Лишние дети - Костелоу Дайни

Дорогая бабуля, вчера я получила твое письмо. Я так рада, что тебе лучше. Так здорово, что ты больше не в больнице и что нога не болит.

Потом несколько строк было вымарано, ничего не разобрать.

Шесть недель мы плыли сюда на корабле. На корабле было хорошо, мы купались в бассейне, играли, читали книги. Еда была очень вкусной, и было очень жарко.

Мы видели много интересного по дороге, но сходить с корабля не разрешалось.

Еще одна затертая строчка.

Когда мы приехали, нас расселили по коттеджам.

И снова вымаранные, зачеркнутые слова. Лили рассердилась. Рита написала ей, рассказала, где они и что с ними случилось, но кто-то прочел ее письмо и вычеркнул почти все важное.

«Как во время войны, — подумала она. — Но зачем? Как они посмели? Почему нельзя написать письмо своей бабушке?»

Она попробовала дочитать письмо, но вскоре поняла, что не хватает целой страницы. На последнем листочке было всего несколько строк:

Мы все здесь ходим в школу, здесь не только я одна из Англии. Когда мы приехали, было холодно, потому что здесь была зима, не так как в Англии. Сейчас весна и немного теплей.

Снова все зачеркнуто, а потом подпись:

Люблю тебя,

Рита

Лили несколько раз перечитала письмо, паника охватила ее. Мисс Ванстоун сказала, что девочки обрели новую семью, а теперь она получает письмо из Австралии. Что же случилось? Приемные родители увезли их в Австралию? Они хотя бы вместе? Почему Рита ничего не написала о Рози? Что с ней? Может быть, о ней она написала на той странице, которую выкинули? Лили вновь взглянула на письмо. Ни обратного адреса, ни даты. Когда Рита написала его? Лили взяла конверт и попыталась разобрать, что написано на почтовом штемпеле. Но ничего прочесть ей не удалось, кроме трех букв: «НЮУ». Что это значит? Она выяснит. Если потребуется, пойдет в библиотеку и посмотрит в атласе.

Лили зажгла настольную лампу и поднесла письмо поближе к свету. Она надеялась, что таким образом сможет прочесть вымаранные слова, но все оказалось тщетно. Кто-то очень постарался зачеркнуть написанное, буквально замазал строчки чернилами.

«Зачем было вообще отправлять письмо, если почти все из него вычеркнуто?» — удивилась Лили.

Рита все время пишет «мы», но не упоминает Рози. Почему? А в одном месте она написала: «…здесь не только я одна из Англии». Она, должно быть, имеет в виду других девочек из приюта.

«Но если это так, — вдруг поняла Лили, — если она живет с другими девочками из приюта, значит, ее не удочерили. Ее просто отправили в другой приют. Захотели избавиться от нее и Рози!»

Лили почувствовала, как в ней закипает ярость. Ее обманули, ей солгали… да их всех обманули! Вряд ли Мэвис давала согласие на то, чтобы ее детей отправляли на другой конец света. У Лили закружилась голова, и ей пришлось ухватиться за стол, чтобы не упасть. Ее малышек, любимых внучек Риту и Рози, отправили в Австралию, они даже не успели попрощаться. Конечно, Мэвис об этом не знает. А Джимми? Он в курсе? Может, он все это и устроил? А дама из отдела по делам несовершеннолетних, та, что с поросячьими глазками, она знала, что девочек отправят в Австралию, когда забирала их в приют?

«Успокойся, Лили, — сказала она самой себе, — не нужно нервничать и паниковать. Спокойно все обдумай и поймешь, как действовать».

Она налила себе еще чая и задумалась. Что ж, разложим все по полочкам. О Рози Рита почему-то не написала, не упомянула она и о приемных родителях, значит, никаких родителей нет. На штемпеле какие-то странные буквы «НЮУ». Что это значит? Джон, муж Кэрри, работает на почте. Он может знать.

Лили взяла карандаш и бумагу и составила план действий:

1. Показать Джону почтовый штемпель.

2. Проверить все факты.

3. Пойти в «Нежную заботу» и потребовать объяснений.

4. Потребовать объяснений у инспектора по делам несовершеннолетних.

5. Выяснить, знает ли Мэвис о том, что девочек отправили в Австралию.

6. Рассказать ей.

Лили перечитала список. Что ж, для начала неплохо. Она встала и медленно направилась в свою комнату, чтобы переодеться. Сегодня суббота, она наверняка застанет Джона и Кэрри дома.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Лили умылась, оделась, и тут слезы начали душить ее. Она рухнула на кровать, зарылась в подушку и разрыдалась. Ее дорогие девочки, они ведь совсем еще малышки! Что же это за люди, если отправляют таких малышей на другой конец света. Какое бессердечие!

Лили взглянула на фотографию, с которой ей солнечно улыбались ее любимые внучки, и у нее защемило сердце. Из Австралии они не вернутся. Она больше никогда их не увидит.

«Слезами горю не поможешь, — сказала себе Лили и решительно поднялась с кровати. — Возьми себя в руки».

Она надела пальто и вышла на улицу.

Кэрри удивилась, увидев на пороге миссис Шарплс.

— Вы ищете Мэвис? — спросила она.

— Нет, — ответила Лили, — я хочу поговорить с Джоном. Он дома?

— Нет, он ушел в паб, — ответила Кэрри. — Но, думаю, скоро вернется. Подождете его?

Когда Джон вернулся домой, Лили и Кэрри пили на кухне чай.

— Мне нужна ваша помощь, — сказала Лили. — Я получила письмо и не могу прочесть, что написано на почтовом штемпеле. Может, вы разберете, откуда оно?

Джон внимательно рассмотрел конверт.

— Письмо из Австралии, — наконец сказал он. — Из Нового Южного Уэльса[12].

— Нового Южного Уэльса, — повторила Лили. — Значит, Австралия.

— Это большая территория. Названия города, к сожалению, не разобрать.

Он с любопытством взглянул на Лили.

— А кто пишет вам из Австралии?

— Рита!

— Рита? — переспросила Кэрри. — Рита в Австралии? А Мэвис знает?

— Не думаю, — пожала плечами Лили. — Разве она позволила бы увезти девочек так далеко?

— Нет, конечно нет, — согласился Джон. — Она очень расстроится, когда узнает об этом.

— Я пока не собираюсь ей ничего говорить, — заявила Лили. — Хочу сначала точно выяснить, что же случилось с девочками. Кэрри, я знаю, что вы лучшие подруги, но, пожалуйста, пока ничего ей не говори. Даже не рассказывай, что я приходила сегодня. Хорошо?

— Хорошо, — согласилась Кэрри. — Как вы думаете, это Джимми устроил? Я помню, девочки его сильно раздражали.

— Не знаю, — ответила Лили. — Я ездила за ними в приют, сказала, что хочу их вернуть, что они могут жить со мной. Но патронесса заявила, что Риту и Рози удочерили и что они уехали куда-то с новыми родителями.

— Она не рассказала вам, куда увезли девочек? — спросила Кэрри.

Лили покачала головой.

— Она сказала только, что дети теперь живут где-то на севере. Я спросила ее, можно ли мне с ними встретиться, но она отказала, объяснила, что это слишком расстроит девочек. Разрешила только им написать, пообещала обязательно отправить мое письмо.

— Вы написали внучкам? — спросил Джон.

— Да, сразу же, — ответила Лили. — Патронесса дала мне бумагу и ручку.

— Что ж, похоже, она сдержала обещание.

— Наверное. Рита ведь получила мое письмо.

Лили задумалась. Похоже, что мисс Ванстоун действительно отправила письмо, но перед этим она наверняка его прочитала. Может, и из ее письма она что-то вычеркнула.

«Неважно, — заключила Лили. — В любом случае я пойлу в „Нежную заботу“, чтобы посмотреть в глаза этой женщине. Пусть только попробует снова соврать мне!»

— А это поможет найти девочек? — спросила Кэрри.

— Не знаю, вряд ли, — пожала плечами Лили. — Но я должна попробовать.

— Ну теперь-то, когда вы знаете правду, она должна дать вам адрес, чтобы вы могли написать девочкам, — предположил Джои. Он всегда был оптимистом.

Лили поблагодарила друзей за помощь, теперь она не сомневалась, что доберется до этой Ванстоун из «Нежной заботы». Вернувшись домой, она разожгла камин: ей неожиданно стало очень холодно.

«Как странно, — думала Лили, — у нас холодный ноябрь, а у Риты весна. За тысячи миль отсюда, так далеко от дома».