Предательство истины - Джон Марк Дуган

на пути, и ужаснулся: аккуратный ряд противотанковых мин полностью перекрывал дорогу.

Мы не сразу осознали, что произошло: каким-то чудом мы избежали верной смерти. Мы развернули машины и двинулись обратно, впившись глазами в дорожное полотно в поисках неприятных сюрпризов, которые мы могли пропустить.

На обратном пути нас остановил российский патруль в УАЗ «Патриот». В серой зоне их осторожность была понятна. Сейчас я понимаю, что они могли просто открыть огонь без предупреждения и ликвидировать потенциальную угрозу в нашем лице. Вместо этого они принялись тщательно досматривать наши автомобили.

Маша, которая единственная из нас говорила по-русски, смогла объяснить, что мы журналисты на задании, которые сбились с маршрута из-за неисправной системы навигации. На мое удивление, эти суровые крепкие военные просто добродушно рассмеялись. Оказалось, что они выехали за нами, когда мы случайно проехали мимо блокпоста после поворота на Макеевку – город, ставший полем ожесточенного сражения между российскими и украинскими войсками.

Следуя их указаниям, мы добрались до КПП, который случайно пропустили. Группа российских военных встретила нас веселым смехом и вспышками камер, они уже были в курсе нашего приключения. Мы лишь смущенно улыбались – два решительных иностранных журналиста и наш бессменный переводчик, растерянные, но невредимые.

Майк Джонс позирует с винтовкой на контрольно-пропускном пункте

Откалибровав наш навигатор, мы наконец-то продолжили путь через Макеевку в Горловку. Задача по доставке раненого сербского ветерана Братислава Живковича стала очередной эпической главой в разворачивающейся истории нашего пребывания в самом сердце Донбасса. Готовы ли вы к этому, друзья мои?

Приключение Братислава

Экспедиция вступила в следующую фазу, когда наша колонна добралась до окраины Горловки. Это был израненный войной город, на архитектурном полотне которого виднелись шрамы от артиллерийских снарядов и выстрелов. Улицы города больше напоминали лунные кратеры, дороги были испещрены воронками от взрывов. Местные жители уже настолько привыкли к непрекращающемуся грохоту артиллерии, что их больше заботило качество дорог, чем опасность в любой момент попасть под очередной обстрел. В этом отрешенном спокойствии я видел невообразимую стойкость и выдержку народа Донбасса.

Пройти по лабиринту разбомбленных улиц оказалось задачей не менее сложной, чем сама миссия, которую мы взяли на себя. Наконец мы оказались у ворот огромного городского больничного комплекса – сооружения, которое хранит в себе память о боли, выживании и человеческой стойкости.

Переплетение коридоров больничных палат само по себе представляло проблему. Поиски нашего сербского товарища Братислава Живковича в суматохе носящихся вокруг врачей и пациентов были сродни поиску иголки в стоге сена. Однако где-то через час мы отыскали палату, в которой находился наш раненый собрат.

В палате нас встретило пугающее зрелище – суровое свидетельство жестокости войны. Сильно поврежденная нога Братислава была заключена в устрашающую скелетную конструкцию – внешний фиксатор. Это был жесткий каркас из толстых стальных прутьев и штифтов, глубоко проникающих в травмированную плоть и кость и служащих механическим стержнем, удерживающим все на месте во время сложнейшего процесса заживления. Четыре страшных штыря впились в его сломанную конечность, кожа вокруг них покраснела и воспалилась, что говорило о жутких мучениях. На раны были наложены марлевые повязки, которые приобрели пугающий багровый оттенок.

Ситуация осложнялась тем, что кто-то украл его инвалидную коляску, поэтому он был лишен возможности передвигаться самостоятельно. Острая необходимость в таких средствах передвижения в охваченной войной Горловке превратила такую достаточно обычную вещь в практически недоступную роскошь. Таким образом, Братислав был прикован к сиденью автомобиля до тех пор, пока мы не найдем подходящую замену инвалидному креслу.

Мы переставили сумки и коробки, освободив место в «буханке» Майка – нашем надежном транспорте в этих изнурительных условиях. После серии хитроумных манипуляций нам удалось уложить Братислава поперек самых задних сидений, на импровизированное, но более-менее удобное место отдыха. Впрочем, комфорт был относительным. Каждая выбоина на дороге, в которую попадали колеса, каждая яма, скрытая под мутными лужами, сопровождалась мучительными стонами Братислава, напоминая о невыносимой боли, которую он был вынужден терпеть.

В конце концов мы выбрались с разбитых улиц Горловки на трассу, которая вела в сторону Луганска. Конечным пунктом назначения стал КПП пограничного контроля, который обозначал переход из охваченного боями Донбасса в относительную безопасность российской территории.

Пограничники, всегда настороженно относящиеся к иностранцам в этом неспокойном регионе, подали сигнал, чтобы мы вышли из машины. Их суровые лица выдавали недоверие, когда мы вышли на суровую пограничную заставу. Все-таки у нас в машине находился раненый солдат, которого нельзя было перемещать. Выражение их лиц немного смягчилось, когда мы открыли заднюю дверь, и они увидели бледное, искаженное болью лицо Братислава.

Американец и британец, пытающиеся переправить раненого сербского солдата через российскую границу – труднообъяснимое зрелище. Ситуация действительно была одновременно и нелепой, и забавной, хоть нам было и не до веселья. Однако звучит как начало хорошего анекдота: «Американец, британец и раненый серб приходят к российским пограничникам…» Но мы могли только догадываться о том, что происходило в головах этих ребят.

Нас попросили подождать у здания паспортного контроля, откуда мы наблюдали, как пограничники беседуют с Братиславом, которому пришлось остаться в машине. Он признался, что никогда раньше с нами не встречался, однако за этими словами последовало сильное заявление: «Они надежные друзья моего надежного друга. Это все, что мне нужно знать». Его непоколебимое доверие к нам, несмотря на наше короткое знакомство, стало свидетельством того, что в горниле конфликта формируются связи гораздо крепче дружеских.

Мы продолжили свой путь и поехали на север по трассе М4. Равномерный гул дизельного двигателя Land Rover был успокаивающим аккомпанементом к поездке; за нами с Машей ехали в «буханке» Майк и Братислав.

Мы решили сделать остановку в придорожном ресторане, соблазнившись мыслями о горячей еде и небольшой передышке от дороги. Вытащить Братислава из машины оказалось целой проблемой. Мы осторожно перенесли его обездвиженное тело на сидячее место, и неприятный запах нагноения, исходящий от его перевязанной ноги, вновь напомнил о том, насколько срочно ему требуется медицинская помощь.

Я высказал свои опасения Майку и Маше, настаивая на том, что нам необходимо срочно обратиться за медицинской помощью для Братислава. Совершенно неожиданно я вспомнил, что у меня есть знакомый в Воронеже, который владеет медицинской клиникой. Мы связались с ним, объяснив всю срочность нашей ситуации, и к моменту нашего приезда в Воронеж для Братислава был подготовлен торжественный прием, включая совершенно новую инвалидную коляску, которую он сможет оставить себе абсолютно бесплатно.

Я находился в палате, когда начался процесс очистки и обработки ран Братислава.