Проходимец по контракту - Илья Бердников

В моем ухе ожил крохотный динамик:

— Ну как ты, Алексей? Волнуешься?

Это был Нэко, который вызвался быть моим так называемым Хранителем, чтобы давать указания по ходу гонки. Эх, ему бы, с его виртуозно-бесшабашным стилем вождения, участвовать в этой гонке вместо меня!

— Конечно, волнуюсь! — А какой был смысл отпираться? — Думаю о том, что хлебну позора в самом начале, да и костей не соберу…

— Ты настройся на победу, гонщик. Сосредоточься на том, что ты достаточно силен, чтобы достойно участвовать в этой гонке. Песенку какую-нибудь веселую пропой… Прочитай молитву на крайний случай! Словом, переключи мысли!

Спасибо, утешил…

Я вытер пот, благо шлем еще не был надет. Мне самому было трудно понять свои мотивы, когда я согласился идти на эту бессмысленную авантюру. Словно что-то тихонько подзуживало меня, направляя по пути, которым я не пошел бы по здравом рассуждении ни за какие коврижки. Что ж, оставалось только уповать на русский «авось» в такой нелепой и опасной ситуации. Или…

«Господи, — неслышно шевеля губами, обратился я к Тому, в Которого я верил, но явно не доверял, особенно если судить по моим поступкам и словам. — Я давно не говорил с Тобой, хотя и Ты не очень-то был со мной разговорчив…»

Сказав это, я испугался, что мог обидеть Бога, но тут же решил, что если Он так мудр, как это Ему приписывается, и так благ, как это говорит Библия, то Он будет выше всяких обид и снизойдет к глупому и перепуганному существу, которым я в этот момент являлся.

«Знаешь, — продолжал я, — зная и не сомневаясь в Твоем существовании, понимая что Ты вездесущ, я думаю, что Ты есть и во всех мирах на Дороге. И я прошу Тебя сейчас о помощи».

Я не знал, почему Бог должен был мне помогать, оставалось лишь смутное понимание того, что Творец, создавая людей, имел какую-то Свою цель, для чего-то человек был Ему нужен, и поэтому я, в свою очередь, мог надеяться на помощь от Творца.

«Я не знаю, зачем я влез в эту гонку, но я прошу Тебя о том, чтобы мне из нее благополучно выйти».

Я немного задумался, взвешивая все причины, по которым Бог должен был бы ответить на мою спонтанную молитву, которую в православной церкви охарактеризовали бы как «умную», то есть не заученную наизусть из молитвенника, а молитву разума. Выходило, что не было таких причин, кроме…

Я вспомнил место из Писания, которое подходило к моим ощущениям, место, которое постоянно мусолили телевизионные проповедники и которое ничего особенного для меня не значило прежде. Но не сейчас.

— В Твоем Слове написано, что Ты так возлюбил мир, что отдал за него Своего Сына, чтобы каждый, кто в Тебя верит, не погиб…

Кажется, я немного превысил уровень неслышного шепота. По крайней мере я говорил по-русски и мог надеяться на то, что Нэко меня не слышит.

«Но имел жизнь вечную», — прошелестело в моей голове, словно память услужливо предоставила нужные слова.

— И если я так важен для Твоей любви, то я прошу: защити меня от гибели в этой гонке… — Я помедлил, привыкая к тому, что я должен был сейчас сказать. — Во имя Иисуса Христа. Аминь.

Нэко деликатно не перебивал меня, предоставляя готовить свой разум и чувства по своему желанию.

Главный судья на центральной трибуне поднялся со своего места и что-то патетически проговорил. Его широкое, скуластое лицо было повторено огромным голографическим двойником над грибом трибуны и сотнями больших экранов. Толкает предваряющую гонки речь. Старается, умничает.

Судья указывал по очереди на различных важных дядек, сидящих рядом с ним. На всяких политиков и местных олигархов, наверное. Благодарит их за финансовый вклад в спортивную жизнь Шебека и прочее, и прочее… Не нужно было знать шебекский, чтобы догадаться о смысле этих высказываний.

— Шлем хорошенько проверь, — снова зазвучал в ухе голос Нэко. — Костюм будет смягчать удары, но если шлем слетит с головы, то никакого смысла в костюме не будет. Электронику включил? Компенсаторы без нее не станут работать. Конечно, некоторые асы предпочитают без работающих компенсаторов гонять: мол, они быстроту реакции замедляют, но ты же не ас, правда?

— Включил я твою электронику! — немного раздраженно отозвался я. — Еще как только на сиденье уселся. И я сам знаю, что не являюсь асом, мог бы и не напоминать!

— Помнишь, что я тебе говорил? — Нэко подбавил твердости в голос. — Многие выбудут при самом начале, когда начнется каша на старте, так что я тебе советую не гнать вначале, а тихонько обойти общую свалку, только смотри: не попадись охотникам.

Про то, что в каждой гонке участвуют странные типы, для которых главной целью являлась не победа, но количество выведенных из строя участников, я уже знал. Извращенцы хреновы! Тоже, видимо, острых ощущений ищут, свой счет выбитых с трассы, искалеченных спортсменов ведут, гордятся им… Интересно, они кресты или звездочки по числу сбитых врагов на своих хатанах рисуют?

Наличие таких неприятных личностей в составе гонщиков меня никак не радовало, успокаивало немного только то, что нормальные гонщики терпеть не могли охотников и даже объединяли усилия для того, чтобы обезвредить их, выбить с трассы, если только удастся их распознать.

Главного судью сменил какой-то упитанный тип, и я вздохнул с облегчением, ожидая еще минут пятнадцать передышки, пока он будет балаболить, но тип небрежно махнул рукой, и трибуны взревели с удвоенной силой.

— Секретарь династии, — прожужжал в моем ухе Нэко. — Открывает гонку. Готовься: через пару минут старт. Сейчас нужно аккуратно выйти из ангара и проехать с другими участниками перед главной трибуной, чтобы отдать честь правительству. Не спеши, лучше иди в последних рядах: охотники в первую очередь стремятся выбить лидеров и находятся для этого впереди и в середине строя.

Загородка перед небольшим ангаром, где я находился, мягко опустилась в пол, открывая дорогу.

— Ехать? — робко спросил я Нэко.

— Подожди еще немного, еще… Пусть вон те подозрительные ребята проедут мимо… Эх, знать бы кто есть кто!

Я надел шлем, становясь таким же, как и все: безликим гонщиком на бело-синем хатане — цвета присваивались гонщикам случайным выбором, — и оставалось только гадать, кто из разноцветной когорты является асом, кто новичком, а кто — весьма нехорошим охотником. Шлемы разрешалось снять только в конце гонки или при схождении с трассы, чтобы поддержать интригу. Зрителям предоставлялась лишь возможность болеть за понравившегося им гонщика с определенным цветом и пытаться по стилю вождения определить известных и любимых спортсменов. Ничего не могу сказать, в таких правилах была некоторая доля благородной честности, но и коварство тоже присутствовало: невозможно было определить охотника, даже если знаешь их всех в лицо.

— Вот и пусть охотятся друг на друга, — пробормотал я на межмировом, убеждаясь, что шлем неподвижно сидит на голове, как бы составляя с ней и компенсирующим нагрузки костюмом единое целое. — А нам желательно сохранить все кости целыми.

— Что ты сказал? — встрепенулся уже в обоих ушах Нэко — связь переключилась на акустику шлема.

— Так, размышления вслух…

— Давай выбирайся наружу и не спеши, слышишь? Пусть тебе достанутся крайние стойла — не страшно. Главное: не дай себя сбить в начале гонки, а там пойдет охота за лидерами, и тебе будет полегче… до первых препятствий.

— Утешил.

Я плавно тронул «метлу» с места, миновал ворота ангара и ухнул вниз, спускаясь к находящимся в сотне метров стойлам, которые практически все уже были заняты гонщиками.

— Руку, руку к груди прижми! — рявкнул в шлеме голос Нэко. — Приветствуй правительство и судей!

Я прижал руку к области сердца в жесте полупоклона, чуть было не налетев на идущего рядом на ярко-алом хатане гонщика. Тот мягким, неуловимым движением избежал столкновения и исчез в одном из незанятых стойл, представлявших собой узкие коридорчики без потолка. Таких стойл на старте было ровно пятьдесят шесть. Не знаю, почему именно такое количество участников предусматривали шебекские правила, но меня это сейчас не очень волновало. Важнее было то, что я наяву ощутил свою некомпетентность по сравнению с другими участниками гонок.

Я довольно неплохо провел «метлу» в узкий коридорчик стойла, поднял голову и натолкнулся взглядом как минимум на четыре камеры, футбольными мячами зависшими надо мной.

— Ты привлекаешь внимание, — проговорил Нэко. — Зачем тебе было бросать вызов гонщику в красном?

Только этого не хватало!

— Какой вызов?! — возопил я. — Я просто от волнения с управлением не справился, вот и шарахнулся в сторону этого красного!

— Да? Что ж, со стороны это выглядело как нарочное действие, и твой вызов уже прокомментирован и обсуждается многими миллионами болельщиков. Даже ставки на тебя начали расти.