Сравнительное богословие. Книга 2 - Коллектив авторов

«Настоящее» — это та область, в которой сосредоточились те, кто, образно говоря, «живёт сейчас»: сегодня доделывает то, что следовало завершить еще вчера; что-то делает сегодня насегодня и «ищет зонтик назавтра потому, что пообещали дождь». Среди этой категории довольно много людей, которые в «Настоящем» не думают о том, что ныне они пожинают плоды своих прошлых поступков и бездействия; а также не думают о том, что совершаемое ими ныне принесет свои плоды в будущем. Это бессмысленное отношение к прошлому и к будущему приводит к тому, что многие из них по своему дурному нраву в прошлом посеяли то, что неприемлемо для них сейчас, а сейчас сеют то, что будет неприемлемо для них в будущем.

При этом — в силу общности и целостности мира для всех людей — с дурными последствиями их безоглядности и непредусмотрительности так или иначе приходится сталкиваться не только им самим, но и многим другим.

В общественной жизни эта полоса «Настоящее» на оси времени занимает интервал примерно от «две недели тому назад» до «спустя две недели» и включает в себя разного рода оперативную реакцию на поступающую житейскую информацию, которая утрачивает значимость примерно в течение двух — трёх недель для подавляющего большинства людей.

Интервалы «Прошлое» и «Будущее» математически идентичны в том смысле, что это — “хвосты” распределений. В правом и левом “хвостах” в совокупности сосредоточена весьма малая доля статистики: в общей сложности в пределах 3–5 % от общего количества наблюдаемых единичных явлений. Но, как заметил К.Прутков, «от малых причин бывают большие последствия».

В «Прошлое» попали те, кого А.С.Грибоедов в «Горе от ума» охарактеризовал словами: «Сужденья черпают из забытых газет времен очаковских и покоренья Крыма». Это те люди, которые пытаются втащить в настоящее не то, что нормы вчерашнего дня, а нормы прошлого века или даже прошлых тысячелетий. В политике они являются действительными реакционерами и ретроградами.

В «Будущее» попали те, в чьём поведении преобладает индивидуальная и коллективная деятельность, плоды которой возможны в весьма отдалённом — по меркам бытовой повседневности — будущем: спустя годы, десятилетия, столетия, тысячелетия.

Следует сделать особую оговорку: распределения представлены в привязке целей поведения ко временным интервалам, а не по критериям Добра и Зла, Хорошо либо Плохо. Опыт истории показывает, что в прошлом не всё было плохо, в сравнении с настоящим, и в будущем не всё будет столь хорошо, как это представляется, опять же с точки зрения осуществления сегодняшних идеалов. И хотя, известно утверждение: «Что ни делается — всё к лучшему» — тем не менее в обществе есть дальновидные злодеи, которые по характеру их деятельности попадают в группу «Будущее». То есть от бессознательного и во многих смыслах правильного автоматизма восприятия «Будущее» = “хорошо”, «Прошлое» = “плохо” по отношению к рассматриваемому рисунку следует отстроиться.

Рисунок интересен тем, что показывает качественные различия в ориентации поведения, обусловленные свойствами психики мужской и женской составляющих общества: то есть в ориентации поведения множества мужчин и множества женщин, а не в ориентации поведения конкретного отдельно рассматриваемого человека, который вне зависимости от его пола может реально принадлежать всякому интервалу на оси времени. В полосе «Настоящее» женщины численно преобладают над мужчинами, а в “хвостах” распределений наоборот: мужчины численно преобладают над женщинами. Но эти особенности распределений полов по хронологической ориентации поведения их представителей выражаются во множественных явлениях жизни общества.

Эти особенности психологии полов проявляются как в общественной жизни в целом, так и в политике. Политика, если это политика устойчивого при смене поколений общества, предполагает памятливость о далеком прошлом и дальновидность в отношении будущего. Если этого нет, то общество сталкивается с непредвиденными ситуациями или повторением уже забытых прежних, к которым оно оказывается не готово, вследствие чего терпит ущерб вплоть до исчезновения его из последующей истории.

Круг интересов и деятельность малочисленной группы мужчин и женщин, по своей хронологической ориентации поведения, оказавшихся в “хвостах” распределений, чужд подавляющему большинству общества, сконцентрировавшемуся в полосе «Настоящее» и вокруг неё, поскольку с их точки зрения вся деятельность тех, кто сосредоточился в “хвостах” распределений, весьма далека от реальных жизненных проблем, т. е. от «прямо сейчас ± две недели». Поэтому не каждая женщина и не каждый мужчина из полосы «Настоящее» способны преодолеть мировоззренческую пропасть и войти в субкультуру, свойственную крайностям распределений.

В мотивации поведения настоящим и ближайшим будущем статистически ярко выражено проявляется особенность женского типа психики. Мотивация поведения мужчин настоящим и ближайшим будущим не так ярко выражена как у женщин: среди мужчин больше, чем среди женщин, доля «ретроградов», желающих сегодня жить нормами позапрошлого; и также больше, чем среди женщин, доля устремленных в отдалённое будущее, чьё поведение в настоящем ориентировано подчас на весьма отдаленную перспективу вопреки сиюминутным представлениям о целесообразности, господствующим в обществе.

Если теперь представить себе, что прорицательницы обслуживают «безопасность» высшей “элиты”, что как правило в толпо-“элитарных” обществах отождествляется с безопасностью государства,[360] то женщины-прорицательницы в своём большинстве просто не способны предсказывать (и даже пророчить) будущее на такие же удалённые цели, как это могли бы делать мужчины-прорицатели. Поэтому, даже, задавшись благородными целями, женщины статистически, вследствие именно такого (как показано на рисунке) распределения возможностей полов в толпо-“элитарных” обществах — не могут преодолеть барьер хронологии будущего, за которым возможность прорицать имеют лишь отдельные мужчины.

Поэтому, обслуживая верхушку государственной власти, женщины-прорицательницы как правило не “видят” дальше «безопасности» государственного клана. Дальновидность же, касающаяся цивилизационной безопасности, да ещё и согласованная с Вечностью (с Богом), рассчитанной на интервалы будущего, выходящие за рамки хронологии безопасности отдельных государств, в условиях толпо-“элитарной” культуры — доступна в большей мере мужчинам. Но для этого нужно условие, чтобы такие мужчины с развитой интуицией были в обществе и их развитие не блокировалось доминирующими культурными традициями, в том числе и женским прорицанием.

В общем, с достаточно древних времён и по настоящее время общества, где доминируют нечеловечные типы строя психики — живут женской логикой и женской интуицией. При этом, если в древних культурах общинной магии женская интуиция была благонамеренно направлена на благо всего первобытного коллектива и гармонично сочеталась с шаманизмом и воинством мужчин, то с возникновением первых государственных и межплеменных образований и выделением древнего жречества в отдельную касту «духовенства» (в среде “жречества” преобладали мужчины с развитым интеллектом и достаточно развитой интуицией по отношению к другим мужчинам общности) придворные прорицательницы оказались надёжно вписаны в духовную иерархию “жрецов” (иногда даже не своих “национальных” жрецов, а — наднационального знахарства) и одновременно с этим легко входили в сговор как со “жрецами”, так и с царями и старейшинами. А поэтому былая благонамеренность серьёзных женских прорицаний[361] осталась в прошлом. И это касается не только древних германцев.

Германский миф и пантеон

Как и у многих протоевропейских народов, у древних германцев «святыми» были объекты, посвящённые божествам, переданные “во владение” какому-либо божеству. Античные историки сообщают о посвящённых богам природных объектах, в первую очередь — рощах. Священные рощи — главные культовые места германцев при ещё племенном укладе. «Никто не входит в неё иначе, как в оковах» — так полагалось вести себя в свящённой роще, чем подчёркивалась приниженность и бессилие простого человека перед могуществом божества — эгрегора. Сосредоточением могущества, невредимости, целости и здоровья выступали боги-эгрегоры, которые одаривали теми же качествами и отдельных особо отличившихся избранников. Это ещё раз доказывает, что алгоритмика-логика поведения и мыследеятельности богов была людской, а не божественной. А отдельные избранники ходили под эгрегорами, которые их и берегли «общими усилиями» всех входящих в эгрегор.