Извращённая любовь (ЛП) - Хуан Ана

Лицо Алекса смягчилось.

— Не буду. Доверься мне, милая.

— Доверюсь. — Это была правда. Сегодня вечером я увидела настоящего Алекса, лишенного всех его масок, и я доверяла ему всем сердцем.

Тогда он подарил мне одну из своих настоящих улыбок, такую, которая может запустить ядерную реакцию и уничтожить все женское население одним махом.

— Так же, я… — Я покраснела. — Я скучаю по тому как ты называл меня, Солнышком.

В глазах Алекса разлился жар.

— Да? — Он задирал мою юбку, дюйм за дюймом, пока прохладный воздух не коснулся моей задницы и верхней части бедер. — По чему еще ты скучаешь? — Он погрузил руку в мои уже промокшие трусики и погладил чувствительный узелок между ног. — Ты скучаешь по этому?

Вырвалось хныканье.

— Да.

— А как насчет этого? — Он прижался своим телом к моему, пока я не почувствовала его твердую эрекцию на своем бедре. По моим венам разлилось тепло. У меня не было секса полтора года, и моя сексуальная неудовлетворенность была вулканом, ожидающим взрыва.

— Да, пожалуйста, — простонала я.

— Я сказал остальному персоналу уйти, прежде чем пришел к тебе. Здесь только ты и я, Солнышко. — Его дыхание щекотало мою кожу, когда он провел губами по моей шее, пока не достиг пульса, трепещущего у основания моего горла. — Я собираюсь трахнуть тебя у этой стены, пока ты не забудешь свое имя, но прежде чем я сделаю это… — Он схватил меня за горло, его голос упал до тихого рычания. Мой клитор пульсировал в ответ. — Расскажи мне о блондинистом ублюдке, который пригласил тебя на свидание. Ты позволила ему прикоснуться к себе, Солнышко? Позволяла ли ты ему прикасаться к тому, что принадлежит мне?

Я покачала головой, практически задыхаясь от возбуждения.

Хватка Алекса усилилась.

— Ты лжешь, чтобы спасти его?

— Нет, — застонала я. — Клянусь. Я не думаю о нем таким образом.

Я ахнула, когда он развернул меня и прижался щекой к стене. Ледяной бетон впился в мою горячую кожу, и мои соски превратились в болезненные точки.

Алекс задрал мою юбку и свободной рукой сдвинул в сторону мои трусики.

— Не думай о нем никогда, — прорычал он. Я услышала, как он расстегивает ремень и расстегивает молнию на брюках. — Я единственный мужчина в твоих мыслях. В твоем рту. В твоей маленькой тугой киске. Ты поняла?

— Да! — Я была в таком восторге от вожделения, что в этот момент согласилась бы на что угодно.

— Скажи мне, кому ты принадлежишь. — Он провел своим членом по моим мокрым складкам, и я почти испытала мини-оргазм от одного этого простого действия.

— Я принадлежу тебе.

Алекс с шипением выдохнул, и это было единственным предупреждением, которое я получила, прежде чем он вошел в меня. Он закрыл мне рот рукой, заглушая мои крики, но я была так далеко, что почти ничего не замечала. Я могла только сосредоточиться на ощущениях от его члена, входящего в меня, и наслаждения, волнами обрушивающегося на меня.

Фотографии в рамках с выставки ударялись о стену при каждом толчке, и я смутно слышала, как что-то падает на пол. Я уже была готова кончить, когда Алекс снова развернул меня так, что мы оказались лицом к лицу. Его кожа раскраснелась от напряжения, глаза потемнели от вожделения.

Это было самым прекрасным, что я видела когда-либо.

Он прижался своими губами к моим, жестко и требовательно. Я уступила без сопротивления, впустив его в каждую часть меня — мое сердце, мою душу, мою жизнь.

И знаете что?

Мы с Алексом идеально подходим друг другу.

Эпилог

Ава

— Я надрала тебе задницу.

— Ты не надрал мне задницу, — ворчал Ральф. — Тебе повезло с последним ударом.

— Все в порядке. — Алекс поправил рукава рубашки, его глаза сверкали смесью триумфа и веселья. — Каждый ученик в конце концов превосходит своего учителя.

— Парень, я стукну тебя по голове, если ты не прекратишь нести чушь. — Несмотря на свои грубые слова, Ральф улыбался.

— Что я говорила о спорах за столом? — Жена Ральфа, Мисси, подняла брови. — Прекратите спорить, и мы все сможем насладиться ужином.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я спрятала улыбку, когда Алекс и Ральф пробормотали себе под нос, но подчинилась.

— Что это было? — Ее брови поднялись выше.

— Ничего, — хором ответили они.

— Дай мне пару уроков, — прошептала я Мисси, пока ребята возились с жареной курицей и чесночным картофельным пюре. — Как ты это делаешь?

Она рассмеялась.

— Когда ты замужем тридцать с лишним лет, ты научишься некоторым вещам. Кроме того… — Ее глаза сверкнули озорством. — Судя по тому, как Алекс смотрит на тебя, я не думаю, что тебе нужно беспокоиться о том, чтобы держать его в узде.

Алекс поднял голову в тот же момент, когда я посмотрела на него. Он подмигнул, его губы искривились в дьявольской ухмылке, от которой у меня сжались пальцы на ногах.

Я знала, что предвещала эта ухмылка.

На моих щеках появился румянец, и я сделала вид, что увлечена своей тарелкой, в то время как низкий смешок Алекса пронесся по столу.

Мисси не пропустила ни секунды.

— О, быть молодым и влюбленным. — Она вздохнула. — Мы с Ральфом поженились, когда нам было около двадцати. Я наслаждалась каждой минутой, за исключением того, что он повсюду оставляет свою грязную одежду и отказывается идти к врачу, но ничто не сравнится со страстью, которая приходит в молодости. Все так свежо и ново. И выносливость. Ух! — Она обмахивает себя воображаемым веером. — Мы были как кролики, скажу я вам.

Теперь мои щеки были цвета клюквенного соуса на столе.

Я обожала Мисси. Я познакомилась с ней неделю назад, когда мы с Алексом приехали на ферму в Вермонте к ней и Ральфу на удлиненные выходные в честь Дня благодарения, но она мне сразу понравилась. Теплая, дружелюбная и добросердечная, она пекла отличный тыквенный пирог и была склонна к откровенным шуткам и откровенным личным историям.

Сегодня утром, ни с того ни с сего, она спросила, был ли у меня когда-нибудь секс втроем- нет — и я чуть не забрызгал апельсиновым соком весь ее стол из вишневого дерева.

— Я не хотела тебя смущать. — Мисси похлопала меня по руке, но искра озорства осталась в ее глазах. — Я просто так рада, что Алекс встречается. Я знаю этого мальчика уже много лет, и я никогда не видела, чтобы он смотрел на кого-то так, как на тебя. Я всегда говорила, что ему просто нужна правильная женщина, которая его раскроет. Он был затянут туже, чем викторианский корсет.

Я наклонился к ней и сказал заговорщицким шепотом:

— Честно говоря, мало что изменилось.

— Ты же знаешь, что я слышу все, что ты говоришь, — сухо сказал Алекс.

— Отлично. Я боялась, что недостаточно громко.

Его глаза сузились, а Мисси разразилась смехом. Даже Ральф захихикал, когда я сверкнула наглой улыбкой.

— Солнышко, то, что ты громкая, никогда не было проблемой, — сказал Алекс шелковистым голосом.

Мое картофельное пюре попало не в то горло, и я разразился приступом кашля. Смех Мисси перерос в откровенный гогот. Бедный Ральф стал ярко-красным, пробормотал что-то о туалете и убежал.

Как только я взяла кашель под контроль, я посмотрела на Алекса, который остался невозмутимым.

— Я говорю о громкости твоего голоса во время разговора, конечно. — Он поднял свой бокал с вином к губам. — А что, по-твоему, я имел в виду?

— У меня такое чувство, что какое-то время ты не будешь слышать мой голос во время разговоров, — надулась я.

— Посмотрим. — Он звучал раздражающе самодовольно.

— Я оставлю вас одних, голубки, пойду приведу Ральфа. — Мисси хихикнула. — Бедняжка, лев в спальне, но краснеющий котенок, когда речь заходит о сексе на публике — прямо или косвенно.

Это было то, о чем я могла бы прожить остаток жизни и не знать.

Когда она ушла, я посмотрела на Алекса.

— Видишь, что ты сделал? Ты прогнал хозяев во время их собственного ужина.

— Правда? — Он элегантно пожал плечами. — Можем воспользоваться ситуацией. Иди сюда, Солнышко.