Ложь, которую мы произносим - Джейн Корри

человек?

– Защита заявит, что мистер Харрис лишь присутствовал, но не участвовал, – продолжает барристер. – Он отрицает, что был убийцей, и утверждает, что его друг, некто по имени Зигги, ответственен за преступление.

Мои пальцы сжимаются, когда я вспоминаю татуировку на запястье Фредди. «Новое имя» моего сына.

– К сожалению, доказательства с камер видеонаблюдения, представленные защитой, как вы увидите, недостаточно ясны, чтобы позволить идентифицировать преступника, поэтому у нас есть только слова мистера Харриса. Несмотря на обширные поиски, полиция не смогла найти никаких доказательств, подтверждающих существование второго человека. Обвинение намерено доказать, что такого человека не существует и что Харрис действовал в одиночку.

Вот где я должна встать и найти судебного чиновника. Сказать ему, что мой сын признался в том, что «кое-кого убил». Он, а не этот гигант, Пол Харрис, со своим блестящим костюмом, зачесанными назад волосами и хитрым взглядом.

Но тогда мой мальчик отправится в тюрьму. А я слишком хорошо знаю, на что это похоже. Шум. Клаустрофобия. Голод. Постоянные угрозы со стороны других заключенных. Насмешки персонала.

Жизнь Фредди будет разрушена.

Я не позволю – не могу позволить – ему пройти через то, что пережила сама.

У меня вырывается глухой стон. Мужчина по соседству бросает на меня любопытный взгляд. Я делаю вид, что закашлялась.

«Сообщи суду».

Так сказал бы Том, будь он здесь. Но его нет. Он с Хилари. Или, возможно, уже с кем-то другим. Тут только я. Одна. И не могу этим поделиться с друзьями из новой жизни, которую создала для себя. Мне страшно.

– Тогда мы приступаем, – объявляет судья.

По залу прокатывается ропот. Тасуются бумаги. Обвинитель наклоняется вперед в предвкушении добычи. Пол Харрис с вызывающим видом сплетает руки. Он больше не выглядит испуганным. Он кажется обозленным.

Пришло время начать судебный процесс.

– Киран Джонс, последние восемнадцать месяцев вы находились в одной камере с обвиняемым Полом Харрисом. Не могли бы вы, пожалуйста, рассказать суду, что он сказал вам о покойном, Хассаме Мохейме, и неизвестном по прозвищу Зигги?

На месте свидетеля огромный, мясистый мужчина из того типа людей, при виде которых я обычно поскорее перехожу на другую сторону улицы. Однако теперь он мой спаситель. Если его показания помогут посадить Харриса-Кастета, дело будет закрыто. Мой мальчик соскочит с крючка.

– Я уже рассказывал полицейским.

Он возмущенно размахивает огромными руками. Интересно, какие преступления ими совершены? Есть ли у этого Кирана мать, которая отказывалась верить в его порочность? Или она сама и привела его в преступный мир, научив всему, что знала?

– Пожалуйста, расскажите суду то, что вы сообщили полиции, мистер Джонс.

– Хорошо. Но я ж повторюсь?

Он как будто нервничает. Неужели кто-то до него добрался? Может, Кастет ему угрожал. «Сдашь меня и утром не проснешься». Я довольно часто слышала эту фразу в тюрьме.

– Ничего страшного, если вы повторитесь, – говорит обвинитель с ноткой нетерпения в голосе. – Мы просто хотим узнать правду.

Похожий на медведя мужчина пожимает плечами в стиле «вам решать, шеф».

– Ладно. Мы говорили о самом поганом, что делали и что сошло нам с рук. Я рассказал ему о старушке. Не той, из-за которой сижу, а о другой.

В зале суда воцаряется ледяная тишина. Иногда, как я знала от женщин в тюрьме, больше всего шокируют преступления, подробностей которых не знаешь, но слишком ясно можешь представить.

– А потом он сказал, что сможет это побить. Сначала я ему не поверил. Думал, он просто завелся. Мы ж немного самогона приготовили. В общем, он рассказал, как переехал какого-то парня у заправки и смылся. «Нас никто не видел», – сказал он мне.

– Нас? – повторяет обвинитель. – Значит, даже тогда он утверждал, что с ним был кто-то еще?

Мое сердце замирает.

– Не знаю. Я не спрашивал, кто это был. Мы просто говорили о том, что сошло нам с рук, понимаете.

Я чувствую, что не могу дышать. Мысленно возвращаюсь к новостной ленте, которую читала на экране своего телефона в тот день, когда мы с Фредди пустились в бега.

«Кто из них? Есть три поножовщины и один молодой человек, который задушил нового парня своей бывшей».

Все это время я считала, что Фредди, наверное, имеет какое-то отношение к одному из этих событий. Хотя после нашего расставания старалась вообще об этом не думать. Конечно, теперь мне известно гораздо больше.

– Он объяснил, почему не признался?

Раздается недоверчивое фырканье.

– А вы бы сдались, если б задавили парня, а никто не знал бы, чьих это рук дело?

– Таков закон, мистер Джонс.

– А мы преступники.

Пара человек из числа присяжных неодобрительно бормочут.

– Он рассказал что-нибудь еще?

– Да. Он сказал, что угнал машину и свалил. «Улетел, как дерьмо с лопаты». Его слова. «Иначе бы мы не ушли».

– Он сказал, где угнал машину?

– Нет.

– Спасибо, мистер Джонс. На данный момент это все.

– Ну вот и все, – шепчет мужчина в соседнем кресле. – Дело ясное. Этот Кастет виновен, как сто чертей.

Но это же не так! На скамье подсудимых должен быть Фредди.

Мои мысли возвращаются к вчерашнему звонку сына.

«Мама. Я должен рассказать тебе кое-что ужасное. Я сбил человека. Это была ошибка. Но мы оставили его там».

Пол Харрис уже сидел в тюрьме за то, что хладнокровно переехал человека, – я узнала об этом, поискав информацию в интернете. Харрис был явным злодеем. Разве так уж плохо, если он получит еще один срок?

«Ведь это неправильно», – говорит моя совесть. Потому что он этого не делал. Это сделал мой сын. Он не хотел. Но все равно должен быть наказан.

– Вы так не думаете? – произносит мой сосед.

Я вздрагиваю, выдернутая из своих мыслей.

– Что не думаю?

– Что этот Кастет виновен?

Мои ногти впиваются в кожу ладоней.

– Похоже, что так и есть, да? – слышу я свой голос. И почти себе верю.

Глава 42

Джим, агент по недвижимости, казалось, очень обрадовался, услышав, что я ищу дом с тремя спальнями.

– Еще приедет мой муж, – добавила я. – Сейчас он работает за границей.

– Правда? Где?

– Повсюду.

Я упомянула о «загранице» лишь для того, чтобы история совпадала с рассказанным фермеру. Такая история должна исключить возможные подозрения. Мать-одиночка с сыном-подростком слишком выделялись бы в таком провинциальном местечке. Возможно, нам все-таки следовало поехать в большой город. Но что, если бы Фредди завел там друзей и рассказал им о своем проступке? Здесь у меня по крайней мере было больше шансов присмотреть за ним.

– На какой ценовой диапазон вы рассчитываете?

– Понятия не