Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отчасти роман продолжал линию, начатую в «Упадке и разрушении». Узнаваем главный сюжетный конфликт. Подобно Полю Пеннифезеру, главный герой романа – мечтатель и романтик Тони Ласт (Last – еще одна говорящая фамилия!), спрятавшийся от городской суеты в идиллическом поместье Хеттон, становится жертвой порочного и бездуховного мира, в котором романтические идеалы и христианские добродетели – супружеская верность, умеренность, порядочность – считаются нелепым анахронизмом (вроде монументального псевдоготического особняка, на чье содержание Тони, к негодованию жены, тратит едва ли не все свои средства). Олицетворением алчного варварства, вторгающегося в пасторальный мирок Тони Ласта, является не только зловещая фигура мамаши Бивер (циничной сводни и перекупщицы), но и Бренда, изменница-жена, от скуки затеявшая любовную интрижку с откровенным ничтожеством, светским бездельником Джоном Бивером, а затем, когда дело дошло до развода, попытавшаяся лишить Тони его поместья. Столкнувшись с предательством любимого человека, наивный идеалист Тони, воображавший себя средневековым лендлордом, центром гармонично упорядоченной вселенной, с ужасом осознает, что его убежище обратилось в «пригоршню праха», что он живет в мире, лишившемся порядка, что «разумное и достойное положение вещей, весь накопленный им жизненный опыт был всего-навсего безделицей, по ошибке засунутой в дальний угол туалетного столика». Из-за преступного легкомыслия и эгоизма Бренды он теряет всё: любовь, душевное равновесие, а затем и свободу; в стремлении забыть семейные неурядицы он отправляется вместе с научной экспедицией в джунгли Амазонии и там попадает в плен к безумцу, который каждый день заставляет его читать вслух книги Диккенса.
Несмотря на сюжетную и тематическую преемственность с предыдущими работами, «Пригоршня праха» стала поворотным пунктом в творческом развитии писателя. Привечаемый критиками и любимый читателями, Во не хотел повторяться, тиражировать сам себя и намеренно решил отойти от прежней манеры. Переход этот дался не просто: роман, во многом построенный на автобиографическом материале330, продвигался с трудом. В письме к одной из своих знакомых писатель сетовал: «Писать его очень трудно, поскольку я впервые пытаюсь рассказать о нормальных людях, а не чудаках»331.
Новое творческое задание, которое поставил перед собой Во, обусловило трансформацию его художественного метода. Строже стал выдерживаться сюжетный рисунок. Изменилась тональность повествования: важную роль в нем играет трагический мотив «утраченного рая», связанный с символическим образом Дома, который воспринимается как убежище от житейских невзгод, островок гармонии среди анархии и всепоглощающего хаоса. Буффонада и эксцентрика, бушевавшие в прежних романах, уступили место элегической грусти пейзажных зарисовок. Наконец, более объемными, психологически сложными сделались персонажи: от изображения гротескных карикатур, ярко раскрашенных комедийных масок Во переходит к более глубокому и полному раскрытию характеров героев, гораздо чаще, чем раньше, показывает их изнутри, используя внутреннюю речь и даже своего рода драматизированный «поток сознания» (так в конце пятой главы воспроизводятся бредовые видения Тони, напоминающие о фантасмагорическом «Святом Антонии» Флобера и «Цирцее», одном из самых сильных эпизодов джойсовского «Улисса»).
И хотя следующие два романа – блистательная комедия ошибок «Сенсация» (1938), живописующая нравы западной прессы, и «Не жалейте флагов» (1942), бичующий косность и некомпетентность британской военной бюрократии периода «странной войны», – были выдержаны в травестийном, гротескно-фарсовом ключе, un nouveau frisson, заявивший о себе в «Пригоршне праха», во многом определил своеобразие произведения, которое принесло Ивлину Во всемирную известность и которое он считал своей главной книгой (в письмах к друзьям называя его не иначе как «М.О.» – Magnum Opus).
***Речь идет о романе «Возвращение в Брайдсхед» (1945), написанном в разгар Второй мировой войны, когда «кажущееся прочным, терпеливо выстраивавшееся, великолепно украшенное здание западной цивилизации» в одночасье растаяло, «как ледяной дворец, оставив после себя лишь грязную лужу».
Во время войны писатель предстал «в новом качестве – Во-воителя, идеального солдата, силой оружия охраняющего ценности цивилизации, которые благодаря политикам находятся на грани уничтожения»332. Успешный литератор, имевший связи в высших политических кругах (его приятелем был Рэндольф Черчилль, сын тогдашнего премьер-министра), солидный землевладелец, отец семейства (в 1937 году он женился на Лауре Герберт и поселился в старинном поместье XVI века), Ивлин Во легко мог бы найти тепленькое местечко в тылу (чем и озабочены многие герои «Не жалейте флагов»). Однако он записывается в десантно-диверсионные части, в составе бригады Роберта Лейкока принимает участие в неудачном для англичан набеге на Ливию, а затем вместе с отрядом коммандос в тяжелых арьергардных боях прикрывает беспорядочную эвакуацию британских войск с острова Крит. В 1944-м, благодаря протекции Рэндольфа Черчилля, Во был зачислен в военную миссию и отправлен на Балканы – налаживать взаимодействие с югославскими партизанами.
В промежутке между этими событиями (позже они лягут в основу его последнего художественного произведения – трагикомической эпопеи о войне «Меч почета»), оправляясь от травмы, полученной во время учебного прыжка с парашютом, Ивлин Во принимается за роман, который он позже назвал «поминальной мессой» по довоенной Англии.
Написанный от первого лица, роман «Возвращение в Брайдсхед» является, пожалуй, самым лирическим и исповедально открытым произведением Ивлина Во, наделившего своего рассказчика, Чарльза Райдера, многими автобиографическими чертами: подарившего ему свои лучшие оксфордские воспоминания, страсть к рисованию, любовь к старинной архитектуре и патриархальному укладу загородных поместий, презрение к самодовольной пошлости нуворишей (здесь этот тип представлен в образе напористого и беспринципного дельца Рекса Моттрема). В романе по-прежнему ослепительно ярко блещет комический талант писателя с его умением подмечать житейскую нелепицу и создавать уморительно смешные сцены (чего стоит хотя бы описание домашней войны, которую ведут друг против друга Чарльз и его эгоистичный папаша). Однако в целом повествование, воскрешающее довоенную жизнь Англии, исполнено элегической грусти; в его эмоциональной палитре доминирует ностальгия, светлая печаль об увядшей юношеской дружбе и несостоявшейся любви.
В романе особенно значима тема обретения веры и незыблемости христианских ценностей. Поскольку Во был ревностным католиком и религиозное прозрение его протагониста, на которое намекается в конце произведения, связано именно с католицизмом, некоторые рецензенты упрекали писателя в тенденциозности и заявляли, что он загубил роман католической пропагандой.
Громче всех подобные обвинения (на мой взгляд, необоснованные) прозвучали в рецензии влиятельного американского критика Эдмунда Уилсона: похвалив первую, «оксфордскую» часть, в целом он расценил роман как «католический памфлет»333 и особенно раскритиковал финал – ту сцену, где умирающий лорд Марчмейн, когда-то порвавший с католицизмом, осеняет себя крестным знамением. Впрочем, в конце своей уксусной статьи критик предсказал, что «Возвращение в Брайдсхед», в отличие от довоенных сатирических романов, которым он отдавал предпочтение, станет в Америке бестселлером.
Так и случилось. Роман покорил огромную читательскую аудиторию (только в Соединенных Штатах за год было продано три четверти миллиона экземпляров) и вознес литературную репутацию писателя на невиданную высоту. На страницах популярного журнала «Лайф» Во выступил с программным эссе, в котором, отвечая на вопросы многочисленных поклонников «Возвращения в Брайдсхед» и полемизируя с его противниками, сформулировал свое творческое кредо: «Мистера Уилсона раздражает мой роман, в котором он уловил присутствие Бога. Увы, у моих будущих книг будут две черты, которые, скорее всего, сделают их непопулярными: интерес к стилю и попытка более объемного изображения человека, а это невозможно без изучения его отношения к Богу»334.
Таким образом, «Возвращение в Брайдсхед» открыл новый этап в творческой эволюции Ивлина Во, который все дальше стал отходить от довоенной манеры и все настойчивее стал обращаться к религиозной проблематике. Наиболее полное выражение его католические воззрения нашли в историческом романе «Елена» (1950), рассказывающем о легендарном персонаже европейской истории, матери императора Константина Великого, и в трилогии о Второй мировой войне «Меч почета», в которой автор попытался увязать религиозную символику и стоическую философию с едкой сатирой на одряхлевшую военную машину «старой доброй Англии» (работа над этим масштабным эпическим произведением длилась на протяжении многих лет, с начала пятидесятых до середины шестидесятых; окончательная редакция вышла в 1965 году).
- Полярные дневники участника секретных полярных экспедиций 1949-1955 гг. - Виталий Георгиевич Волович - Биографии и Мемуары / Прочая документальная литература
- Германия и революция в России. 1915–1918. Сборник документов - Юрий Георгиевич Фельштинский - Прочая документальная литература / История / Политика
- При дворе двух императоров. Воспоминания и фрагменты дневников фрейлины двора Николая I и Александра II - Анна Федоровна Тютчева - Биографии и Мемуары / Прочая документальная литература
- Майкл Джексон: Заговор - Афродита Джонс - Прочая документальная литература
- Майкл Джексон: Заговор (ЛП) - Джонс Афродита - Прочая документальная литература
- Полное собрание сочинений. Том 8. Мир за нашим окном - Василий Песков - Прочая документальная литература
- Конституция США - Джордж Вашингтон - Прочая документальная литература
- Территория войны. Кругосветный репортаж из горячих точек - Роман Бабаян - Прочая документальная литература
- Письма И. С. Аксакова к А. Д. Блудовой - Иван Аксаков - Прочая документальная литература
- Не зарекайся - Владимир Ажиппо - Прочая документальная литература