Дом железных воронов - Оливия Вильденштейн

этим сказать, Энтони?

– Что, возможно, она не лучшая кандидатура, которой можно доверить сбор королевских воронов.

Значит, он действительно все знает…

– Судьба выбрала ее. Смирись с этим и иди играть свою роль. – Тон Бронвен никогда не был ласков, но сейчас он совершенно точно раздраженный.

– Фэллон влюблена в Данте Реджио. Ты действительно думаешь, что она… – Голова Энтони откидывается назад, и он вглядывается в темноту, которая колышется над нашими головами.

Ворон вернулся из… только боги знают, куда летают вороны.

– Лор, – выдыхает он.

– В конце концов, это не такая уж и легенда. – Я запускаю пальцы в длинную гриву Фурии, поглаживая блестящую эбонитовую шерсть под ней, и ожидаю, когда Бронвен отдаст приказ. Возможно, они последуют за вороном, который, кажется, знает, куда идти.

– Как, – Энтони сглатывает, – как он стал свободен?

Он? Это все-таки самец или Энтони использовал местоимение просто так?

– Фэллон освободила его.

Полагаю, это все же он.

Бронвен запрокидывает голову, ее глаза устремлены в небеса. Может ли она видеть ворона или она чувствует его присутствие?

– Почему последовательница Реджио согласилась собирать воронов Лора? – Энтони смотрит, как ворон приземляется на соломенную крышу того, что, как я полагаю, является домом Бронвен. – И снова как? Обсидиан вреден для…

– Последовательница? – Мои пальцы выскальзывают из гривы Фурии и ложатся на переднюю луку седла. Как может Энтони сравнивать меня с какими-то бессмысленными фанатиками? У меня достаточно здравого смысла. – Я могу высоко ценить Данте, но я не ценю Марко. Вот почему, Энтони, я согласилась собрать этих легендарных воронов.

– Ты же понимаешь, что свержение Марко Реджио не принесет тебе никакого уважения в глазах его брата, верно?

Я предполагаю, что Бронвен не рассказала ему ту часть пророчества, где я становлюсь королевой. Полагаю, он достаточно скоро об этом узнает.

– У Данте и его брата не лучшие отношения. Он поймет.

– Tà, Mórrgaht. – Бронвен кивает, бледный взгляд прикован к месту, которое занимает ворон.

Морргот? Имя этого существа?

Очевидно, я задала свой вопрос вслух, потому что Энтони говорит:

– Существа?

– Ворона. – Когда его брови остаются нахмуренными, я добавляю: – Мифическая крылатая штуковина, сидящая там наверху. Его зовут Морргот?

– Штуковина?

Он что, сумасшедший?

– О мои боги, Энтони. Что с тобой не так? Почему ты продолжаешь повторять все, что я говорю?

Хотя Энтони открывает рот, Бронвен заговаривает первой:

– Да. Его зовут Mórrgaht[50].

Странное имя.

– Это очень… необычно.

– Распространено в вороньем языке. – В голосе Энтони звучит язвительная нотка, заставляющая меня думать, что он разыгрывает меня. Но зачем ему это? – Разве не так, Бронвен? – Он скрещивает свои сильные руки.

Я хмуро смотрю на них обоих.

– Так ты можешь… общаться с ним и ему подобными, Бронвен? – Если бы она сказала «да», это определенно сделало бы мое взаимодействие со змеями менее странным.

Тюрбан серо-стального цвета отбрасывает тени на неровный рельеф ее лица, но они не затуманивают молочный блеск ее глаз.

– Я могу. Теперь…

– Энтони, ты тоже можешь общаться с воронами?

– Фэллон. – Глаза Бронвен широко раскрыты и устремлены на меня. – Ты должна немедленно уехать. До того, как часовые-спрайты…

– Посылать ее вслепую – жестоко. – Руки Энтони по-прежнему крепко сцеплены на груди, его пристальный взгляд устремлен на ворона, брови нахмурены. – Я буду сопровождать ее.

– Нет. У тебя собственный путь, Энтони. – Отказ Бронвен ясен, как летний изолакуоринский день.

– Он не может защитить ее в своем нынешнем… – Он вздрагивает, как от пощечины.

Неужели Бронвен говорила в его сознании? Если да, то почему его взгляд прикован к ворону?

– В его нынешнем… чем? – я спрашиваю.

Ни один из них не отвечает мне.

Я приподнимаю бровь:

– Что вы двое скрываете от меня?

– Я пойду с ней, а потом отплыву в…

– Нет. – Голос Бронвен не терпит возражений. – Мы не можем позволить себе еще одну задержку.

Хотя в настоящее время он не занимает высокого места в списке людей, с которыми я бы предпочла путешествовать, было бы приятно иметь компанию.

– Ты не можешь отправить ее одну. Это ужасно опасно.

– Она не одна. – Бронвен кладет руку на шею лошади на случай, если Энтони не заметил гиганта подо мной. – Ты забыл о его когтях и клюве, Энтони?

О… она говорит о моем пернатом приятеле, а не о копытном.

У Энтони сводит челюсть.

– У меня также есть нож. – Я лезу в свою сумку, чтобы достать его и показать.

Энтони не удостаивает мой короткий клинок даже взглядом.

– Она смертна и лишена магии. Не говоря уже о том, что ее разыскивают трое самых могущественных мужчин в Люче.

Бронвен вздрагивает, что заставляет и Фурию вздрогнуть. Я засовываю нож обратно и наклоняюсь вперед, чтобы сжать поводья и гриву своими липкими пальцами.

Я на коне.

Гигантском коне, который может сбросить меня в любую минуту.

– Ты не можешь пойти с ней, Энтони, потому что, если свернешь со своего пути, это изменит судьбу Фэллон, которая, в свою очередь, изменит судьбу Люче.

– Как?

– Не сейчас, – шипит Бронвен.

Энтони сердито смотрит на ворона, который в ответ прищуривается.

– Скажи мне, почему она, и я уйду.

– Пожалуйста, Энтони…

– Почему она?

Губы Бронвен сжимаются.

– Я не для того надрывался и рисковал жизнью ради дела Лора, чтобы со мной обращались как с ненадежным идиотом.

Их перепалка заставляет Фурию подскакивать. Я сжимаю его изо всех сил.

– Потому что у нее иммунитет как к обсидиану, так и к железу. – Тон Бронвен хлещет Энтони, как сломанная ветка.

– Она Cathal и…

– Энтони…

– Кахол? – повторяю я. – Кто или что такое Кахол?

– Как это возможно? – бормочет он.

Прежде чем я успеваю понять, что именно озадачивает Энтони, ворон привлекает мое внимание низким гортанным карканьем – это звучит как предупреждение.

– Часовые-спрайты близко. – От приглушенного тембра Бронвен у меня по коже бегут мурашки.

А я подумала, что предупреждение было для Энтони, чтобы он закрыл рот и дальше держал меня в неведении. Меня так тошнит от этой темноты. Мне нужны ответы.

Ворон слетает с крыши. Фурия разворачивается и несется вперед, как будто свинцовая веревка связывает железные когти ворона с его недоуздком. Я задыхаюсь, когда поводья со свистом проходят по моим ладоням, царапая кожу, затем стискиваю зубы и цепляюсь за пышную гриву коня.

Прежде чем лес поглотил меня целиком, я оглядываюсь через плечо на крошечную поляну и уменьшающуюся фигуру капитана. Несмотря на растущее расстояние и густеющие тени, я замечаю его плотно сжатые губы и сведенные брови.

Он недоволен.

Из-за того, что узнал обо мне, или потому, что Бронвен запретила ему сопровождать меня?

Я