Дар Древнего короля - Рона Аск

вновь привела меня к смерти сестры, а заодно напомнила о том, что я загубила невинную душу – ребенка Моры. Змей старался спасти дитя. Пытался заставить его дышать и вернуть крохотному лицу краски жизни, но не смог. А я…

Я…

Взглянув на свои покрытые мозолями ладони, я заметила, как подрагивают руки. Раньше меня никогда не трясло, если только от холода, но точно не от душевных терзаний. Но раньше я никогда и не сталкивалась с тем кошмаром, который довелось пережить в поселении.

Теперь мне точно известно: как бы тщательно ни подготавливали ловцов к жизни на границе, никто и никогда не был к ней готов. Это все равно что беседа палача и узника. Сколько ни рассказывай заключенному о его смерти, все равно он поймет кошмар приговора лишь с наступлением дня казни. Испытать – гораздо страшнее, чем просто знать.

Я опустила ладони, позволив рукам повиснуть безвольными плетями, и оглянулась на трактир. Мне уже доводилось останавливаться в подобных местах пять лет назад, когда я уезжала из Школы ловцов.

Высокое здание в полумраке казалось мрачным и серым. Мелкая и кое-где выщербленная черепица покрывала крышу, над которой виднелась стрела флюгера, неприятно поскрипывающего от малейшего дуновения ветра. Второй этаж трактира был сложен из деревянных балок и досок, а первый – из камня, поросшего диким виноградом. У входа напротив нас висели два крупных фонаря, освещая узкое крыльцо заведения. А над ним возвышалась широкая дубовая дверь с крупными наружными петлями. Изнутри трактира доносились приглушенные голоса и музыка.

– Я договорился с погонщиком, – вернулся Змей после недолгой беседы с владельцем повозки. – Завтра утром он отвезет нас к местному торговцу лошадьми.

– Фу-ух! – обрадовалась Талина. – Отличная новость! Я уже думала, всю дорогу придется перебиваться встретившимися повозками.

Хранивший все это время молчание Ривар что-то шепнул ей на ухо, но Талина только отмахнулась и потянулась, разминая косточки. А я равнодушным взглядом проводила повозку, которая заскрипела, уезжая от крыльца.

Талина и Змей, не сговариваясь, спрятали медальоны за пазуху и первыми шагнули на ступеньки трактира. Я послушно поплелась за ними, игнорируя четвертого попутчика, чья голова повернулась следом за мной, когда я проходила мимо.

Он продолжал скрывать лицо, что очень раздражало и казалось глупым ребячеством. Непонятно, как вообще ученик Талины умудрился очутиться с нами в повозке, ведь в поселении его не было. Да и напарница Змея ни разу о нем не обмолвилась. А судя по ее недовольному голосу в пути до трактира, Талина сама не ожидала увидеть своего подопечного и хорошо его за это отчитала. Но это лишь мои догадки. На самом деле Ривар мог ждать наставницу за стенами Сарема, а ругала его Талина по какой-то другой причине.

Змей распахнул дверь, выпуская на улицу трактирный шум. Пьяные выкрики, тосты, стук посуды, музыка – все это ударило в мою голову, точно тяжеловесным молотом, который Талина бросила у поселения. Лютни, флейты и скрипки надрывались в радостной мелодии, а ее течение разбивал рассыпчатый звон бубна. Люди веселились: кто-то плясал, кто-то пьяным гласом подпевал, на ходу подбирая слова песни (обычно какой-нибудь пошлой), и размахивал огромными кружками, расплескивая напитки. Между потертых столов бегали девушки в белоснежных чепчиках и фартуках, повязанных поверх крестьянских платьев. Они игриво улыбались мужчинам, которых тут оказалось гораздо больше, чем женщин, и на огромных железных подносах разносили блюда.

Мы, все пыльные и грязные после дороги, проследовали за единственный свободный стол. Прежде чем сесть, Змей отстегнул с пояса мой истинский меч и, положив его себе на колени, устало облокотился на спинку стула.

– Верну, как доберемся до Обители, – пояснил он, когда заметил, как я зацепилась взглядом за меч.

Я кивнула. Без слов села справа от него и посмотрела на Ривара, который, кажется, не собирался снимать дорожный плащ. Усевшись слева от Талины, он подпер ладонью подбородок, и, продолжая прятаться под капюшоном, криво мне улыбнулся. Я отвернулась.

– Что изволите? – подскочила к нашему столу девушка и кокетливо захлопала длинными ресницами, косо поглядывая на Змея.

Асигнатор, в свою очередь, мазнул по ней равнодушным взором, лишь на мгновение задержавшись на ее объемной груди, выглядывающей из-под овального выреза платья. А девушка, уловив его мимолетный интерес, приосанилась и задышала глубже, позволив своим пышным подружкам томно вздыматься.

– Мы изволим поесть, – произнесла Талина, с кривой улыбкой наблюдая за обслугой. – И щедро отблагодарим за возможность переночевать.

– Хорошо. Я спрошу по поводу ночлега у Берна, – защебетала девушка, указав большим пальцем себе за спину, где суетился трактирщик в закутке, огороженном деревянной стойкой. – Он принесет вам ключи, а…

Она наклонилась к Змею, упершись ладонями о стол.

– Из блюд могу предложить отварных раков, рассольник по-вильски, запеченные свиные ребрышки с овощами и медовуху от Берна. Она самая лучшая во всем Сареме!

– Мне ребрышки, – сухо отозвался Змей. – Без овощей, и чтоб мяса побольше.

– А мне рассольник по-вильски, – произнесла Талина. Довольно сощурилась: – Бывала в Вильске – повара там мастера в приготовлении похлебок и супов. Ах да! Моему соседу, – кивнула на Ривара, – то же самое.

Ривар поспешно склонился к уху наставницы, что-то быстро и с жаром ей прошептал, за что мгновенно словил подзатыльник, а Талина грозно нависла над ним и произнесла:

– Будешь жрать только то, что я скажу! А еще раз меня ослушаешься, я тебя… – она показала ему кулак, на что Ривар, потирая ушибленную голову, жалобно простонал:

– Ну, Тали!

Он впервые заговорил, а я нахмурилась: на мгновение его голос показался мне знакомым.

– И не зови меня так! Я тебе не подруга, – напарница Змея опустилась обратно на стул и сделала глубокий, успокаивающий вдох.

Гнев ее длился недолго. Уже через мгновение она раздраженно постучала пальцами по столу и произнесла:

– Ладно. Ему тоже ребрышки, но с овощами.

Змей насмешливо фыркнул и обратился ко мне:

– А ты что будешь?

Я приподняла голову, которую старалась держать опущенной, чтобы волосы скрывали уродливый шрам на щеке. Сейчас он беспокоил меня больше обычного: зудел, щипал и неприятно стягивал кожу. Радовало лишь то, что он был далеко от губ и не мешал мне говорить.

– Ничего, – хрипло ответила я и увидела, как на мгновение лицо обслуги исказилось, стоило ей заметить мой шрам.

Я поспешила снова наклонить голову и отвернуться, не желая видеть отвращения, о котором Змей много раз меня предупреждал. Хотя я вполне его заслужила, потому что из-за меня… Из-за меня погиб ребенок Моры, а последние слова Вайи я до сих пор не могла понять.

Проигнорировав мой отказ, Змей распорядился принести мне то же самое, что и ему, а заодно