Инквизитор. Книга 13. Божьим промыслом. Принцессы и замки - Борис Вячеславович Конофальский

ленился последнее время».

Волков тронул коня и, проезжая мимо фон Флюгена, не сдержался, похлопал его по плечу: молодец, всё правильно говорите.

А ещё на подъезде к дому фон Флюген, выехавший по своему обыкновению вперед, поворачивается и замечает ему:

— Гости к нам.

Так и есть, у его дома целых две кареты.

— Городские, что ли, пожаловали? — всматривается в кареты оруженосец и не ошибается.

Его в гостиной за вином ждёт несколько важных горожан. Волков, признаться, поначалу надеялся, что среди приехавших он увидит свою высокую и статную «сестрицу»-красавицу. Она ведь, кажется, обещала ему приехать. Даже сердце чуть быстрее застучало у старого солдата. Но в гостиной графини не оказалось. А были лишь мужи городские.

Глава 33

И был среди них Хуго Фейлинг, а также помощник консула и старый приятель Виллегунд, а с ними были три офицера: капитан городского ополчения Генрих Вайзен, капитан-лейтенант Фиглер и ещё один малознакомый Волкову офицер, ротмистр Гейдрих. После того как все поздоровались, Фейлинг начал:

— Рад сообщить вам, господин почётный маршал, что совет выделил деньги… — тут он заговорил с сарказмом: — Соизволил наш уважаемый совет наконец признать опасность разбоя в устье реки Марты. Консул дал добро начать собирать против речного разбойника людей. Решено собрать людей первого сбора, — тут он оборачивается к Виллегунду. — Дорогой друг, сколько консул велел собрать людей?

Помощник консула кивнул, развернул лист бумаги и стал читать:

— От первых двадцати семей города собрать надобно по одному конному мужу при полном доспехе и двух конях и при одном конном слуге, об одном коне и при хорошем доспехе. От цехов ремесленных — тридцать арбалетчиков и двадцать аркебузиров, а от других цехов и городских коммун собрано будет сорок человек пехотных при полном доспехе и восемьдесят человек при доспехе добром. Также велено взять двух барабанщиков, двух трубачей и четырёх юношей посыльных на добрых конях. Те все пойдут по желанию за плату. Обоз и кони обозные, провиант и лекарь — все будут от городской казны.

«Ну, вот и решились бюргеры. Видно, слухи о моих переговорах с разбойником сыграли свою роль. А может, соседи из Фринланда их дожали, а может, и сам Ульберт довёл их до решения. Хотя горожане есть горожане. Не проведя разведки, решили послать сорок тяжёлых кавалеристов скакать по болотам и штурмовать стены замка. А вот о пушках ни слова не сказали».

Тем не менее, пока всё шло по его плану. А то, что бюргеры не знают, как дело военное делать, так на то у них офицеры есть и «почётный маршал», что подскажет им.

— Прекрасно, — выслушав зачитанное, генерал начал: — То силы изрядные. И у меня сразу появился вопрос, — тут он взглянул на Виллегунда. — А кого же консул видит командующим?

И здесь вместо Виллегунда слово взял Фейлинг:

— Думаю, что все хотели бы видеть во главе отряда вас, господин почётный маршал.

Хуго Фейлинг по прозвищу Чёрный.

Весь в шелках. Держит стакан с вином так изысканно, а пальцы в дорогих перстнях… Умный, галантный, всё знающий… Он почему-то раздражает барона. Возможно оттого, что говорит от лица города, хотя никакого официального городского поста и не занимает. Также не был он и призванным офицером, хотя и присутствовал, по сути, на военном совете. А может, потому он раздражал барона, что имел доступ под юбки прекрасной Брунхильды? В общем, чтобы поосадить его, Волков и говорит, глядя на Виллегунда:

— Господин помощник консула, так кого видит консул во главе отряда? Или, может, он сам желает его возглавить?

А хитрый и давно уже съевший собаку в городской политике господин Виллегунд указывает на господина Фейлинга рукой: дескать, глас народа — глас Божий, а на словах лишь добавляет:

— Господин Фейлинг уже озвучил пожелания и господина консула, и всего нашего города. Все желают видеть командиром отряда вас, господин почётный маршал.

— Господин маршал, — обращается к Волкову капитан-лейтенант Фиглер, — горожане были бы… Ну, более воодушевлены, если бы к их отряду присоединились хоть небольшие, но более опытные силы, кто-нибудь из ваших людей.

— Да, будут, но учитывая, что я сейчас ужасно стеснён в средствах, мой отряд будет небольшой, — он сделал неопределённый жест. — Человек двадцать мушкетёров с прапорщиком и человек пятьдесят с ротмистром или капитаном.

— Это неплохо, это неплохо, — обрадовались городские офицеры. — Ваши знамёна… Мушкетёры Эшбахта… Они взбодрят наших людей.

— Осталось только выяснить дату выступления, — снова взял на себя смелость Фейлинг. — Господин почётный маршал, когда вы думаете выступать, когда нам уже нужно будет собирать обоз?

«Господин почётный маршал!».

Бюргер явно пытался придать этому глупому званию какое-то возвышенное, пафосное звучание, но выходило всё как раз наоборот, и во всём этом проступал комизм. Как будто речь шла об игрушечном генерале, которых Волков много раз видел в балаганных комедиях в южных землях в молодости.

Да… Вне всякий сомнений, этот напыщенный и важный горожанин раздражал Волкова. Но он сдерживал себя и отвечал тому вежливо:

— Господин Фейлинг, — он, чтобы не казаться грубым, осмотрел также всех присутствующих, — и вы, господа, впредь прошу вас не называть меня маршалом, — и, чтобы сгладить просьбу, добавил: — Я ещё не заслужил этого звания. Да и не ходят маршалы ловить речных разбойников. Так что зовите меня просто «генерал», а «маршала» мы оставим для балов, наград и шествий.

— Хорошо, как пожелаете, господин генерал, — соглашались гости.

— Продолжим, господа… — он снова взглянул на Виллегунда. — Господин помощник консула, мои шпионы сообщили мне, что Ульберт Вепрь запирается в старом заброшенном замке Альтерзумпф, а тот находится среди болот и мокрого леса, так что добрые мужи в полном доспехе на больших конях нам в том деле будут без надобности. И если и возьмём мы с собой кавалеристов, то человек двадцать, и тех самых лёгких и проворных.

— Ах вот как⁈ — удивлялся Виллегунд, да и все другие господа удивлялись.

— А вместо кавалеристов нам желательно быть при пушках, — продолжал генерал. — При осмотре городского арсенала я видел ядра и порох, но ядра те были мелкие… А что в городе с пушками?

Тут взял слово капитан Вайзен. «Слава Богу, что опередил Фейлинга». И он начал:

— Как раз о том я хотел говорить с вами, господин генерал; я надеялся,