Странная дружба - Вера Вкуфь

потом усилить бег. Сделать телу ещё жарче. Настолько, что начинает чувствоваться ткань одежды.

Танька отстраняется, но не сильно. Так, чтобы ещё можно было ощущать непонятные флюиды, будто исходящие от её кожи, волос и даже одежды.

Гладкая, шелковистая прядка щекотнула Женьке скулу, послав ниже по телу дорожку мурашек. Потянувшись, она осторожно положила ладонь на её макушку. Волосы там немного спутались, но позволили пальцам скользнуть почти до самой тёплой кожи. А потом ненароком двинуться вниз, к изогнутой подрагивающей под её прикосновением шее. И нырнуть под тканевый воротник, самыми подушечкам потягиваясь к лопаткам.

Танька резко вздохнула, отчего грудная клетка её приподнялась, легко задевая Женькино тело. Осторожные руки накрыли её плечи. И в этом касании Женьке почудилась защита. Не от страшных монстров, а скорее от внешней непогоды. И плечи от этого расслабились и чуть опустились вниз.

Танька коротко хихикнула и снова прижалась к Женькиным губам поцелуем. И даже чуть подалась вперёд.

Вроде мелкая, а вес её весьма ощутим. По крайней мере для Женьки. Которая машинально подхватывает её где-то пониже лопаток. Чтобы не упала?

Танино тело теперь ощущается совсем близко. Оно соприкасается с Жениным, будто даря напряжение каждой своей клеточкой. И Женя инстинктивно прижимает её к себе. Ближе. Отчего сердце ухает и будто увеличивается в размере. Делая всё пространство между ними очень тёплым. И напряжённым.

Ощущение чужих губ исчезло, оставляя Жене ощущение покалывания. И Танин лоб упёрся в её, лишая любой возможности нормально рассмотреть лицо перед собой. Вынуждая закрывать глаза. Лишая возможности и желания думать. И погружая чисто в телесные ощущения и желания.

Жар стал ощущать слишком сильным. Будто бы резко и мучительно поднялась температура. И снизить его можно было, только избавляясь от одежды.

Кожу жгло наружной прохладой. Она собиралась точечками мурашек, отдалённо колющими сознание. О том, что вроде как нельзя и неправильно. О том, что дальше всё может поломаться… Но пульсация внутри и какое-то животное ожидание близости откидывали тени этих мыслей куда-то на край сознания. Откуда они никак не могли повлиять на происходящее.

Женя с раннего детства казалась Таньке куклой. Просто ожившей куклой из сказок. И была для неё образцом и мерилом всего. Поэтому взрослеющей Таньке все остальные потом казались неправильными. Выглядящими и ведущими себя не так, как Женя. И она сама себе казалась неправильной. Потом психика совершила кульбит, и был период, когда Женька казалась ей сплошь кривой и бестолковой. Хорошо, что это со взрослением тоже прошло. И теперь Танька может просто любоваться небольшой, бодро торчащей вперёд грудью с маленькими, очень розовыми сосками. Если их коснуться, то по Жениному телу пойдёт дрожь. И Таня хочет то ли отстраниться, то ли стать ближе.

Впалый живот, позволяющий видеть симметричное расхождение рёбер, едва-едва очерчен тонкими полосами мышц. Зато кости таза выделяются очень хорошо. Женя, видимо от напряжения, начинает дышать животом, когда ладонь Тани скользит по нему вниз. К пухловатому бугорку, покрытому редкими светлыми волосами. Таня чувствует ладонью её торопливое, сбитое дыхание. И останавливается, буквально пару миллиметров и не дойдя до линии волос.

Женины длинные пальцы, не спеша, проходятся по её бёдрам. От коленок и выше. Ноги сами собой подрагивают, почти как от щекотки. Но Таня не желает прекращения контакта. А, наоборот, сама льнёт вперёд. Ласкает губами чужую шею и останавливается пальцами на ярёмной впадинке.

Всё внутри уже горит и чуть ли не бьётся током. Всё кричит о том, что одними прикосновениями дело уже явно не окончится.

Женя с неожиданной силой и чуть ли не властностью притискивает её к себе. Оглаживать линию позвоночника, не стесняясь отходить в стороны, ища чувствительные точки. И находит самую «яркую» в самом низу крестца — там, где только-только начинаются ягодицы. Таня поджимается. И чувствует между ногами влажную пульсацию. И подаётся ещё ближе, чтобы упереться чувствительным местом в Женино колено. Отчего по телу пробегает волнительная дрожь.

У Жени замерло всё внутри живота и вверх, когда она, влекомая инстинктами и Таниными настойчивыми ладонями, откинулась назад. Кроватное покрывало приняло её спину очень мягко.

Всякое движение остановилось после того, как Таня опустилась на бок рядом с ней. Их лица снова стали очень близко. Но уже так, что друг друга можно было разглядеть.

Танино лицо — спокойное. Только дыхание сбитое. Поалевшие губы разомкнуты, по ним проскальзывает воздух. Щёки ярче, чем обычно. Женя машинально прикрывает глаза. И вздрагивает всем телом, когда ощущает прикосновение между бёдер. Такое вроде бы лёгкое и незначительное, но от него тело прокалывает остротой и почти сбивает дыхание. Женя, не открывая глаз, тянется вперёд. Нащупывает Танино тело. Изгиб бока. Если двинуться ниже, то непременно попадёшь на расширение таза. А потом снова на спад бедра. Как американские горки.

Танины движения явно отточенные и умелые. Где только отточилась? Хотя догадаться, конечно, не сложно. Женины бёдра машинально стискивают узкую ладонь, будто затягивая её ближе в себя.

А собственная рука уже во всю оглаживает Танино бедро, то опускаясь к колену, то поднимаясь выше. И норовя нырнуть туда, где ноги соприкасаются между собой. И чувствуя, какое оттуда идёт тепло.

Пальцы проникают внутрь легко — помогает вязкая влага. И те самые губы наощупь кажутся куда больше, чем на взгляд. Хочется двинуться глубже. Но Женя не спешит.

Сердце начинает подскакивать. Мелкие волны, разбросанные по всему телу, постепенно сливаются в одну. И собираются как раз там, куда сейчас направлено основное воздействие.

Таня резко выдохнула и отстранилась — видимо, Женя задела что-то не так, как надо. Извиняясь, Женя потянулась к ней и захватила губами мягкую щёку. И Таня в ответ накрыла рукой её плечи. И перехватила поцелуй, жадно проникая языком глубже.

Движения её становились всё настойчивее и быстрее. И всё сильнее давило в паху. Вроде и казалось, что слишком резко… Но замирание внутри и нарастающий пульс давили всё желание снизить темп.

Таня двинулась ещё ближе. Так сильно, что их напряжённые груди упёрлись друг в друга. Перемежаясь своей податливой мягкостью.

Реагируя на особенно сильный внутренний толчок, Таня приподнялась. И почти оказалась сверху. Над Женей.

Тело той больше не казалось привычно бледным и чуть ли не прозрачным. В нём розовела кожей жизнь. Напрягшиеся тонусом тонкие мышцы демонстрировали наполненность и какую-то особую внутреннюю подвижность. А то, как Женины ноги сжимались на каждое её движение, подтверждало скрытую внутри силу. Силу, которая позволяет вести неприятные разговоры и избавляться ото всяких паучьих монстров безо всякой посторонней помощи.

Таня опустилась ниже и