ОТКРОВЕННО. Автобиография - Андре Агасси

Перри вручает мне ее и просит прочесть. Я бросаю в него чертов том: спасибо, не надо, больше никакой учебы!

Мне не нужно читать эту книгу, потому что я знаю ее автора, Брэда Гилберта. Я знаю его, он - тоже теннисист. Часто встречался с ним, в последний раз - несколько недель назад. Его стиль игры противоположен моему. Он - настоящий пройдоха: в игре использует смену скорости и темпа, обманные указания направлений удара и прочие жульнические трюки. Он не силен в технике игры, чем откровенно гордится. Если я - пример игрока, выступающего ниже своих возможностей, то он - классический пример игрока, добившегося незаслуженно высоких результатов. Он не пытается превзойти соперника, вместо этого мешает ему играть, паразитируя на ошибках. И на мне он не раз сумел вот так оттоптаться.

Впрочем, я заинтригован возможностью поучиться его трюкам, но, к сожалению, это нереально: Брэд до сих пор играет. Учитывая операцию на руке и множество пропущенных турниров, он, вполне возможно, даже обогнал меня в рейтинге.

- Ты неправ, - спорит Перри. - Брэд скоро заканчивает карьеру, ему уже тридцать два года, и, вполне вероятно, идея стать тренером его заинтересует.

Перри вновь и вновь твердит, что книга Брэда произвела на него неизгладимое впечатление и что в ней содержится именно та практическая мудрость, которая мне необходима.

В марте 1994 года, во время турнира в Ки-Бискейне, Перри приглашает Брэда на обед в итальянский ресторан на Фишер-Айлэнд. Это ресторан на воде под названием Cafe Porto Cervo - один из наших любимых.

Ранний вечер. Солнце заходит, скрываясь за мачтами и парусами яхт, заполнивших причал. Мы с Перри подходим чуть раньше назначенного времени, Брэд появляется минута в минуту. Оказывается, я уже успел забыть, как он выглядит. Темноволосый, грубоватый, он, безусловно, красив, но не классической красотой. У него грубые черты лица. Я никак не могу избавиться от мысли, что Брэд похож на первобытного человека, он как будто только что выпрыгнул из машины времени, все еще возбужденный недавним открытием огня. Быть может, все эти мысли лезут мне в голову из-за черных волос, которыми покрыты его голова, руки, плечи, лицо. Растительность такая, что я одновременно ужасаюсь и завидую. Даже его брови вызывают оторопь: думаю, я мог бы сделать себе неплохой шиньон из одной его брови.

Ринато, метрдотель, предлагает нам сесть на террасе с видом на причал.

- Звучит заманчиво, - соглашаюсь я.

- Нет, - встревает Брэд. - Нет-нет. Мы должны сесть внутри.

- Почему?

- Из-за Мэнни.

- Прости, но кто такой Мэнни?

- Москит Мэнни. Москиты - ух, как я их ненавижу! Поверьте, мне: Мэнни здесь, Мэнни повсюду, и Мэнни меня любит. Посмотрите на них! Так и кишат! Нет, я буду сидеть внутри. Подальше от Мэнни!

Он поясняет, что именно из-за москитов ему пришлось надеть джинсы вместо шортов, хотя на улице тридцать восемь градусов жары, да к тому же ужасная духота. «Все из-за Мэнни», - повторяет он в последний раз, ежась.

Мы с Перри переглядываемся.

- Ну хорошо, - произносит Перри. - Внутри так внутри.

Ринато усаживает нас за столик у окна и приносит меню. Просмотрев его, Брэд хмурится.

- У нас проблемы, - вздыхает он.

- Что случилось?

- У них нет моего пива Bud Ice.

- Быть может, у них есть…

- У них должен быть Bud Ice. Я пью только это пиво.

Поднявшись, он объявляет, что идет в соседний магазин за своим пивом.

Мы с Перри заказываем бутылку красного вина и ждем. Пока Брэда нет, не обмениваемся ни единым словом. Он возвращается через пять минут с шестью бутылками Bud и просит Ринато поставить их на лед.

- Только не в холодильник, - приказывает он. - Там недостаточно холодно. На лед или хотя бы в морозилку.

Наконец Брэд чувствует себя удовлетворенным. Полбутылки пива уже плещется у него в желудке. Перри приступает к делу.

- Слушай, Брэд, у нас есть к тебе предложение. Может быть, ты сможешь заняться игрой Андре?

- Что?

- Игра Андре. Может, скажешь нам, что ты о ней думаешь?

- Вы хотите знать, что я думаю о его игре?

- Точно.

- Мне говорить честно?

- Разумеется.

- По-мужски?

- Все как есть.

Он делает чудовищный глоток пива и начинает тщательный, подробный и грубый подсчет моих игровых недочетов.

- Это не бином Ньютона, - говорит он. - На твоем месте, с твоей техникой, талантом, ударом и ногами я был бы царем горы. Но ты где-то растерял огонь, который горел в тебе в шестнадцать лет. Тот парнишка, который пулей вылетал на мяч, - что с ним случилось?

По мнению Брэда, главная проблема, из-за которой моя карьера грозит завершиться раньше времени, - перфекционизм, доставшийся, похоже, в наследство от отца.

- Ты все время хочешь быть безупречным, - продолжает Брэд. - И постоянно терпишь неудачи. Это не дает тебе жить спокойно. Ты не веришь в себя. Стараешься выиграть каждый мяч, тогда как в девяноста процентах случаев тебе было бы достаточно просто демонстрировать стабильную игру.

Он говорит монотонно, со скоростью сто слов в минуту, чем-то напоминая жужжание москитов. Он уснащает свои доводы метафорами из разных видов спорта - всех подряд, не обижая никого. Похоже, перед нами истинный любитель спорта - равно как и метафор.

- Прекрати вести себя как неудачник! - вещает Брэд. - Хватит стремиться к недостижимому! Тебе нужно лишь проявить твердость. Одиночный разряд, парный разряд - продвигайся и тут, и там. Перестань думать о себе и вспомни, что у парня по другую сторону сетки есть слабости. Атакуй их! Тебе не нужно быть лучшим в мире всякий раз, когда ты выходишь на корт. Достаточно быть лучше одного-единственного парня. Вместо того чтобы самому стремиться к успеху, подтолкни его к поражению. Или позволь ему провалиться самому. Это все - вопросы вероятности и процентов успеха. Казино всегда выигрывает, ведь так? А почему? Потому что на его стороне - законы вероятности. Сейчас, пытаясь филигранно исполнить каждый удар, ты играешь против теории вероятности и рискуешь. Этого делать нельзя. Брось! Просто заставляй мяч продолжать движение. Туда-сюда, легко и надежно. Добиваясь совершенства, считая его своей главной целью, ты знаешь, что делаешь? Преследуешь фантом, делаешь всех вокруг и себя несчастными. Совершенство? Примерно пять раз в году ты, просыпаясь, чувствуешь совершенное счастье - потому что ты в этот день никому не проиграешь. Но эти пять дней в году не сделают из тебя теннисиста. И даже человеком так не стать. Сейчас другие времена, парень. Больше всего ценится умение работать головой. С твоим талантом, даже если умения играть у тебя лишь на пятьдесят процентов, но житейской мудрости при этом - на целых девяносто пять, ты непременно выиграешь. А вот если техники у тебя на девяносто пять процентов, а ума - лишь на пятьдесят, ты будешь проигрывать. Давай, поскольку ты из Вегаса, попробуем сформулировать это иначе. Чтобы выиграть Большой шлем, нужно сыграть двадцать один сет. И все! Тебе нужно выиграть двадцать один сет. Семь игр, каждая - до трех побед. Итого - двадцать один. В теннисе, как в картах: выигрывает двадцать одно. Сосредоточься на этой цифре - и не ошибешься. Все упрощай. Каждый раз, выиграв сет. говори себе: «Еще один у меня в кармане». Это и есть позитивное мышление, понимаешь? Хотя, честно говоря, лично я, играя в блэк-джек, предпочту выиграть с шестнадцатью очками. Это и есть победа любой ценой! Не нужно быть совершенством.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});