Обряд Ворлока - Владислав Русанов

— Кто-кто… — послышался сбоку ворчливый голос Вульфера. — Дырявое решето! Вестимо, Вильгельм… Я рад, что ты пришел в себя, Вратко из Хольмгарда!

— Знал бы ты, как я этому рад, — попытался улыбнуться словен. Получилось плохо. Слишком черными мыслями была занята голова.

— Не сомневаюсь, — оскалился оборотень. Его улыбка тоже показалась вымученной. — Я бы тоже рад был на твоем месте. Столько проваляться…

— А сколько? — удивился парень.

— Да уж третий день тебя тащим! — ухмыльнулся Гуннар. — Ничего! Не бери в голову! — добавил он, заметив смущенный взгляд новгородца. — Вон подземельщики колдунью свою тащат. И не жалуются. Что ж мы своего ворлока не понесем, сколько надо?

— Третий день?!

— А ты думал? — Вульфер легко шагал рядом с носилками, хоть и уступал ростом здоровякам-хёрдам. — Тебя тащим. И Керидвену. Динни ши кряхтят, пыхтят, но несут.

— А королева?

— Туча тучей. Но идет своими ногами.

— На нее тоже страшно взглянуть было, когда чародейство закончилось, — добавил Димитрий, приблизившись к носилкам с другой стороны. Он улыбался тепло и искренне. Хотя сгибался под тяжестью здоровенного мешка.

— Это роаны нам на дорожку собрали! — пояснил херсонит. — Ну, и книга там… Слушай, Вратко! Я тебе кое-что рассказать должен! Там написано…

— Вот ученая голова! — буркнул Гуннар. — Дай парню оклематься сперва.

— Правда, брат Димитрий, давай чуток позже? — извиняющимся тоном попросил новгородец. Не книга его сейчас интересовала.

— Позже так позже, — не стал спорить грек. — Только важно очень…

— Ну, потом, ромей, потом… — пробасил Олаф.

А Вульфер крякнул, хохотнул в кулак и продолжал рассказывать:

— Мы откуда поняли, что нормандцы верх взяли? По обрывкам слов чародеек. Никто, понятное дело, перед нами не отчитывался. Ты когда вскрикнул, будто на копье тебя насадили, да в беспамятстве упал, в Керидвену ровно бес вселился.

— Это как? — Вратко недоумевал: колдунья, конечно, кротостью нрава не отличалась, но чтобы бесноваться?

— Да взвыла она дурным голосом. Сперва руками замахала, рукавами чуть котел не опрокинула. Все звала: «Нуад Серебряная Рука! Дагда Двухголосый! Луг Длиннорукий! Мананнан, сын Ллира! Вернитесь!» Это такие боги тут были еще до римлян, — пояснил оборотень непонятно кому: то ли Вратко, то ли Димитрию.

— Я знаю! — поспешил ответить парень. — Рианна рассказывала!

А херсонит просто кивнул. Непонятно, знаком ли он был с мифами бриттов и гэлов, или согласился, чтобы не занимать времени на лишние разъяснения.

— Так вот, — продолжал Вульфер. — Убивалась она по ним, как по покойникам. Да еще рычала: «Прочь, Белый Бог! Уходи, Белый Бог!» Можно подумать, ее кто-то послушается… — Сакс все-таки понизил голос до хриплого шепота. Видно, королева Маб была не в том состоянии духа, чтобы спускать злые шуточки в свою сторону или сторону ближайших сподвижников.

— Не вернутся больше Туата Де Дананн, — сказал словен. — Кончилось их время. С ними вместе уйдут и Один с Тором, и Перун с Велесом, и Юпитер с Меркурием. А Иисус Христос приходит всерьез и надолго. Я чувствую — скоро на всех землях от Хазарского каганата до Смарагдового острова будут славить только Иисуса.

— Это вряд ли, — покачал головой Олаф.

— Да почему же? — возразил викингу Вульфер. — Я тоже вижу, что дело к тому идет. Все народы начнут молиться на один манер. Все племена одному и тому же богу поклоняться. И наступит всеобщая благодать и благоденствие.

— Если бы благодать таким образом установить можно было бы, — вздохнул Димитрий, — я бы первый кинулся обращать язычников. И пускай кто-нибудь попробовал бы только меня остановить. Но одна вера для всех счастья не принесет. Да и не будет она одна. Никогда не будет. Вон, арапы да мавры с юга едут. Вроде как по купеческим делам, а сами все приглядываются — не даст ли где слабинку вера в Иисуса? И если даст, не приведи Господи, они очень быстро эту слабину отыщут, расшатают-разболтают до целой трещины. Знаете, как овраги растут от промоины мелкой да узкой?

— Знаем, знаем. Не дети малые! — откликнулся через плечо кормщик.

— Ты вроде как монах. — Вульфер почесал кончик носа. — А речи ведешь какие? Еретические, можно сказать. Слышал бы тебя отец Бернар!

— Потому я это не ему, а вам говорю. — Димитрий понурился, но не думал идти на попятную. — Вы поймете, а он со своими бенедиктинцами — не поймет. Анафеме предаст, не успеет петух прокукарекать.

— Это в лучшем случае, — поправил ромея Вратко. — Он и убить прикажет своим подручным запросто. И совесть не замучит. Вы скажите лучше, что дальше было?

— Да что было? — Сакс махнул рукой. — Поорала Керидвена, поорала. Потом в лице переменилась — глаза злые, нос совсем крючком, как у ястреба, загнулся. И давай горстями в котел свои снадобья метать. «Чертополох! — кричит. — Мухомор! Кровогон! Мыльный корень!»

— А королева?

— Королева стояла будто палку проглотила. Только глазами зыркала. Я было подумал, что у нее из-под бровей молнии полетят. Ничего. Бог миловал. Потом Керидвена как закричит: «Кончено! Нет больше Гарольда, короля английского!» И рядом с тобой упала. Лицо — белей снега. Ну, ни кровинки.

— Мы думали, вам обоим смерть пришла, — виновато проговорил Олаф.

— Но королева сказала: «Рановато наших чародеев хоронить», — добавил Гуннар. — Приказала до утра передохнуть и в дорогу собираться. Мол, отдали вы сил слишком много, потому и вроде как жизнь из вас на время ушла.

— Я у нее спросил, чем же там бой закончился, — вмешался Вульфер. — Так думал — она меня живьем сожрет. Хоть сам звериной шерстью одеваться учен, а такого оскала давно не встречал. Ответила только, что нормандцы добивают уцелевших саксов и грядет на Англию беда страшная. Мор, глад и кровь… А Морврану после толковала… Я краем уха услыхал. Толковала Морврану, что нам теперь без Котла Перерождения никак. Только он способен спасти Волшебную страну и все такое… Так что, боюсь, Вратко из Хольмгарда, она тебя просто так не отпустит. Придумает, чем удержать.

В груди новгородца заныло от дурного предчувствия.

— Где ж я ей этот котел возьму…

— Тем паче что Керидвенин котел прогорел, — безжалостно продолжал оборотень. — Знаешь, как у нерадивой хозяйки бывает — вода выкипела, а жар там чародейский-то… Не чета обычному очагу.

— Не буду, — упрямо сжал губы парень. — Не хочу я ей этот Котел искать. Пусть он Чашей зовется, пускай — Святым Граалем. Когда он пропажей считается, его все ищут, глотки друг другу рвут. А найдется вдруг? Вы себе представляете, что начнется, если найдут его?

— А если у тебя выбора другого не будет? — Вульфер не собирался давать словену поблажек. — Друг твой, Черный Скальд, у нее в гостях?

— У нее.

— Мария Харальдсдоттир?

— У нее.

— Девочка твоя?

— Она не моя. Она своя собственная.

— Не важно! Важно то, что она тоже в гостях у народа Полых Холмов.

Слова «в гостях» сакс произнес с таким ядом, что, если бы даже Вратко был уверен в благородных помыслах и честности ее величества, в тот же час усомнился бы и задумался, принялся бы искать подвох. Он прикрыл глаза. Напряжение, потребовавшее все силы без остатка, давало о себе знать. А тут еще Вульфер со своими советами! Будто потерпеть не мог! Хотя новгородец умом понимал, что оборотень прав — беду проще упредить, чем потом из нее выкарабкиваться, — на глаза наворачивались слезы обиды: нет, не мог он потерпеть, и так на душе муторно! А что же можно противопоставить вероломству королевы, коварству Керидвены, угрюмой ненависти Морврана? Ответов не находилось. В конце концов, слабость взяла свое, и Вратко заснул.

Открыл глаза он уже в сумерках. Ноздри щекотал запах костра и какого-то душистого варева. В животе тут же заурчало.

Парень приподнялся на локте. Носилки стояли на земле, под раскидистым деревом. Неподалеку играли языками пламени два костра. Один — поодаль. Около него Вратко различил стройные фигуры динни ши. Второй — гораздо ближе. Рядом с ним священнодействовали Гуннар и Вульфер.

«Вроде бы что общее можно найти у хёрда и сакса? — подумал новгородец. — А как дело доходит до костра и котелка, так друзья — не разлей вода!»

— Любо-дорого глядеть! — будто прочитал его мысли Димитрий, который, оказывается, примостился рядом — с книгой на коленях. Читать он уже не мог из-за сгустившейся темноты, но пальцами поглаживал обтянутый кожей переплет. — Будто колдуют.

— Ага! — кивнул Вратко. — Керидвена так зелье в котел сыпала.

— Упаси нас Господь отведать ее отвара! — рассмеялся херсонит. — А того варева, что Гуннар с Вульфером наварят, я всегда поем с удовольствием. И добавки попрошу, если после Олафа что-то останется.

Вратко приподнялся на локтях. Еще раз втянул ноздрями несущийся от огня аромат.