеенко доложил начальнику подразделения, квалифицированному чекисту, в прошлом пограничнику, подполковнику П. А. Соснихину. Чекисты обстоятельно обсудили детали возникшего замысла, разработали план операции. Руководство управления контрразведки одобрило этот план и согласовало его с командованием Ленинградского фронта.

Вскоре Н. С. Андрееву было предложено отправиться в тыл противника с заданием проникнуть в немецко-фашистскую разведку. Он без колебаний согласился. Капитан Маковеенко приступил к тщательной подготовке разведчика к работе в стане врага.

Как-то раз, когда Маковеенко и Андреев уже в десятый раз во всех деталях обсуждали линию поведения разведчика в тылу противника, к ним зашел подполковник Соснихин. Поздоровался, спросил у Андреева, как самочувствие, справится ли он с возлагаемой на него задачей.

— Постараюсь справиться, — спокойно ответил Николай Степанович. — Я волгарь, коренной русак. Выдержу, не подведу.

— А что думает по этому поводу капитан? — поинтересовался Соснихин, вскинув глаза на Маковеенко.

— У меня сомнений нет. Николай Степанович из хитрых костромских мужичков. Плюс к тому — опытный педагог. Его не так-то легко провести.

— Все это хорошо, — подытожил подполковник. — Но самое главное то, что вы, Николай Степанович, коммунист, боец ленинской партии. А это ко многому обязывает.

После ухода Соснихина Андреев написал письмо жене Антонине Семеновне, недавно вступившей в ряды большевистской партии и избранной председателем колхоза: «Милый друг, чертовски хочется встретиться с тобой, но не время, нужно бить проклятых фашистов! Если долго не будет моих писем, не беспокойся. Будь твердо уверена во мне, не подведу».

3

Андреев ушел к врагу под видом бойца-разведчика, отставшего от своей группы при возвращении с задания.

До нейтральной полосы его сопровождал капитан В. Н. Маковеенко. Прощаясь, Николай Степанович крепко пожал ему руку, тихо сказал:

— За меня не волнуйтесь. Сделаю все, что смогу. Когда, согласно замыслу, командованию было «доложено» об исчезновении бойца, над нейтральной зоной взметнулась осветительная ракета, началась ружейно-пулеметная стрельба. Неприятель ответил пулеметным огнем. Но «перебежчик» был уже на той стороне. Конвоиры доставили его в штаб полка испанской «Голубой дивизии», стоявшей на подступах к захваченному оккупантами городу Пушкину.