Убедительный довод - Ли Чайлд

Я чувствовал себя так же, как, должно быть, чувствовал себя Терри Виллануэва рано утром дня номер одиннадцать у ворот колледжа.

– Встань, – приказал Поли. – Отойди от машины.

Я выпрямился. Отступил от машины. Оба револьвера были направлены мне в грудь. Поли стоял от меня в четырех футах.

– Стой не двигаясь.

Я стоял не двигаясь.

– Ричард! – окликнул он.

Из домика привратника вышел Ричард Бек. Он был бледен как полотно. У него за спиной я разглядел Элизабет Бек. Ее блузка была расстегнута. Она придерживала ее руками. Поли неожиданно ухмыльнулся. Словно лунатик. Однако револьверы не дрогнули. Ни на волосок. Они оставались неподвижными, словно каменные.

– Ты вернулся слишком рано, – сказал Поли. – Я тут как раз собирался трахнуть его мать.

– Ты спятил? – воскликнул я. – Черт побери, что происходит?

– Мне позвонили, – сказал он. – Вот что происходит.

Я должен был вернуться час двадцать минут тому назад.

– Тебе звонил Бек? – спросил я.

Поли покачал головой.

– Не Бек. Мой босс.

– Ксавье?

– Мистер Ксавье, – поправил он.

Поли с вызовом смотрел на меня. Револьверы не шевелились.

– Я завернул в магазин, – сказал я.

«Постарайтесь остаться в живых и посмотреть, что принесет следующая минута».

– Мне наплевать на то, чем ты был занят.

– Я не смог сразу найти то что нужно. Вот почему я задержался.

– А мы предвидели, что ты задержишься.

– Почему?

– Потому что мы получили новую информацию.

Я промолчал.

– Иди задом, – приказал Поли. – Проходи в ворота.

Держа револьверы в четырех футах от моей груди, он шел за мной, пока я пятился в ворота. Подстраиваясь под мой шаг. Отойдя от ворот футов на двадцать, я остановился посреди дороги. Поли шагнул в сторону и чуть развернулся, чтобы держать на виду Ричарда и Элизабет справа от себя и меня слева.

– Ричард, – окликнул он. – Запри ворота.

Держа «кольт» в левой руке направленным на меня. Поли перевел дуло «кольта» в правой на Ричарда. Увидев наведенное на него черное дуло, мальчишка шагнул вперед, схватил ворота и закрыл их. Створки встретились с громким металлическим лязгом.

– Теперь надень цепочку.

Ричард завозился с цепочкой. Снова послышался грохот и звон стали, перекрывающий шум двигателя «кадиллака», тихо и послушно работавшего на холостых оборотах. До машины было всего сорок футов, но нас уже разделяли ворота. Издалека доносился шум прибоя, размеренный и ровный. В дверях домика привратника показалась Элизабет Бек. Она была всего в десяти футах от огромного пулемета, качавшегося на цепи. Советский НСВ не имеет предохранителя. Однако Поли находился в мертвой зоне. Из заднего окна его видно не было.

– Запри ворота, – крикнул Поли.

Ричард опустил задвижку.

– А теперь со своей мамашей встань за Ричером.

Мать и сын встретились у двери домика привратника. Направились в мою сторону. Прошли мимо. Оба были бледные как смерть и дрожали. Ветер развевал волосы Ричарда. Я успел разглядеть шрам. У Элизабет была расстегнута блузка. Она шла, обхватив грудь руками. Мать и сын остановились позади меня. Я услышал их шаги по асфальту. Поли вышел на середину дороги. Повернулся ко мне лицом. Он стоял в десяти футах от меня. Оба дула целились мне в грудь, одно чуть влево, другое чуть вправо. Пули 44-го калибра пройдут насквозь через меня, а затем, возможно, и через Элизабет и Ричарда. Быть может, долетят до самого особняка. И разобьют окна на первом этаже.

– Теперь Ричер опускает руки, – окликнул меня Поли.

Я вытянул руки вдоль тела.

– Ричард снимает с Ричера плащ, – продолжал Поли. – Берет за воротник и стаскивает вниз.

Я почувствовав на затылке руки Ричарда. Они были холодные. Руки схватили плащ за воротник и потащили его. Плащ соскользнул с плеч, сполз по рукам и соскочил с запястий, сначала с одного, затем с другого.

– Скатай плащ, – приказал Поли.

Я услышал, как Ричард шуршит тканью.

– Принеси сюда.

Ричард вышел у меня из-за спины, держа в руках свернутый плащ. Он остановился в пяти футах от Поли.

– Забрось его за ворота, – продолжал Поли. – Как можно дальше.

Ричард забросил плащ за ворота. Как можно дальше. Рукава, развернувшись в воздухе, придали плащу подъемную силу. Послышался глухой стук: «беретта» в кармане ударилась о капот «кадиллака».

– То же самое с пиджаком.

Ричард проделал то же самое с моим пиджаком. Пиджак упал на капот «кадиллака» рядом с плащом, сполз по сверкающей краске и бесформенной кучкой свалился на асфальт. Мне стало холодно. Со стороны моря дул ветер, а я остался в одной тонкой рубашке. Из-за спины доносилось дыхание Элизабет, частое и порывистое. Ричард безвольно стоял в пяти футах перед Поли, ожидая дальнейших распоряжений.

– А теперь ты с мамашей отойди на пятьдесят шагов, – приказал Поли. – Назад к дому.

Развернувшись, Ричард снова прошел мимо меня. Я услышал, как его мать направилась следом за ним. Повернув голову, я увидел, что они отошли ярдов на сорок и снова развернулись лицом к воротам. Поли попятился назад. Один шаг, два, три. Остановился в пяти футах от ворот. Спиной к ним. Он стоял в пятнадцати футах передо мной; наверное, у меня за спиной ему были видны Элизабет и Ричард, до которых было футов сто. Все мы стояли на дороге вдоль прямой линии, Поли у ворот, лицом к особняку, Ричард и Элизабет на полдороге, к особняку спиной, а я посередине, думая о том, как остаться в живых и посмотреть, что принесет следующая минута. Лицом к Поли, глядя ему прямо в глаза.

Поли усмехнулся.

– Отлично. А теперь смотри внимательно.

Он ни на секунду не отвернулся от меня. Постоянно сохраняя контакт взглядом. Присев, Поли аккуратно положил револьверы на асфальт, а затем оттолкнул их назад к воротам. Послышался скрежет стальных рам по грубой поверхности дороги. Оба револьвера остановились где-то в ярде за спиной у Поли. Он поднял руки. Пустые. Шагнул вперед и показал ладони.

– Оружие мне не нужно, – сказал Поли. – Я убью тебя голыми руками.

Глава 12

До меня по-прежнему доносился шум двигателя «кадиллака», нежно работающего на холостых оборотах. Ворчливый шепот восьми цилиндров и слабое бульканье выхлопных труб. Шелест приводных ремней под капотом. Периодическое жужжание вентилятора, приспосабливающегося к меняющейся температуре.

– Вот правила игры, – крикнул мне Поли. – Пройдешь мимо меня – получишь оружие.

Я молчал.

– Получишь оружие – сможешь им воспользоваться, – продолжал он.

Я молчал. Поли усмехнулся.

– Ты все понял?

Я кивнул. Следя за его глазами.

– Вот и отлично. Сам я не притронусь к револьверам, если ты только не вздумаешь бежать. В этом случае я выстрелю тебе в спину. Так ведь будет справедливо, правда? Ты должен драться.

Я молчал.

– Как полагается мужчине, – крикнул Поли.

Я по-прежнему молчал. Мне было холодно. Без плаща, без пиджака.

– Как полагается офицеру и благородному человеку, – продолжал Поли.

Я следил за его глазами.

– Правила ясны?

Я молчал. Ветер дул мне в спину.

– Правила ясны? – повторил Поли.

– Кристально.

– Ты не попытаешься бежать?

Я молчал.

– Я думаю, попытаешься. Потому что ты козел.

Я никак не реагировал на его слова.

– Ты козел, – продолжал Поли. – Тыловая шлюха. Трус.

Я невозмутимо стоял на месте. Пусть обзывает меня как угодно. «Палки и камни переломают мне кости, но слова никогда не смогут причинить мне вред». И я сомневался, что Поли знает какие-либо оскорбления помимо тех, которые мне уже приходилось слышать не одну сотню раз. Военная полиция не пользуется особой любовью. Я отключил голос Поли. Сосредоточил внимание на его глазах, руках и ногах, лихорадочно соображая. Я уже успел узнать о Поли многое. И все, что мне было о нем известно, меня нисколько не радовало.

– Чертов шпик из БАТО, – крикнул Поли.

«Не совсем», – подумал я.

– Я уже иду, – сказал Поли.

Однако он не двинулся с места. Я тоже стоял неподвижно. Никуда не торопился. Поли был накачан анаболиками и стероидами. Его глаза горели.

– Я иду к тебе, – нараспев произнес Поли, стоя на месте.

Он был массивный. Массивный и сильный. Очень сильный. Если Поли меня ударит, я упаду. А если я упаду, то больше не поднимусь. Я внимательно следил за ним. Наконец Поли двинулся вперед, ступая на носках. Быстро и плавно. Сделал обманный выпад влево, остановился. Я не двигался. Стоял на месте. Следил за ним, напряженно думая. Поли, и без того огромный, был тяжелее, чем определила ему природа. Фунтов на сто, а то и на сто пятьдесят. Так что, хотя двигается он быстро, надолго его хватить не должно.

Я выдохнул.

– Элизабет говорит, твоя штуковина больше не поднимается, – сказал я.