Предательство истины - Джон Марк Дуган

обо всем этом знало? – недоверчиво переспросил я.

Его ответ был утвердительным, а по моей спине вновь пробежал холодок.

– Естественно. Высокие чины с вашей стороны по уши в этом завязаны. У меня есть доказательства: видео, документы. Черт, у меня даже есть информация о продаже «джавелинов» на черном рынке.

– И где в итоге оказались эти «джавелины»? – поинтересовался я, стараясь не выдать своего волнения.

Майман обрисовал сложную международную логистическую сеть, где оружие массово переправляется в Дубай, а колоссальные деньги перетекают на украинские банковские счета.

Наш разговор завершился еще одной интригой – требованием:

– Мне нужно три миллиона долларов, выплата частями по двадцать тысяч в месяц. Взамен я отдаю вам всю информацию, что у меня есть.

Завершив видеозвонок, я еще пару минут бездвижно сидел в кресле, приходя в себя от услышанного. У этого человека были ценные улики: видео, документы и аудиозаписи. Один из моих источников в Европе даже поручился за правдивость его утверждений. Но ценник был высоковат.

Несмотря на шокирующие откровения, я понимал, что речь идет не просто о распространении информации для всеобщего блага. Майман не был альтруистом. Это холодный и безжалостный корыстолюбец, который пытался нажиться на тех тайнах, частью которых он был. А единственными, кто мог позволить себе такую цену, были корпоративные медиагиганты, которые как раз и скрывают всю эту информацию, защищая свои корыстные интересы. Им нужно было поддерживать свой нарратив о злобных русских и светлых праведных украинцах. Они никогда не пустят правду в свои эфиры. Для них это слишком взрывоопасный материал, слишком неудобные факты.

Я смонтировал ролик для своего канала на YouTube, показав разговор с Майманом во всей красе. К сожалению, администраторы его удалили, пометив как «Разжигание ненависти». Но я был к этому готов. Это реальность, в которой мы живем. Правда становится самой первой жертвой войны.

Возрождение из пепла: восстановление Донбасса

Лучи вечернего солнца играли золотым блеском на дорогах Донбасса. Майк, Маша и я отправились в очередное путешествие, которое привело нас в самое сердце возрождающегося города. Хотя прошел всего месяц с моего последнего визита, темпы строительства были ошеломляющими.

Городской пейзаж Мариуполя представлял собой пронзительное сочетание разрухи и надежды. Он напоминал потрепанный холст, на котором начинающий художник начал писать заново. Поврежденные здания соседствовали с новыми домами, покрытыми свежей краской. В городе, испещренном шрамами войны, стремительно росли новые школы и больницы, постепенно развеивая атмосферу отчаяния, которая царила здесь долгие месяцы. В этом была какая-то сверхъестественная красота: будто свежий зеленый оазис посреди пустыни.

Когда мы проезжали по городу, Маша, указывая куда-то в сторону, воскликнула:

– Посмотри туда!

Посреди разрушенных зданий стояла новенькая школа, возле нее на площадке играли дети. Немного дальше сияла вывеска недавно построенной больницы. Казалось, что сама природа научила город регенерироваться, подобно тому, как цветы постепенно вновь покрывают землю после лесного пожара.

Во время своей последней поездки в Донбасс я своими глазами видел преображение городов. Центр Мариуполя, в котором еще недавно грохотали артиллерийские орудия, оживал и восстанавливался. На горизонте вырастали все новые и новые дома, больницы, восстанавливалась инфраструктура.

Я повернулся к своим верным спутникам и с нескрываемой гордостью в голосе спросил:

– Вы можете себе представить, что за такой короткий срок они умудрились построить аж шестьдесят больниц в регионе?

– И сотни многоквартирных домов, полностью за счет российского правительства. Подарок жителям, которые потеряли свои дома, – добавил Майк.

На моем лице проступило искреннее удивление.

Строящийся многоквартирный дом в Мариуполе для тех, кто потерял свое жилье. Строит Россия. Бесплатно

– Как это вообще возможно? Как они так быстро строят?

Решив разгадать эту тайну, мы остановились возле одной из строительных площадок возле группы многоквартирных домов. К слову, судя по цветам, занавескам и горящему в окнах свету, некоторые квартиры были уже заселены. По площадке туда-сюда носились рабочие, каждый был занят своим делом. Мы подошли поближе, надеясь увидеть кого-нибудь из начальства.

К нам вышел высокий мужчина с седыми прядями в волосах. Оранжевая каска и глубокие морщины выдавали в нем опытного строителя, под чьим руководством был построен не один десяток домов. Он представился Дмитрием, одним из руководителей проекта.

В течение следующего часа мы непринужденно беседовали с Дмитрием, прогуливаясь по пустым квартирам, которые ждали своих жильцов. Даже без отделки и мебели они выглядели довольно уютными и удобно спланированными – резкий контраст с тем хаосом, что я видел здесь всего несколько месяцев назад.

– В чем же ваш секрет? – наконец задал я мучивший нас вопрос. – Как вам удается возводить дома с такой поразительной скоростью?

Дмитрий оперся на стену и улыбнулся, как будто только и ждал этого вопроса.

– Видите ли, – начал он, – Россия не начинала с нуля. В строительстве участвуют крупные компании, которые уже зарекомендовали себя в крупных проектах. Все чертежи и строительные планы уже опробованы и неоднократно реализованы. Все потенциальные проблемы и подводные камни учтены и решены в России. Здесь мы просто собираем пазл из готовых кусочков.

Пораженный эффективностью такой схемы, я молчаливо кивнул.

Дмитрий добавил:

– Речь ведь даже не столько о возведении зданий, сколько о возрождении жизни. Иногда мы просто не можем позволить себе тратить на это много времени.

Мы попрощались с Дмитрием, пообещав вернуться, когда строительство будет завершено. Уезжая, я размышлял о стойкости человеческого духа, способности к восстановлению и надежде на то, что даже в самые тяжелые времена можно начать все сначала.

К тому моменту, как мы добрались до нашего ночлега, на город уже опустились сумерки. Я все еще находился под впечатлением от увиденного и услышанного в Мариуполе и чувствовал острую потребность поделиться этим с миром. Недолго думая, я загрузил в интернет фотографии одного из растущих строительных объектов, которые мы увидели.

Утром началась информационная буря.

На мою публикацию обратила внимание одна известная журналистка западных СМИ, известная своей борьбой с «дезинформацией». Она сравнила сфотографированное мною здание в Мариуполе с аналогичным сооружением в Санкт-Петербурге. Подпись была провокационной: дескать, я выдаю фотографии зданий Санкт-Петербурга за мариупольские. На меня посыпались обвинения в пропаганде и дезинформации.

Но эта журналистка, так торопившаяся развенчать мою «пропаганду», упустила один ключевой момент. Объекты в Мариуполе не были новыми уникальными разработками, они повторяли многие проекты в Санкт-Петербурге. Это была не дезинформация, а всего лишь одни и те же чертежи. Этот конкретный жилой комплекс в Мариуполе был точной копией своего близнеца в Санкт-Петербурге. Та же модель, тот же дизайн, подобно тому, как работают франшизы