Через три океана - Владимир Кравченко

Глава LXXIV.

Угольные погрузки на эскадре адмирала З. П. Рожественского

За неимением по дороге угольных станций, принадлежавших России, вопрос о погрузке угля для 2-й Тихоокеанской эскадры являлся прямо роковым. В силу исключительных особенностей нашего плавания, без захода в порты, этот вопрос представил так много оригинального и интересного, что пусть не посетует на меня читатель, если я отведу ему отдельную главу, которая уцелевшим участникам похода будет, вероятно, самая близкая сердцу.

Первоначально предполагалось грузить уголь по способу американца Спенсер-Миллера. При этом способе военное судно буксирует угольщика; требуется масса арматуры, электрические лебедки, которые должны давать сотни оборотов в минуту и передвигать по кабелю над водой мешки угля с громадной быстротой. Этот способ, кажется, никем еще не испытанный, усиленно рекламировался американцами. При формировании эскадры было приобретено приборов Спенсер-Миллера почти на 1,5 миллиона рублей. В Кронштадте на судах эскадры адмирала Рожественского производились опыты, суда грузились в море. Хотя, в конце концов, и выяснилась полная непригодность этого способа погрузки, тем не менее громоздкие приспособления Спенсер-Миллера были взяты в поход и занимали на палубах судов немало места, не принеся ни разу пользы.

Второй способ был возможен лишь при очень благоприятных условиях, когда два судна могли швартоваться борт о борт в открытом океане. Для этого надо было иметь особо хорошие кранцы и непременное условие - хорошую погоду, штиль. Как ни чудовищной кажется подобная операция в море, она все же была применена удачно на эскадре адмирала Небогатова раза 2-3; но Небогатов шел пассатами и имел суда, меньшие по величине, с прямой гладкой палубой, куда была возможность сбрасывать уголь (не то что "Суворов", "Александр III" и др.). На эскадре же адмирала Рожественского этот способ в море применить не могли, так как хорошей погоды не видали, и суда были несравненно большего водоизмещения. Будущность этот способ вряд ли имеет.

Третий способ, совершенно новый, впервые испытан русскими. Он заключался в том, что с угольного транспорта или судна спускали на воду деревянные или железные (с воздушными ящиками) барказы и сгружали в них в мешках уголь от 8 до 11 т, в зависимости от погоды. Барказы буксировались паровыми катерами к броненосцам, крейсерам, и мешки тем же путем, каким были погружены (то есть посредством стрел), выгружались на суда. На первый взгляд, этот способ кажется не морским, не серьезным, на самом же деле он явился единственным, которым пользовались на эскадре, и если бы эскадра адмирала Рожественского пошла кругом Японии открытым океаном, то, конечно, никакого иного способа кроме этого придумать было нельзя. Что касается влияния погоды, то, как ни велика волна мертвой зыби, она погрузке угля не вредила (за исключением ударов барказа о борт или в тех редких случаях, когда барказ попадал под пятку шеста минного заграждения качающегося судна). Но волна и ветер для этой погрузки были очень неблагоприятны; ветер относил далеко погрузчика от приемщика угля, вода захлестывала барказы, барказы посылались с половинным грузом, и вся работа сводилась к толчению воды, потере сил и безнадежным результатам.

Первая глава истории угольных погрузок началась с погрузки угля в Малом Бельте. Картина для всех офицеров была выходящая из ряду [вон] . Глухая ночь, свежий осенний ветер, течение 2-3 узла; с адмиральского корабля то сигналом, то через офицера получалось приказание принять к борту иностранца-угольщика. Трудно теперь себе представить, как эти суда швартовались и как отходили от борта, но, в общем, эта первая глава прошла без единой аварии, и погрузка дала для всех неожиданно весьма удовлетворительные результаты: некоторые суда погрузили в среднем в час 40-50 т.

После стоянки у мыса Скаген отряды судов разделились. Следующая погрузка угля была в Танжере. Рейд здесь совершенно не защищен, открыт для северных ветров. С моря шла мертвая зыбь, и приставать борт о борт пароходы не могли. Между прочим, адмирал Рожественский телеграммами из Виго торопил адмирала Фелькерзама кончать погрузку угля в самый краткий срок. Когда пришлось прибегнуть к погрузке угля барказами, то дело стало за малым: все барказы были на наших отсутствовавших "добровольцах", а угольщики были все иностранцы. Предполагалось отправить одного из ревизоров в Гибралтар, чтобы зафрахтовать там паровые баржи (их обещали доставить в тот же день), но справки показали, что "Владычица морей" относится недоброжелательно к каким-либо русским работам в сфере ее влияния, и что барж этих нам не видать. Ведь, в воздухе только что навис неразрешенный Гулльский инцидент. Офицеры (молодежь) и тут нашлись: поразыскивали, понанимали на берегу арабские плашкоуты, и вот наш грозный военный флот был окружен туземными соломенными покрышками разной величины: баржами, лихтерами и т.п. Арабы отнеслись к выгодному заработку сначала страшно охотно, но когда их баржи начали набивать углем и таскать по рейду вдоль и поперек, днем и ночью, буксиры лопались, баржи в темноте терялись, то арабы взвыли и запросились на берег. Получив от наших офицеров в ответ на эту просьбу категорический отказ, они с горя предались сну в носовых шалашах в позах, полных отчаяния, и распоряжаться баржами предоставили нашей молодежи.

Каким образом, с какими усилиями производилась эта работа, может показать следующий эпизод, моряку он особенно будет понятен. Когда паровой катер крейсера "Аврора" намотал себе на винт буксир, что приостановило работу, то, не теряя минуты, принялись поднимать его. Была глухая, темная, дождливая ночь. Свистел ветер. В темноте были разнесены гини - нелегкая вещь - и десять минут спустя катер уже отделился от воды и повис, а неутомимый младший инженер-механик Шмоллинг, пристав на какой-то маленькой шлюпке, быстро очистил винт и две минуты спустя уже кричал:

- Травите! Все готово!

Несмотря на подобное промедление, количество погруженного в этот час угля было не меньше обыкновенного. Следующая погрузка была в Дакаре 30 октября; в сущности говоря, это была первая планомерная работа; начата она была рано поутру и прошла с громадным энтузиазмом и успехом. Эскадра стала довольно отдаленно на рейде, и сейчас же к каждому из судов подошли угольные транспорты. Последовавшее затем распоряжение адмирала принять полуторный запас угля поставило всех в большое затруднение, так как 50% излишнего угля никто никогда не принимал. Это распоряжение было вызвано, вероятно, тем обстоятельством, что на рейде нас уже давно ожидали угольщики с 40 000 тонн запаса угля, но избавить их от этого груза эскадра могла лишь в четвертой доле того, что было ошибочно и излишне привезено сюда. Каждому угольщику платили по 500 р. в сутки, а потому этот расход, наверное, был громаден, принимая во внимание большое число пароходов и очень продолжительное время, проведенное ими в ожидании эскадры. Все угольщики были немцами и только один англичанин; счет платы им шел с сентября месяца. Началась отчаянная погрузка на всех судах при соревновании между ними из-за впервые обещанной приказом адмирала Рожественского премии за наискорейшую погрузку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});