Бездушные. Изнанка - Дарья Данина

поднял на неё руку. Не запирал в подвалах и чуланах, не морил голодом. Много «не». Но он её насиловал. И не единожды. Можно ли простить насилие? Порой, для женщины, это страшнее голода и холода. Быть сломленной и опустошённой. Когда день за днём твою душу потрошат, словно тушку на разделывании. Когда дают понять, что ты ничего не можешь изменить. Это страшнее. Неизвестность. Он кормил её ею. Наполнял до основания, заставляя сходить с ума.

Несколько коротких шагов к лестнице, и она врезается в чью-то мужскую грудь. Сначала не поняла чью. Но проглотила запах, что тут же окутал сознание, и позволила сильным рукам подхватить её. Вернулся...

– Что ты тут делаешь? – мужчина сгребает в охапку слабое тело. – Прогуляться захотелось?

Руслан запускает в её густые растрёпанные волосы пальцы, и поднимает сонное лицо выше. Чтобы убедиться, что девчонка не страдает лунатизмом.

– Руслан. – тихо произносит его имя, и неожиданно, пухлых губ касается слабая улыбка.

– Влада? – уже серьёзнее. Впитывая её тёмный взгляд, и спуская ладонь на её шею. Почти обжигая свои пальцы. – Ты почему, как кипяток?

Туз убирает от её лица руку, и прижимается губами к нежной коже. Кажется, пахнет жареным.

Подхватывает девушку на руки, и заносит обратно в комнату...

Опускает на кровать и садится рядом.

Не так он планировал встречу после короткой разлуки. У девушки был жар.

Туз чертыхается, вспоминая, что аптечку снёс обратно, и подрывается с постели. Укладывается в минуту, и возвращается в спальню с медикаментами. Почти полностью вытряхивает содержимое, не имея понятия, что с этим всем делать. Дожили… он умеет штопать раны, но понятия не имеет, что делать с температурой.

– Сейчас, детка, подожди. Сейчас я что-нибудь придумаю…

Поняв, что абсолютно беспомощен, рычит и снова выскакивает из комнаты. Аня…

Ещё минута, и Туз впихивает в комнату Анну. Та ворчит, пыхтит, отталкивает от себя его сильные руки, и торопливо закалывает на затылке светлые волосы.

– Говорила же ей, что выглядит нездоровой… - прикладывает ладонь к девичьей щеке, медленно уводя на лоб. Убирая с её влажного лица прилипшие тёмные пряди.

– Что с ней?

Аня лишь подкатила глаза и недовольно фыркнула.

– Как измываться над девкой - ты знаешь… а тут не знаешь? Да? Уксус с кухни принеси, и таз найди. Воды в него прохладной набери.

Руслан обиженно поджимает губы, но кивает, и послушно скрывается за дверью.

Влада приоткрывает глаза, видя перед собой Анну, и чуть заметная улыбка касается бледных губ.

– Как вы его… а? – на выдохе. Шёпотом. – мне он такого не позволяет.

– Ничего, вычухаем тебя, попробуешь ещё раз. Как же ты так? Праздник нас носу, а ты с гриппом свалилась?

– Гриппом?

– Да бог его знает. Нам сейчас жар твой снять, а по утру врач приедет.

Брюнетка снова замолкает, когда на пороге появляется Руслан. В его руках большая чаша и бутылка с уксусом. Скорее всего.

– Воду набирай. – кивает Анна в сторону уборной и впихивает Владе в рот какие-то таблетки. Помогает подняться, чтобы запить пилюли, и снова опускает девушку на мягкие подушки. – И полотенце чистое возьми!

Тяжёлые веки норовили опуститься. Глаза слипались, и Руслан из последних сил старался не заснуть. За окном уже почти рассвело, а он только сейчас позволил себе совсем чуть-чуть расслабиться.

Она спала беспокойно. Постоянно крутилась, и что-то шептала одними губами. Время от времени хмурилась, и чуть слышно стонала. Что тебе снится, малышка?

Отложил в сторону мокрое полотенце и прикоснулся губами к всё ещё влажной коже на её лице. Уже не горячая. Он бы даже сказал, что сейчас её температура сравнялась его. Полные приоткрытые губы были серыми, а под глазами залегли тёмные круги. Малышка…

Туз провёл кончиками пальцев по пушистым ресницам, и взгляд снова замер на губах. Склонился над ними и ласково коснулся своими.

Как же я не хочу тебя отпускать. Как же сильно хочу оставить себе.

Тихий вздох, и мужчина, наконец, поднимается с края постели. Укрывает девушку одеялом и, стараясь не шуметь, скрывается в ванной, прихватив с собой чашу с водой.

Быстро принимает душ, натягивает на себя бельё и возвращается в спальню. Ныряет под одеяло, и сгребает девушку, пододвигая ту к себе. Прижимается грудью к её спине и, зарывшись носом в густые волосы, закрывает глаза. Моя.

…

– Ты уже на ногах?

Влада вздрагивает от громкого голоса за спиной, и проливает горячее молоко на стол. Виновато оглядывается на женщину, и пожимает плечами.

Ей действительно лучше. Слабость всё ещё есть, но общее состояние гораздо бодрее.

– Мне лучше. Я…я хотела выпить молока с мёдом и маслом? Можно?

– Садись. Я сделаю. – кивает на стул и обходит девушку. – горло болит?

– Угу… очень.

– Когда ж ты умудрилась? На улицу небось без шапки бегала?

Бегала, это сильно сказано. Скорее, выползала из своей норы. Вчера с Сеней. И, да. Руслан-таки позволил ей выбираться на улицу. В сопровождении. О чем уже наверняка пожалел.

– Спасибо вам, Анна. Я б сгорела без вас. – она и не помнит, когда в последний раз чувствовала, что кровь в прямом смысле закипает в венах.

– Не мне спасибо. – Анна стирает со столешницы разлитое молоко, и ставит кипятиться новую порцию. – Это Руслан всю ночь над тобой кудахтал. Потому и спит теперь, как убитый. Тьфу-тьфу-тьфу, прости Господи!

…

Руслан провёл ладонью по простыне. Почувствовал холод и только тогда открыл глаза. Никого не находя в спальне. Прислушался, приподнимаясь на локтях, и тихо фыркнул, поняв, что девушки нет ни в комнате, ни в уборной. Вот же шустрая!

Отбросил одеяло и взглянул на циферблат настольных часов. Полдень. Сколько он спал? Пять часов? И то не плохо.

Поднялся с постели и схватил телефон, набирая по памяти знакомый номер…

– Макс, ты где? – прошагал к окну, наблюдая за тем, как Алексей кормит собак. – Сделал, что я просил? Хорошо. Сейчас я спущусь. Десять минут.

Сбрасывает вызов и кидает телефон на кровать. Вот и всё. Почти.

Глава 43

- Я тоже хочу. – говорит буквально под руку, и Туз незаметно вздрагивает. Поднимает на девчонку тяжёлый взгляд, и опускает на стол бумаги.

- Хочешь что?

Влада молча кивает на бокал. Виски?

- Ты выпить хочешь? – тихо смеётся, приподнимая брови. – А тебе