Широкое течение - Александр Андреев

— Да, мы нередко встречались… — подтвердила Таня. — Мне нравилось глядеть на вас, на ваше лицо… И дочка в маму пошла, красавицей будет…

— Так вы замужем? — удивленно спросил Антон.

Марина молча потупила глаза, покраснела и ответила отрывисто:

— Нет, я не замужем.

— Кто же ее отец? — вырвалось у него.

— Есть такой… — Марина тряхнула волосами и прямо взглянула в лицо Тани. — Иван Матвеевич Семиёнов, если вас это интересует.

— Не может быть! — прошептала Таня, — Как же так?..

— Да так уж вот… — горько усмехнулась Марина. — Я и не заметила, как он ко мне подобрался… Слова говорил — точно цветами осыпал… И я поверила: девчонкой была… А цветы-то оказались бумажными, фальшивыми… А дочка у меня замечательная, радуюсь на нее… — И Антон впервые увидел, как осветилось ее лицо трогательной, мягкой и счастливой улыбкой. Как бы спохватившись, Марина заторопилась и ушла вслед за дочкой к ребятишкам.

— Вот оно что… — проговорил Антон в раздумье; шагая рядом с ним, Таня отозвалась:

— А мы часто осуждаем, не разобравшись в человеке, не заглянув в его душу…

В парткоме Таня осталась в приемной, а Антон прошел в кабинет. Секретарь вышел из-за стола навстречу кузнецу и, пожав ему руку, подвел к креслу. У стола сидел и Алексей Кузьмич Фирсонов.

— Ты знаешь, зачем мы тебя вызвали? — спросил секретарь парткома. Антон отрицательно покачал головой.

— Готовься к большому путешествию, — весело произнес Алексей Кузьмич.

— В Китай выезжает советская делегация. Центральный комитет профсоюза решил послать человека с нашего завода. Назвали тебя… Мы согласились. — Секретарь парткома помолчал и прибавил — Находясь в далеком Китае, помни, что ты гражданин Советского Союза, знаешь, как у Маяковского сказано? Помни, что ты рабочий одного из крупнейших заводов столицы… Можешь собраться быстро?

— Могу.

— Тогда иди, собирайся.

Антон вышел из кабинета вместе с Алексеем Кузьмичем. На вопросительный взгляд жены почти прокричал:

— Таня, я еду в Китай!

Выйдя из парткома, они втроем не спеша направились к бульвару. Здесь сели на скамеечку.

— Это невероятно, товарищи! — возбужденно воскликнул Антон. — В какое время живем, Алексей Кузьмич! Совсем недавно, кажется, только вчера я был мальчишкой-нагревальщиком. А теперь еду в Китай. Простой парень, кузнец, а едет в великую древнюю страну передавать опыт и учиться… Что делается в мире! Народы стали учиться друг у друга. И чему? Как лучше и легче трудиться, как быстрее и лучше создавать, строить, как легче жить… Это же невероятно, честное слово!

Через два дня Антон с делегацией вылетел в Китай. Таня провожала его до аэропорта. Было еще рано. Из-за дальнего леса взошло солнце, на огромном зеленом поле заблестели капельки росы. Тихо шагая по траве, Антон улыбнулся и спросил примолкшую жену:

— Будешь немножко скучать обо мне, думать?

— Я все время буду с тобой. — Глаза у Тани были большие, любящие, чуть грустные.

Антон поцеловал ее и решительно направился к самолету.

Взревели моторы. Самолет тронулся с места, вышел на стартовую дорожку, потом, разбежавшись, оторвался от земли и стал медленно подниматься. С каждой минутой, удаляясь, он все уменьшался и уменьшался, будто таял в безоблачной синеве, и Таня, не спускавшая с него глаз, едва слышно и растроганно шептала:

— Счастливый путь!.. Счастливый путь!..