Бездушные. Изнанка - Дарья Данина

из детской руки, и прячет их во рту. – Только не вздумай о них никому рассказывать!

– А ты загадал? – Сеня поворачивается к Руслану, что тихо наблюдал за идиллией со своего места. Не мог поверить, что это происходит на самом деле. В его доме. Шум и смех в новогоднюю ночь. Бой блядских курантов и пузыри шампанского в бокалах у дам. Он ограничился бурбоном. Сеня – соком.

– У меня и так всё есть. – отвечает, отставляя бокал в сторону, и вонзая в стейк нож.

– Так уж всё? – мальчик вздернул брови и вытянулся струной.

– Почти… всё. – Туз заталкивает мясо в рот, но, кажется, кусок встаёт поперёк горла, когда он ловит на себе заинтересованный взгляд брюнетки. Три пары глаз уставилась на него, выжидающе хлопая ресницами.

– А чего нет? Ты должен был попросить! – не унимается Сеня.

Руслан пытается пережевать мясо, но аппетит, кажется, сдуло окончательно.

– Ну же, Руслан?

– Что ты молчишь, будто язык вместе с мясом проглотил? – вставляет свои пять копеек Анна, и Туз недовольно сводит брови на переносице.

– Салют пускать пойдём? – фыркает брюнет, промокая губы салфеткой, и встаёт из-за стола. – Для кого там Макс на улице час ковырялся, чтобы всё подготовить?

И, как ни странно, всеобщее любопытство растворяется в воздухе, вместе с ликующим детским восторгом.

Час ночи. А он уже хотел скрыться в своей комнате. Пожалуй, на этот раз, достаточно. Арсений, довольный разбирал на полу под ёлкой подарки, Анна радовалась анализатору крови, о котором прожужжала все уши Максиму за чашкой чая в обед. А Руслан, крутил в руках раритетную фоторамку, которую вручили ему Аня и Сеня на пару. Рамка была тройной. Уже с двумя фотографиями. Его семьи. И, блять, он чуть было не прослезился, увидев на фото своих родителей. И себя, с тогда ещё светлыми волосами. Он сидел на руках у родителей и крепко сжимал пальчиками игрушечного медведя. Где она взяла это фото?

Во втором отсеке было ещё одно семейное фото. Он, Нико, Грач и Аня. Ему и Николасу тогда было лет по пятнадцать.

– А третье фото вставишь сам. - прощебетала Анна ему на ухо, и мягко поцеловала щетинистую щеку. – Я рада, что в этот новый год мы здесь.

А он? Он рад?

Ловит себя на мысли, что… да. Он рад тому, что перешагнул через себя. Он рад тому, что в его жизни появился Сеня. Рад тому, что Анна до сих пор рядом. И рад тому, что Влада здесь. Что осталась в его доме без скандалов и истерик. Она здесь. И всё ещё продолжает вертеть в своих пальчиках его подарок. Не распаковывая. Как-то, чересчур бережно выводя ноготками узоры по пёстрой коробке.

– Что там у тебя? – наконец, отвлекается от подарков Арсений, и вытягивает шею в сторону брюнетки.

Влада открывает рот, чтобы ответить, но…

– Открой. – хрипловатый голос Руслана впивается ей под кожу россыпью булавок. Неожиданно. Остро. Цепко. Тихо.

Девушка прикусывает губу, и несмело распечатывает упаковку. Сама не знает почему, но руки дрожат и не слушаются, и она чуть слышно ругается себе под нос.

Вот… слава Богу. Бросает на Руслана короткий взгляд. Он волнуется?

Господи… почему она так волнуется?!

Открывает праздничный футляр…

Что? Её брови ползут наверх, рисуя на лбу мелкие морщинки. Кажется, что даже сердце перестало биться.

Глава 46

Билеты? Шереметьево – Шарль де Голль.

Москва – Париж.

Уже в комнате, девушка стискивала влажными от переживаний пальцами, билет в один конец. С открытой датой. На дне футляре лежал ключ. От его дома.

«Если ты захочешь… ты станешь хозяйкой этого дома». Произнёс чуть слышно. Словно боялся быть услышанным.

Сейчас Влада смотрела на его подарок и не знала, что с ним делать. Это снова игра какая-то? Она должна выбрать? Неужели не понятно, что её выбор падёт на свободу?

Вздрагивает, когда дверь в спальню открывается и впускает в комнату брюнета. Он бросил взгляд на постель. В её ногах лежал подарок. Пальчики сжимали билет. Что? Уже не терпится удрать?

- Руслан? – почти ласково. Мёд для ушей.

- М?

Он огибает кровать, и быстрыми движениями расстёгивает пуговицы на белоснежной рубашке. Стягивает её с плеч, бросая ту на стул.

- Не проси меня выбирать. Ты же знаешь, что мой выбор будет не таким, как ты желаешь…

- Я не прошу тебя выбирать, Влада. Это подарок. Просто оставь это у себя. Просто. Оставь. - проводит пятернёй по лицу. - Не клади этот ключ на тумбочку перед тем, как уехать. Положи его в свою сумочку.

Брюнетка непонимающе смотрит на его спину, украшенную множеством татуировок. Что всё это значит, чёрт возьми? Нижняя губа предательски дрожит, а глаза слегка пощипывает.

- У меня есть ещё кое-что... – разворачивается к ней полностью, и лезет в карман своих брюк. – Это просто сувенир. Я понимаю, что у тебя останутся не лучшие воспоминания обо мне, но всё же…

Протягивает ей… что это? Она не сразу понимает. Прокрутила в руке коробочку, размером с половину ладони.

- Это карты… - откашливается в кулак, прочищая горло. – Эксклюзивные. Сделанные на заказ. Ведь, если бы не карты, ты бы не появилась в моей жизни.

Сам не понимает, что на него нашло. Как вообще у него язык до сих пор поворачивается? Эта ведьма творит чудеса, чёрт возьми!

Девушка явно смутилась. Конечно же, думая о своём. О наболевшем...

Открыла упаковку, высыпая колоду себе в ручку.

- Боже, какие красивые! – не сдержала восхищения, рассматривая на рубашке узоры, которые, казалось, были переплетены тончайшими золотыми нитями.

- Здесь Тузов нет. – перебивает её восторг. – Я забрал их. Себе.

2 дня спустя

Влада смотрела, как тёплые блики пляшут по напряженному лицу. Завораживающе. И немного пугающе. В правой руке Руслан держал стакан с горячительным, крепко стискивая на нем пальцы. Левая была спрятана в кармане брюк. Не хотелось ничего говорить. С новогодней ночи прошло два дня. Два утомительных и долгих дня. Она была вымотана и опустошена. Завтра утром вылет.

И, кажется, Руслан как мог, оттягивал неизбежное. Вставал рано, ложился поздно. Под его глазами залегли синяки. Хотел как можно дольше ощущать её присутствие. Боялся… да, именно, сука, боялся сделать лишнее движение. Обронить одно неосторожное слово. Спугнуть то, чего так долго добивался от