Игра Льора - Мария Токарева

глазах непреклонной Софии и снискать ее понимание. Нашлись бы у него верные слова на этот раз? Даже если он перешел на новый уровень видения, даже если в нем теснилась невиданная птица-феникс, сумел бы он побороть свою заносчивость?

Сладкий вкус победы вновь опьянял его. Он уже строил планы, как сокрушить обоих врагов. И после таких подвигов он уверовал, что гостья проявит благосклонность и простит его. Так ведь поступила бы любая девушка, которую спасают, ради которой сражаются с врагом. Разве нет?

Раджед сухо попрощался с малахитовым льором, устремляясь в свою башню с полной уверенностью, что уж теперь София по-настоящему примет его.

Глава 12

Лабиринт осознания

В гробовой тишине тронного зала портал открывался с шипением и потрескиванием едва уловимых искр. Софья почти неподвижно сидела на прежнем месте, до боли сцепив руки. Время тянулось бессмысленно долго, ожидание измотало так, будто вновь пришлось продираться через джунгли камней в стылую неизвестность. И она давила хуже прочих опасностей.

Портал раскрывал призрачные створки не дольше пары мгновений, но почудилось, что пролетело несколько лет: кто собирался явиться в башню? Раджед ли с победой или его враги? И если она жемчужиной приоткрыла портал, значит, Нармо и Илэни тоже собирались с помощью самоцветов попасть на Землю. В ее родной мир! Два монстра, два чудовища! Кошмарным видением пронесся образ своей квартиры, объятой пламенем, разоренной; вид привычной улицы, перепаханной воронками мощнейшей магии. Сумело бы оружие людей остановить алчных льоров?

Она вжала голову в плечи, опасаясь увидеть наглое лицо Нармо и маску высокомерия Илэни. Но нет, вновь предстал хозяин башни. Только почему-то радости это тоже никакой не принесло. Скорее, призрачный покой за свой дом, но хотя бы что-то. Добраться бы туда, ведь близко, а опять невыразимо далеко…

Софья поднялась навстречу подошедшему Раджеду. Льор выглядел устало и хмуро, на манжетах камзола запеклись пятнышки крови, которые она заметила, когда опустила глаза, чтобы не встречаться взглядами.

Они оба ощущали какую-то неловкость, точно впервые в жизни совершили что-то крайне непривычное. С минуту они просто стояли молча. Раджед тяжело переводил дыхание, пытаясь вновь изобразить хитрого лиса. Но ведь и лисы, случается, сильно устают.

– Всё! Малахитовый льор жив, как ты и просила, – произнес Раджед, преодолевая неуместную паузу, которая резала воздух отдаленным боем часов. Кажется, уже наставала полночь, судя по сгустившемуся мраку за узким окном. Оттуда вновь сквозил ветер надвигавшегося урагана, небо резали грозовые раскаты и ослепляющие вспышки, которые чертили странные тени на землистом лице чародея. Да ведь он и правда смертельно устал!

– С-спасибо, – сдавленно пискнула Софья, до неприятного внутреннего смеха поразившись, как комично и слабо звучит ее голос. Может, она не умела благодарить? Она стояла, низко опустив голову, сцепив руки, и не ведала, на что смотреть, что теперь думать. Раджед же вновь слегка обнял ее за плечи, заставляя заглянуть себе в лицо. С тайной жадной надеждой он требовательно проговорил:

– Видишь? Я сделал, что ты просила. На самом деле, без обмана.

Раджед махнул рукой, превращая портал в экран, на котором отчетливо проступил малахитовый льор. Последний выглядел утомленно, но уже спокойно разбирался в своей разгромленной башне.

Софья с ужасом живо вообразила, как в такие же развалины превращается ее собственный дом, как горят любимые книги и памятные фотографии. А уж об остальном и думать боялась… Особенно когда отчетливо нарисовалась картина, как обугливается семейный альбом, как жадное пламя уничтожает лица и очертания родных и близких. Свадьбу родителей. Детские фото Риты. И стирает саму память о них вместе с сотнями других людей, оставляя в руинах еще один гибнущий мир. Человечество и само, кажется, стремилось к тому же. Но кто дал на это право двум алчным колдунам, которым не хватило ума сберечь собственную планету?

Софья нервно шмыгнула носом, с трудом сдерживая слезы. Показалось, что только Раджед способен остановить неизбежную гибель Земли. Отчасти так оно и было. Только он обладал порталом в другой мир.

«Спаси Землю, пожалуйста! Я не хочу терять свой дом!» – раздался пронзительный вопль где-то на грани сознания. И эта ее часть хотела бы уже обнять чародея, прося у него защиты от нависшей угрозы. Но ведь так лишь сказывался ужас от знакомства с другими льорами.

«Если бы он разрушил зеркало, то никто бы не пострадал! Ни я, ни Рита!» – беспощадно оборвала размышления Софья, строго напоминая себе, из-за кого она попала в эту игру сумасшедших магов. Она вновь поглядела в зеркало, успокаиваясь: Сарнибу остался жив. Это заставило слабо улыбнуться.

– Теперь-то ты мне веришь? – мягко поинтересовался янтарный чародей, очевидно, приняв проявление эмоций на свой счет.

– Верю, – кивнула Софья, но тут же мотнула головой, со всем возможным спокойствием добавляя: – Верю, что вы спасли Сарнибу.

Софья хотела бы найти в себе хотя бы толику чувства благодарности. Но его затмевала черная клякса проступка. Ведь человек, что стоял перед ней, пытаясь заключить в объятья, только недавно похитил ее младшую сестру. Софья открыла в себе одну неприятную черту: оказалось, она не умела прощать. А может, он пока не заслужил. А через сколько времени и чем он мог заслужить?

Где-то часы продолжали отмерять удары, расходясь по звучанию с нестройной симфонией грозы, которую природа не наделила чувством ритма. Человеческие же изобретения порой слишком монотонно ему следовали. Софья чудилась себе маятником, стрелкой часов, что бродит по кругу, опасаясь сбиться с верного хода.

Раджед же представал грозой: то пугающий гнев, то граничившая с одержимостью нежность сменялись в нем, боролись, точно отдаленные и близкие громовые раскаты. Но он тоже молчал, не находя, что сказать. Похоже, он ожидал иного приветствия.

Софья же так и не придумала, что делать, как заставить вернуть Риту. Изощренные слова лести и коварства, к которым порой прибегали женщины, кажется, миновали стороной ее разум. Впервые она корила себя за то, что так и не научилась лгать.

Так они и стояли еще некоторое время; по крайней мере, бой часов закончился. Лишь гроза наступала все ближе, ветер ломился в башню через бойницу. И вместе с ним в душе вновь нарастал невыразимый протест.

Софья не сбрасывала ладоней льора, которые заключили в свои объятья ее покатые плечи. Но глядела в сторону, куда-то в стену, точно внимательно изучала на гобелене изображения львов с русалочьими хвостами. Да она уже запомнила каждый сантиметр зала, пока ждала возвращения!

Версии одна страшнее другой истерзали ее, как стая хищных птиц. И какая-то часть души хотела просто по-человечески отблагодарить