Бездушные. Изнанка - Дарья Данина

– мужчина пожимает плечами, и утыкается невидящим взглядом в стену напротив. – Животное. С самого раннего детства. Ты была права. – закрывает глаза и закидывает ногу на ногу.

– Анна сказала… - на миг девушка прикрывает рот, и сжимает губы зубами. Боясь взболтнуть лишнего.

– Ну? – Туз открывает глаза и переводит взгляд на брюнетку. Его брови вопросительно изгибаются дугой. – Говори, раз начала?

– Она сказала, что ты приёмный…

– Ясно. – поджимает подбородок. Говорить не хотелось от слова совсем. Но… его впервые просят рассказать. За всю свою жизнь он ни с кем и никогда не говорил об этом. Окунался в далёкое прошлое лишь мысленно. Ни слова вслух. Поэтому, каждое слово давалось с огромным трудом. – Что ещё она тебе рассказала?

– Ничего. – Влада переплетает пальцы в замок, и боязливо отводит взгляд. – Это правда. Она вообще не из разговорчивых.

– Иди сюда. – мужчина тянется к девушке рукой и двигает к себе. Очень близко. Вынуждает сесть не напротив, а бок о бок. – Давай, ложись. – зарывается пальцами в густые пряди и укладывает её голову на свою грудь, обнимая за плечо. – Я не кусаюсь. Если ты не будешь сверлить меня своими красивыми глазами, мне будет проще говорить.

Девушка ничего не отвечает. Послушно опускает голову, но понятия не имеет, куда деть руки. Замешкалась, но через пару секунд сложила их под щекой. Слушая его мерное сердцебиение.

Пока он говорил, брюнетка боялась не то, чтобы слово сказать, а даже пошевелиться. Руслан делал много пауз, мягко массируя кожу её головы. А она слушала. Пыталась представить, какого это? Всю жизнь тащить за собой груз вины. А он тащил. И тащит по сей день. Она была уверена. Люди внушили ему, что это он виноват. Что он убийца. И Руслан искренне верил в это.

Но ведь… он не хотел? Он даже не понимал. Не осознавал последствий. Ребёнок, которому в один миг пришлось стать взрослым.

Она всё дослушала. Не сомкнула глаз, хотя алкоголь и усталость с каждой минутой затягивали в паутину сна. Слушала до тех пор, пока не услышала «давай спать?»

Только тогда посмела пошевелиться, и сползти с его груди. Повернуться к нему спиной, и свернуться в клубок. Почувствовала его руку на своём животе и горячее тело сзади.

– Спокойной ночи, Влада. – шёпотом в волосы.

– Спокойной ночи.

Брюнетка оторвалась от зеркала, и отложила в сторону расчёску. Хотелось выть. От неприятия. От самоедства. От всего того, что маленькими толчками разрушало встроенную перед ней стену. На вид очень прочную. Но, как оказалось, сковырни кусочек, и она осыпается, будто сделана из песка.

Проснувшись утром, она не обнаружила его рядом. Вздохнув, то ли от тоски, то ли от облегчения, девушка нехотя поднялась с кровати. Сегодня тридцать первое... какого это будет? Встретить новый год в этом доме? С ним?

– Влада? – девушка встрепенулась от звонкого детского голоса за спиной. – К тебе можно?

Брюнетка натянута на лицо улыбку, и вышла из уборной.

– Кто это пожаловал? – светловолосая голова Арсения торчала из-за двери. – Заходи, конечно!

– Это ты выходи! Аня ругается. Говорит, уже почти полдень, а ты еще не спускалась есть! Чего ты тут спряталась? – Сеня осторожно протискивается в спальню, и оглядывается по сторонам. – Я, между прочим, уже все подарки упаковал.

– Ты молодец! – Влада проходится пальчиками по мягким волосам Сени. Должно быть, для него этот Новый год будет особенным. – Пошли вниз.

Откровенно говоря, она всё это время боялась спускаться. Боялась столкнуться с ним. Посмотреть ему в глаза. Потому что давящий стыд за свои слова вставал комом в горле. За то, что однажды бросила ему в лицо обвинение в жестокости. Такой, что он, не задумываясь убьёт своих родных. Кто бы знал, что она будет так близка к его боли.

Но Руслана не было в доме. Ни в доме, ни на улице. Ни вообще поблизости.

«У него дела». Коротко и ясно. В духе Анны.

Весь оставшийся день Влада потратила «самокопание». А ближе к вечеру она приходит в тихий ужас. От осознания того, что ждёт его возращения. Как истукан пялится в сторону прихожей, или в окно. Прислушивается к каждому звуку и голосу, пока они с Сеней и Анной сервируют праздничный стол.

Не думай. Перестань думать о нем, идиотка без гордости. Он так часто делал тебе больно. Унижал, играл, пользовался. А ты? Что ты? Стоило ему поведать слезливую историю детства, и ты растеклась как эскимо по палочке? А её спасённая жизнь? Да после всех его деяний - это мелочь… чтобы была хоть какая-то возможность искупить свои грехи. Дура… не думай о нём. Он ведь даже ни разу не извинился за всё то, что заставил тебя пережить!

А тебе стало бы легче, услышь ты слова раскаяния? Не ври себе.

Но она врёт.

– Тук-тук!

Брюнетка подскакивает на месте, оглядываясь на голос. Не его голос.

– Макс! – восклицает Сеня, устремляясь к мужчине в сером пальто и чёрной шапочке, закрывающей лишь макушку. – Ты привёз?

Максим. Она видела его много раз. Кажется, это первый помощник Руслана. Возможно, начальник всей его охраны. Мужчина хлопает мальчика по плечу и, молча кивает девушке в знак приветствия. Влада отвечает тем же.

– Привёз! – смеётся Максим, отдавая Арсению пакет… с чем-то. – Держи! Но пускать только со взрослыми! – он шутливо щелкает Сеню по уху, и переводит взгляд на Анну. – Аннушка, будь добра, можешь в гараж принести нам чайку? М?

Могу. – женщина вытирает об фартук руки, и скрывается на кухне. – Сколько? – уже оттуда.

– На двоих!

– Спасибо, Макс! – Арсений уже вытряхнул содержимое пакета на пушистый ковёр, и Влада угадала в куче пёстрых коробок и упаковок огромную мешанину из фейерверков и тому подобное чепухи.

– Не за что! – смеётся мужчина, стягивая с головы шапку. – Разбирайся! А это… - ставит на пол ещё один пакет и кивает на него. – это Вам. Здесь платье. От Руслана.

Больше не произнеся ни слова, Максим засовывает шапку в карман пальто, и выходит из дома.

...

– Ты загадала желание? Я три загадал!! – Арсений восторженно хлопал глазами и заталкивал в рот уже, по меньшей мере, пятый мандарин.

– Я ограничилась одним. – Влада цепляет пальцами несколько долек