Сравнительное богословие. Книга 2 - Коллектив авторов

Культы межплеменных богов обслуживали “жрецы”. Институт жречества играл заметную роль в религиозном сообществе древних германцев, однако с точки зрения внутренней организованности и авторитетности германское “жречество” уступало римскому и кельтскому. Этому можно найти своё объяснение в том, что либо германское “жречество” делилось на две категории: первая категория — культовое “жречество”, обслуживающее интересы царей; и вторая категория — народное жречество, которое, видимо, мало отличалось от племенных шаманов, жило в среде племён и занималось не государственным прогнозированием, а прогнозированием племенной жизни — и поэтому было малозаметным и не вошло в историю так, как культовое “жречество” при царях. Но как бы то ни было, с приходом библейского христианства первое жречество выродилось в культовых работников церкви (иерархию церковнослужителей), а народное жречество (либо знахарство) было подвержено гонениям и уничтожено.

У “жречества” германцев не было всех полномочий на правовое регулирование: вожди и старейшины (и, конечно же — цари) в большинстве случаев самостоятельно вершили «правосудие». Основные полномочия “жрецов” были — контроль за коллективными обрядами, гаданиями, что называется мантикой.[349]

Древняя мантика

Следует несколько пояснить механизм мантики, поскольку прорицания были распространены почти везде в древних обществах. Мантика основана на включении психики гадающего в алгоритмику эгрегора-бога (либо нескольких эгрегоров) в трансовом состоянии (подобно камланию шамана: только в случае шамана это был эгрегор племенного бога). После “запроса” о том, что необходимо узнать — эгрегориальная целеустремлённость (направленность алгоримики эгрегора — её экстраполяция в будущее, которая представляет собой совокупность бессознательных устремлений всех людей, включенных в эгрегор + возможность осознанного эгрегориального управления со стороны менеджеров эгрегора) выдавала через ту же психику гадающего фрагмент возможного будущего, которое и было в основном самозапрограммировано коллективным бессознательным той общности, которая ходила под этим эгрегором-богом + такими же возможностями тех племён, с которыми был возможен контакт в будущем. Если никаких серьёзных изменений (в первую очередь они касаются нравственности людей, включенных в эгрегор-бог, либо желания что-то изменить со стороны менеджеров эгрегора, коими как правило в древних национально-государственных обществах не были прорицатели) не предусмотрено, то получить ответ можно было достаточно точно, поскольку нравственность прорицателя соответствовала его профессии — залезать в коллективное бессознательное своих подопечных членов племени, союза племён.

Разница между прорицателем и обычным членом племени в том, что прорицателю становилось известно «что запрограммировано» в коллективном бессознательном по конкретному запрашиваемому вопросу, а простой член общества не мог знать большинства своих мыслей, мыслей своих соплеменников и замысла управленцев, проходящих мимо его сознания прямо в эгрегор. При этом ответ на конкретно запрашиваемый вопрос мог быть выдан в соответствии с вопросом и в той же символике мантики.

Такие достаточно точные прогнозы зачастую путают с диалектикой — умением правильно ставить вопросы и находить на них правильные (праведные) ответы. Разница в том, что в случае диалектики полученный ответ (на правильно и праведно поставленный вопрос) содержит информацию, которая предназначена для искоренения неправедности, в результате чего общество движется от катастрофичности и толпо-“элитаризма” к изживанию последнего и устойчивому развитию по предсказуемости в постоянной связи с Богом — следуя Его промыслу в части, не касающейся попущения. В случае эгрегориального прогноза (когда “диалог” получается не с Богом, в части промысла Божиего, на касающейся попущения — а с богом-эгрегором: вопрос-ответ) — элементы диалектики в нём могут присутствовать (имеется в виду доля праведности полученного ответа — от полученной эгрегориальной информации), поскольку Промысел Божий охватывает все сферы жизни (в том числе и все людские и биосферные эгрегоры), однако, как правило в случае мантики это сфера Божиего попущения. А прогноз представляет собой эгрегориальную трансляцию через психику прорицателя той части эгрегориальной матрицы будущего, которую сами люди и выстроили своими мыслями, делами, устремлениями. И если не перейти к настоящей религии (следовать в управленческих целях в соответствии с рекомендациями от связи с Богом, а не с эгрегорами, умея при этом получать информацию и от эгрегоров)[350] от прогнозно-эгрегориальной трансляции, рано или поздно прогнозы на поверку окажутся лишь — эгрегориальным программированием (в конечном итоге — самопрограммированием, взаимным программированием), которое в лучшем случае устаревает (когда общество пройдёт частный, текущий этап развития) а в худшем случае ведёт к катастрофе либо срыву управления, поскольку за его позитивным сиюминутным эффектом обязательно следует превышающий по последствиям негативный долгоиграющий эффект. И лишь Бог, Который один управляет вечностью, может дать людям ответ, не приводящий к негативным последствиям никогда — что по праву должно называться пророчеством.[351]

В древней эгрегориальной системе прогнозов, если ответ ждали, например, от «полёта птицы», то по «полёту птицы» его и получали: при этом сам полёт птицы вполне мог представлять собой трансляцию через поведение птицы части эгрегориальной алгоритмики того самого культового бога-эгрегора по двум причинам. Первая: в алгоритмику этого эгрегора-бога был введён «птичий код», например полёт орла. И во-вторых, общий эгрегор птиц (либо конкретного вида птиц) был частично вписан в эгрегор-бог (как высший по отношению к эгрегору птиц). Последнее вполне объяснимо: фауну люди изучали давно и тщательно (особенно в тотемных культах древности) и пытались даже подражать многим птицам и животным. Поэтому люди издревле научились управлять поведением птиц и животных (вплоть до примитивного приручения) и эти навыки естественно автоматически вошли в алгоритмику основных людских эгрегоров-богов.

Конечно при этом через эгрегориальную алгоримтику транслировалась и какая-либо часть объемлющей данный эгрегор-бог матрицы — алгоримики вышестоящего эгрегора — вплоть до Промысла. Эти фрагменты будущего тоже могли стать достоянием психики гадающего, после чего они каким-то образом переосмыслялись и выдавались в лексике и символах в общество.

Так, есть германский пример, показывающий очень хорошее знание повадок животных древними людьми. Религиозная организация германцев особенно на ранних ступенях развития, включала в свою структуру женские и мужские союзы (что было и в Древнем Риме и у кельтов и у многих других древних обществ). Наиболее заметный след в истории древнегерманской религии оставили мужские воинские общества — братства берсеков либо берсерков (ряженные под медведя). Медвежья шкура или шкура волка — атрибут берсека, отмечающий не просто принадлежность к мужскому братству, но именно особую природу воина, магически причастного зверю, а через него — богу войны. Волки Гери «Жадный» и Фреки «Прожорливый», выступали в северогерманской мифологии спутниками Вотана-Одина — верховного бога германцев.

Мужчина мог стать членом воинского союза, только пройдя через испытания — воинские инициации.[352] В этих испытаниях вдохновенный мифологией войны берсек «должен преобразить свою человеческую сущность, продемонстрировав агрессивное и устрашающее исступление, которое отождествляет его с разъярёнными дикими животными. Он “разогревается” до наивысшей степени, его захватывает таинственная сила, нечеловеческая и неодолимая, так что боевой порыв исходит из самой глубины его существа.[353] Древние германцы назвали эту силу «Вут» — «ярость». Это своего рода демоническое безумие, которое повергает в ужас и парализует противника».[354] Берсек имел высший образец своему исступлению — Вотана-Одина, имя которого производно от обозначения «бешенства», «ярости». Вотан-Один — одержимый яростью предводитель воинского братства. По сути это духовный эталон одержимого эгрегором, суть которого — некоторые звериные стереотипы поведения.