Неисторический материализм, или ананасы для врага народа - Елена Антонова

Живописная группа египтян застыла в проходе. Вдруг Хусейн пал ниц и распростерся у ног великого фараона. Вслед за ним попадали и все остальные рабочие. Глядя на него, ученые нерешительно сложили ладони ковшиком.

– Опа-на! – произнес Сергей. Такого поворота событий он не ожидал.

– Опа-на! – благоговейно повторил Хафез. – Древний язык африканских скифов!

– А что он сказал? – не поднимаясь, поинтересовался осторожный Хусейн.

– Это очень мощное заклинание, – объяснил Омар. – Великий фараон призывает смерть на голову того, кто желает ему зла.

В дальних недрах пирамиды пронесся и замер отчаянный вопль Скворцова, который окончательно заблудился. Хафез подпрыгнул и схватился за стоящего впереди молодого ученого Сулеймана, который учился в Москве и ни в какую мистику не верил. Сулейман дернулся и повалился прямо на руки Хафезу.

– Мы не желаем тебе зла, – торопливо проговорил Хусейн, проклиная в душе тот час, когда он согласился на эту работу.

Сергей неторопливо поднялся, отряхивая джинсы и лихо сдвигая набок золотой фараонский шлем. Он лихорадочно соображал, как ему теперь держаться. Эти носатые типы в шалях на бритых головах приняли его за божество, это ясно.

Он принял полный достоинства вид и взмахнул жезлом.

– Аг-х, быр-кавыр аль аманай, жрать давай! – неторопливо проговорил он.

Ученые мгновенно присоединились к рабочим на полу. Сулейман, придя в себя, застонал.

– Нет, ребята, – озабоченно сказал Сергей. – Так дело не пойдет. Этак мы с вами тут долго прокувыркаемся.

Он подошел к ближайшему человеку, который судорожно вжимал в пол свой вспотевший лоб, и попытался его приподнять. Тот замотал головой и продолжал лежать.

Сергей стал вспоминать, что он знает по-арабски. Выходило – ничего.

Может, подойдет узбекский?

– Салам алейкум, – внушительно сказал Сергей и помахал жезлом снизу вверх, как бы приглашая всех встать.

– Ас-салам алейкум, – обрадованно согласились Хафез с Омаром и осмелились взглянуть на фараона.

Выглядел фараон немного странно. Во-первых, для семи тысяч лет он слишком хорошо сохранился. К тому же их слегка смущали джинсы и отличный белый кашемировый свитер. В третьих, кожаные ботинки ну никак не тянули на египетские сандалии, в которых разгуливали фараоны. Даже в сочетании с жезлом и фараонским головным убором.

Заметив слегка задумчивое выражение их лиц, Сергей предостерегающе поднял жезл. Омар с Хафезом сочли за благо отбросить все сомнения. В конце концов, этот странный человек – или все-таки божество? – оказался здесь явно мистическим путем. Вполне возможно, что это сам фараон принял одно из современных воплощений, готовясь общаться с современниками.

Делая многочисленные реверансы и поминутно кланяясь, Хафез подобрался к саркофагу. Он послушно открылся. Сергей, вслед за Хафезом, с любопытством уставился на того, кто в нем лежал. Да, в таком виде фараон куда менее годен для общения.

– Ну что, пошли, – предложил Сергей, встретив одобрительный взгляд тех египтян, которые были в пиджаках. Те, что в длинных рубахах, до сих смотрели в землю. От Сергея не ускользнуло, что самый молодой, услышав последнее предложение, навострил уши и силился что-то понять.

– Не хватало еще, чтобы он русский знал, – испугался Сергей и надул живот посолиднее.

– Ахр – рамадан – басурман – Рамзес! – как заклинание произнес он и ударил себя жезлом в грудь.

Сулейман спохватился и почтительно согнулся.

– Тутанхамон – фараон – бир – ахры – Магомет есмь! – важно добавил Сергей и, помахивая жезлом, двинулся к выходу. Вокруг него, всячески выражая свое почтение, двигались арабы.

Проходя через зал с лошадиными мумиями, который он теперь, наконец, смог разглядеть во всех подробностях, он подобрал дубленку, которую сбросил с плеч, – в России, вернее, в Советском Союзе была зима!

Омар покосился на дубленку и окончательно уверовал, что Сергей Бахметьев – существо божественного происхождения. Между тем божество остановилось, набрало в грудь побольше воздуха и заорало страшным голосом еще одно мощное заклинание, доселе неизвестное египтологам:

– Сквор-цо-о-ов!!!

В глубине пирамиды раздалось неясное бормотанье и топот. Через несколько секунд в зал ворвался всклокоченный человек с сумасшедшими глазами и в неизвестной военной форме. Сулейман вытаращил глаза: он узнал этот мундир и штаны с галифе.

– Это – московский агент советской охранки! – шепнул он на ухо Хафезу. Хафез и сам видел раньше таких на фотографиях в газетах.

Он взглянул на ожившего фараона. Тот смотрел на советского агента с явным неодобрением. Видимо, он желал разделаться с этим невесть как забравшимся сюда агентом Москвы – наверное, в целях антирелигиозной пропаганды. Говорят, они там в Советском Союзе все безбожники! Он крепко взял Скворцова под руку, чтобы тот не убежал, и вся процессия двинулась к выходу.

Оказавшись на воле, Сергей зажмурился – он никогда раньше не видел столько света – и с наслаждением вдохнул свежий, напоенный незнакомыми ароматами воздух.

Когда он открыл глаза, он увидел поляну, окруженную зарослями, а на поляне – маленькие «форды» образца пятидесятых.

– Якши! Белль! Зер гут! – довольным голосом сказал он и залез в гостеприимно распахнувшую дверцы машину.

Через час обалдевший шофер подрулил к зданию университета.

Найденных в пирамиде людей со всем почетом устроили в лучших комнатах университетского общежития, приставив к ним в качестве обслуги двух любопытных студентов. Правда, им забыли прислать поесть, видимо, решив, что раз уж они обходились без еды семь тысяч лет, то она им вообще не нужна.

Сергей подошел к окну. С третьего этажа открывался прелестный вид на город с небольшими мазаными домами и восточным базаром неподалеку от общежития.

Хафез с Омаром между тем, не жалея ног, извещали ученое сообщество о сделанных ими находках и о доставленном, невзирая на трудности и опасности, земном воплощении скифско-африканского фараона. Правда, фараона из-под самого его носа чуть не умыкнул московский шпион. «Красная рука Москвы», – вздохнул Хафез.

Зачем Москве понадобился их фараон, египетским профессорам было не совсем ясно, но про «руку Москвы» они прекрасно поняли.

Никогда еще в провинциальном египетском университете не было так оживленно. Весь ученый и неученый состав собрался в единственном большом помещении, предназначенном для лекций. Что делать с фараоном, никто себе не представлял, но всем хотелось на него посмотреть.

Решив, что фараона надо встречать почтительно, они приготовили для него кресло, притащенное из ректорского кабинета, и поставили на стол наскоро собранное угощение. Сам глава городской администрации скромно приготовил для себя стул. Изнывавшего от скуки и голода Сергея, который не выпускал из рук золотой жезл, доставили туда со всеми возможными почестями и усадили в кресло, почтительно кланяясь. Скворцова в кресло не посадили, посмотрели на него хмуро и пристроили в углу, далеко от еды. «Так тебе и надо, – злорадно подумал Сергей. – И так весь пакет сожрал».

Сергей примерился к самому спелому банану и взял его с большого блюда. Ученое сообщество зашевелилось, достало блокноты и, замерев, наблюдало, как Сергей его чистит. Не обращая внимания, что как минимум шестьдесят человек смотрят ему в рот, он с наслаждением откусил большой кусок.

– Он ест! – благоговейно пронеслось по залу, и все шестьдесят человек застрочили авторучками в блокнотах.

Хафез тем временем рассказывал, при каких обстоятельствах был найден прародитель, поедающий сейчас банан. Прародитель дремал в кресле, наслаждаясь едой, и покачивал головой.

К тому времени как Хафез закончил говорить, Сергей успел съесть пару лепешек и повелительно ткнул в его сторону жезлом.

– Каля-баля! – важно сказал он. – Бай-бай! И мыться! – он изобразил жестами, что хочет спать.

– Он говорит! – снова прошелестело в зале, и перья опять забегали по блокнотам.

Глава городской администрации решил, что дальше он единолично будет общаться с фараоном, который выглядел вполне благодушным, особенно когда поел. Он сказал, что, не желая отягчать расходами городскую казну, решил поселить высокого гостя у себя дома. При этом он поглядывал на золотой жезл и прикидывал, много ли золота осталось у фараона. Обрадованные ученые мужи, которые решительно не знали, как вести себя с прародителем, согласились.

На следующий день было решено повезти его в окрестности Каира, показать ему усыпальницы его потомков. Скворцова же, которого за покушение на фараона следовало бы просто зарезать, отвели в полицию. С Москвой в то время у Египта как раз налаживались неплохие отношения, поэтому решено было их не портить, а Скворцова отправить домой с ближайшим самолетом.