Шри Ауробиндо. Синтез Йоги – III - Шри Ауробиндо

Третий уровень мышления открывает в нас чистый идеативный ум [формирующий идеи и понятия], который бескорыстно пребывает в истине идеи, и, для того чтобы действовать и опытно познавать, нисколько не нуждается в ее подтверждении. Он учитывает данные, предоставляемые органами чувств и поверхностными внутренними ощущениями, но лишь для того, чтобы обнаружить идею, истину, о которой они свидетельствуют, и выразить их в форме понятий. Аналогичным образом и с теми же намерениями он наблюдает за созидательной деятельностью ума в жизни. Его главная забота – знание, его всепоглощающая цель – ощущение блаженства осмысления и понимания, поиск истины, попытка познать себя и мир и все, что может находиться по ту сторону его собственной и мировой деятельности. Этот идеативный ум является высочайшим уровнем интеллекта, действующего для себя характерным для него образом, опираясь на свою собственную силу и преследуя свои собственные цели.

Человеческому уму трудно правильно объединить и согласовать эти три типа ментальной деятельности. Обычный человек живет преимущественно в обычном рассудке, обладает сравнительно слабой активностью созидательного и прагматического ума и испытывает значительные трудности, пытаясь хотя бы в какой-то мере использовать чистую идеативную ментальность или входить в ее поток. Созидательный прагматический рассудок, как правило, слишком захвачен своим собственным движением и не может свободно и незаинтересованно двигаться в атмосфере чистых упорядоченных идей, с другой стороны, он часто не в полной мере осознаёт реальные условия, установленные обычной ментальностью, и навязываемые ею ограничения, а также иные направления прагматического мышления и действия, которые выходят за рамки его текущих творческих замыслов. Чистая идеативная ментальность склонна к конструированию абстрактных и произвольных систем истины, интеллектуальных концепций и умозрительных доктрин, из-за чего она либо утрачивает прагматический динамизм, необходимый жизни, и живет исключительно или преимущественно на уровне идей, либо не способна действовать с достаточной силой и непосредственностью на поприще жизни и постоянно рискует отделиться от мира прагматической и обычной ментальности или продемонстрировать свое бессилие в нем. В конце концов, достигается своеобразный компромисс и примирение, но тираническая власть преобладающей тенденции нарушает целостность и единство мыслящего существа. Уму даже внутри себя не удается достичь абсолютной монолитности и сохранить ее, так как ключ к ней лежит выше – в свободном единстве «я», свободном и поэтому способном на проявление бесчисленного множества и бесконечного многообразия форм, – и в супраментальной силе, которая единственная может с естественным совершенством проявить согласованное и многомерное развертывание сущностного единства.

Сверхразум, достигая полноты и завершенности, полностью изменяет порядок ментального мышления. Он живет не в поверхностном мире феноменов, а в сокровенных глубинах, в истинной сущности «я», и видит всё, как бытие этого «я» и его силы, формы и движения, и каждая мысль, каждый мыслительный процесс на уровне сверхразума тоже должны обладать такой же природой. Любая его фундаментальная идея является выражением духовного знания, обретаемого благодаря тождественности со всем бытием, и супраментального видения. Таким образом, сверхразум преимущественно действует среди вечных, основополагающих и универсальных истин «я», бытия, сознания, бесконечной силы и восторга бытия (не исключая истины всего, что кажется нашему нынешнему сознанию небытием), и все его отдельные мысли порождаются силой этих вечных истин и опираются на нее; при этом он чувствует себя так же легко и свободно, имея дело с бесконечными аспектами и практическим применением, последовательностями и гармониями истин бытия Вечного. Поэтому на своих высотах он реально обладает тем, что чистый идеативный ум пытается достичь и обнаружить; и даже на своих низших уровнях сверхразум все это отчетливо воспринимает, чувствует близким или легко достижимым и доступным.

Но для идеативного ума высочайшие истины или чистые идеи являются абстракциями, поскольку ум живет частично на уровне чувственно воспринимаемой, а частично на уровне интеллектуально сконструированной реальности, и, чтобы достичь более высоких реалий, ему приходится прибегать к методу абстракции. Сверхразум живет в духе, а значит, в самой сущности того, что эти идеи и истины представляют или, скорее, чем они фундаментально являются, – и он их по-настоящему реализует: не только осмысливает, но и в процессе осмысления ощущает их субстанцию и отождествляется с ней; идеи и истины для него являются самыми конкретными и реально существующими вещами. Истины сознания и изначального бытия являются для сверхразума первоосновой реальности, они ему более близки и, можно даже сказать, более ощутимо реальны, чем внешние движения и формы бытия, хотя и их он тоже воспринимает как движения и формы реальности, а не как иллюзию, какой они предстают одухотворенному уму, находящемуся в определенных состояниях. К тому же идея для него не просто понятие, а реальный замысел, подлинная субстанция сознательного бытия, наполненная силой, позволяющей воплощать истину, а значит – творить.

Кроме того, сверхразум, в отличие от чистого идеативного ума, склонного создавать произвольные системы, являющиеся ментальными и частичными представлениями истины, не связан никакой системой представлений, хотя способен в совершенстве создавать, систематизировать и воплощать идеи в живой субстанции истины для осуществления прагматических целей Бесконечного. Ум, освобождаясь от своей склонности исключать все лишнее, от привязанности к своим конструкциям, от необходимости систематизировать, теряется в безбрежности бесконечного и воспринимает ее как хаос, пусть даже и сияющий хаос. Он более не способен формулировать, а значит, думать и действовать целенаправленно, поскольку все, даже диаметрально противоположные или противоречащие друг другу феномены указывают на некую истину в этой бесконечности, но вместе с тем ничто, о чем он может помыслить, не является полностью истинным, и любая его формулировка рушится, не выдерживая проверки новыми идеями из бесконечного. Он начинает смотреть на мир как на фантасмагорию, а на мышление – как на беспорядочные озарения, приходящие из сияющей неопределенности. Ум, окруженный и осаждаемый беспредельностью и свободой супраментального сознания, теряется и чувствует, что ему не на что опереться в этой беспредельности. Сверхразум, напротив, будучи ничем не связанным, может, не утрачивая своей бесконечной свободы и испытывая радость в бесконечных просторах своего «я», создавать гармонии мыслей и выражений бытия на прочной основе реальности. Все, что он думает, как и все, чем он является, что делает и чем живет, соответствует истине, правде, беспредельности, сатьям (satyam), ритам (ṛtam), брихат (bṛhat).

Благодаря этой целостности отсутствуют какие-либо противоречия или несоответствия между свободным глубинным мышлением сверхразума (которое можно соотнести с чистым мышлением ума, свободным, незаинтересованным и безграничным) и его творческим, прагматическим мышлением, обладающим целенаправленностью и способностью оказывать решающее влияние на окончательные результаты. Бесконечность бытия естественным образом приводит к свободе гармоний становления. Деятельность всегда рассматривается сверхразумом как проявление и выражение «Я», а творение – как откровение Бесконечного. Любая его созидательная и прагматическая мысль является инструментом становления «Я», силой, озаряющей это становление и способствующей ему, посредником между вечной тождественностью и бесконечной новизной, разнообразием безграничного Бытия и его самовыражением в мирах и жизни. Именно это сверхразум неизменно прозревает и воплощает, и в то время как его идеативное видение и мышление раскрывают ему безграничное единство и многообразие Бесконечного – которым он, благодаря постоянной тождественности, является и в котором он живет со всеми своими силами бытия и становления, – осуществляется также (с той же непрерывностью) целенаправленное созидательное мышление, связанное с деятельностью бесконечной воли, Тапасом, энергией бытия, которая определяет, что сверхразум представит, проявит или создаст из бесконечности в потоке Времени и что он сделает (здесь и сейчас или в каком угодно измерении Времени или каком угодно мире) из вечного становления «я» во вселенной.

Сверхразум не ограничен этим прагматическим движением и не принимает ни частные процессы, ни весь поток того, что он, таким образом, созидает в своем мышлении и своей жизни и чем он в них становится, за всю истину своего «я» или Бесконечного. Он не пребывает только в том, чем является, о чем думает и что делает в настоящий момент или только на одном плане бытия; его существование поддерживается не только настоящим или непрерывной чередой мгновений, чьи ритмы мы зовем «настоящим». Он воспринимает себя не только как движение Времени или движение сознания во времени, или как творение вечного становления, но осознаёт вневременное бытие за пределами любого проявления и дающее начало всему проявлению, он осознаёт то, что вечно даже во Времени, он осознаёт многочисленные планы существования; ему известна истина прошлого проявления и он знает многое об истине бытия, которая еще только будет проявлена, но уже существует во внутреннем видении Вечного. Он не путает практическую реальность, являющуюся истиной действия и изменения, с единой истиной и смотрит на нее как на постоянное воплощение того, что вечно реально. Он знает, что творение на любом плане – будь то план материи, жизни, ума или сверхразума – может быть и всегда является спонтанным проявлением вечной истины, откровением Вечного, и он очень отчетливо осознаёт, что истина всех вещей уже предсуществует в Вечном. Это видение определяет всё его прагматическое мышление и последующие действия. Творцом в нем является избирательная сила провидца и мыслителя, самосозидателем – сила внутреннего провидца, а выражающей себя душой – сила бесконечного духа. Он свободно (и, благодаря этой свободе, уверенно и решительно) творит из бесконечного «я» и духа.