Побег в прошлое - Владимир Голубев

– А у меня к тебе просьба, князь, – уцепилась за руку Никиты полячка.

– Я в Киев уезжаю. Надеюсь, там твоего мужа нет? – неприветливо остановил её усталый Никита.

– Ты угадал, князь, мой муж был в армии Удалого. Надеюсь, он в плену, в Киеве, – засмеялась Елена. И начала ластиться к Никите.

– Зима. Пот и грязь. Перед дорогой надо помыться в бане. Пошли, – обреченно подвел черту Никита.

– Баня. Давно бы так! – засмеялась Елена, демонстрируя несуществующий энтузиазм.

После бани был ужин. И только потом Никита отвел полячку к себе в спальню.

Секс в средние века оказался не таким отсталым, как до сих пор казалось Никите. Мало того, Елене понравилась травка. И это не понравилось самому Никите, слишком уж полячка была изощренная и жадная до удовольствий. Дорога в Киев ожидалась нескучной.

* * *

Экзамен на чистоплотность Елена провалила. Во вторую ночевку Никите попалась крепость с шикарной баней, он парился в ней по пути в Галич. Никита потащил в баню полячку, та не смогла сдержать своего ужаса.

Утром в дороге, из садистских побуждений, Никита рассказал Елене о стиральной машине, работающей в Карачеве.

Из вредности, Никита посещал баню при каждом удобном случае. Мучения Елены хоть как-то развлекали его. Разнообразный и изощренный секс надоел на третий день, в полячке полностью отсутствовали чувства. Ни до, ни во время, ни после. В конце пути Никита начал жалеть ущербную Елену, не способную ни на любовь, ни на нежность, ни на обыкновенную теплоту и благодарность к партнеру.

В Киеве, среди пленных, нашелся муж Елены. Никита был более чем удивлен, он был обрадован легкому расставанию.

* * *

В начале весны в Киеве собрались все.

Лучи солнца, проникая сквозь огромное окно, дробились на множество разноцветных лучиков. Качество стекла было невысокое, размеры маленькие, поэтому окно представляло собой искусный витраж. Денег эта красота стоила огромных, но роскошь затягивала пришельцев из будущего неумолимо.

Платье из тончайшего зеленого шелка было неуместно в холодную погоду, но стоило невероятно дорого, поэтому вдова Олега, Люба красовалась, именно, в нем. Ожерелье из крупных рубинов, браслеты на каждой руке, тяжелая золотая цепь с крупным епископским крестом, производили необычное впечатление. И хотя Валерий и Светлана были одеты не менее богато, это не так било в глаза.

Коробов старший разложил на столе десять маленьких корон и одну большую, императорскую.

– Папа, если Люба представляет интересы своего сына и дочери, то надо позвать Ждану. Её сын имеет такие же права. Да еще с таким именем, Евпатий! – Светлана посмотрела на Коробова преданными глазами.

– Олег сам имя давал, знаю. Любил он эту легенду. Касательно Любы. Доля Олега в предприятии делится по закону на пять равных частей, четверо детей и жена, – Коробов подошел к вопросу формально.

– С каких пор жена или дочь, наследуют отцу? – Счастливчик, бывший купеческий сын, а сейчас князь Переяславский, не сдержал удивления.

– Это наш давнишний закон. К остальным он пока отношения не имеет, – успокоил приятеля Никита, – тебя и меня это не касается, у нас нет доли в предприятии. Зато небольшие княжества.

– Тогда пора решить финансовые вопросы. И отпустить Любу к детям, – мило улыбнулась Светлана Коробову.

– Князья Смоленска, Минска, Новгорода и Пскова не приехали. Рязань захвачена. Если голоса разделятся, желательно иметь нечетный голос, – не согласился со Светланой Коробов.

– Надо сделать систему единообразной. А то у нас ассорти: новгородская, с разделением властей военных и гражданских; традиционная, княжеская; феодальная, с земельными наделами. Выгоды феодальной системы очевидны. Управляемость у меня резко повысилась. Сбор налогов возрос. Лодырей не стало, – похвалилась Светлана.

– В ближайшие сотни лет это безальтернативный вариант, – поддержал Светлану Коробов.

– Согласен, – коротко согласился Валера. Валентин кивнул головой в знак согласия.

– Мне можно подробно объяснить, – попросил Счастливчик.

– Не парься, друг. Разница одна – вся земля становится собственностью. Остальное последствия, – усмехнулся Никита.

– Я так понимаю, новгородская демократия не катит?! – обратился Никита к братьям. Те промолчали.

– Возможна ограниченная монархия на федеральном уровне. Но в этом случае столичное княжество не принадлежит монарху, – после долгой паузы ответил за сыновей Коробов, – монарх на федеральные налоги содержит армию. Война и дипотношения, больше власти у монарха нет.

– Тогда первый император – Счастливчик, – засмеялся Никита.

– Не обязательно. У императора может быть главнокомандующий войсками. Сам император может быть несовершеннолетним. Но определиться мы должны сегодня, иначе начнутся интриги, – определил Коробов.

– Мой старший сын – главный претендент. В войсках любят Иннокентия Петровича.

– Лучше Никиты вам никого не найти. А поддержку в войсках я обеспечу, – жестким тоном сказал Счастливчик.

– Наркоман и алкоголик. Дети рождены от безродных рабынь, – выплюнула Светлана.

– Дядя Володя, если оставить мужскую компанию, то разговор пойдет спокойнее. И число будет нечетное, – засмеялся Никита.

– Ты хочешь взять на себя этот груз? Серьезно? – Коробов растерялся.

– Если бы ты сам захотел стать императором, то давно сказал. Я прав, дядя Володя? Валентин и Валера тоже не изъявили желания. Счастливчик нам нужен в армии. Только перечень прав и обязанностей пропишем подробно. Ноутбук еще работает?

Глава 36.11.

Поиски врага.

Степь обезлюдела на сотни километров от границы. Одно только количество пленных половцев зашкаливало за тридцать тысяч. Еще столько же угнали в рабство женщин и детей. Свой полон Счастливчик уже отправил Туров, а Ёрш пригнал половцев в Киев. Никита смотрел на рабов с жалостью. Голодные и измученные. Маленьких детей и стариков нет, или умерли дорогой, или им не дали даже такого шанса, зарезали на месте.

Все пятнадцать полковников регулярной армии получили свой удел. Повезло и большей части старых комбатов. Размер удела зависел от заслуг. В основном мелкие города, но Ёрш поехал княжить в Туров. Никита долго инструктировал его по поводу роли половцев в близкой войне с Пруссией. Валере достался Киев. Значение этого города равнялось сумме всех остальных городов России. Это пока северная часть страны не признала новую власть. Но ждать осталось недолго, диверсанты уже отправились во Владимир. В их состав вошли снайперы с винтовками, для убийства князя на охоте, и два десятка специалистов для городских засад и ночного проникновения в кремль. Диверсантов Счастливчик направлял частями, первую группу сразу после смерти Олега, вторую, после получения винтовок. Судя по прошедшему времени, диверсанты должны уже были вернуться.

* * *

Юрий Всеволодович высокий, красивый, тридцатипятилетний мужчина любил вино, войну, охоту и женщин. Ни от чего из этого он не собирался отказываться. Воевода Петр Оследюкович напрасно пугал его карачевскими ворами.

– Это твоя забота следить, чтобы они корчились на дыбе, а не прятались по кустам, поджидая меня, – отвечал воеводе князь, собираясь на охоту.

– Купцы приехали из Новгорода-Северского. Рассказывают, что лазутчиков наших всех похватали. Даже, если купец, слишком много любопытства проявлял, его сразу хватали и в пыточную уводили. Знают теперь наверняка вражины, кто лазутчиков к ним посылал. Боюсь, что мстить будут. Умельцев у них таких много, одно слово – воры. Погодить с охотой надо, – в который раз уговаривал воевода Петр своего князя.

– Пошли по дороге разъезды с собаками. У тебя есть свора, натасканная на людей. Этого хватит. В лесу следы на снегу видно издалека, охотиться можно безопасно.

* * *

Князь не доехал до леса. Кавалькада только выехала из ворот города, как впереди, рядом с дорогой, поднялись клубы розоватого дыма. Всадники остановились, не решаясь скакать вперед. Задние всадники не давали князю вернуться в город. Со стороны дыма раздались хлопки, свист, вверх полетели искры. Лошади попятились, а князь остался лежать на снегу. Грязный снег окрасился кровью. Князь не шевелился.

Только через некоторое время охрана бросилась к непонятному месту. Дым уже разогнал ветер, и если там были слуги дьявола, или языческие боги, то они исчезли.

* * *

Через неделю, княгиня Агафья получила подметное письмо. Малолетние Всеволод, Мстислав и Владимир объявлялись заложниками её поведения. Язычники из Рязани требовали забрать владимирских дружинников из рязанских городов, причисляя к ним Муром. Иначе боги убьют и сыновей и саму княгиню.