Приносящая надежду - Тамара Воронина

— Хочешь помыться? — спросила она. — Пойдем. У меня есть замечательное мыло. А пока ты сидишь в ванне, я найду для тебя одежду.

— Что это? — только и спросил он.

— Тауларм, — ответил Гарвин, — новая столица эльфов. И в самом деле, тебе стоит помыться, переодеться и поесть. Ничего тебе здесь не угрожает.

— Город эльфов? А это — Владыка?

Лиасс оторвался наконец от Кармина. Тот опомнился.

— Владыка, это Эвин Суват… мой друг.

Не моргнув глазом, Лиасс протянул руку человеку, а так как тот не реагировал, то просто взял его руку и пожал.

— Приветствую тебя в Тауларме, Эвин Суват. Теперь это и твой город.

Лена потащила обалдевшего человека в свою комнату, лично открутила краны в ванной, булькнула в воду побольше ароматической пены, притащила полотенце и ехидно спросила:

— Помочь тебе раздеться или справишься сам?

— Давай-давай, — хихикнул Маркус. — Я тебе спину потру, а заодно расскажу, что и как. Делиена, там у меня штаны есть запасные, белье, рубашка… Мы вроде одного роста.

Лена приготовила одежду, сходила на кухню за едой и вином. Шут таскался за ней с несчастным лицом, но пока ей было не до него, а вот когда на столе все было расставлено и одежда передана в приоткрытую дверь в ванную, Лена повернулась к шуту и обняла его покрепче, и он с облегчением вздохнул и прижался щекой к ее макушке.

— Рош, ну как ты мог подумать, что я сержусь? Зачем надо было на колени падать? Ну дура я, выпендрилась, в позу встала — ну как же, Светлую отшлепали как младенца…

— Отшлепали — это правильно, — прошептал шут. — И на колени — правильно. Не нам обсуждать твои Пути, Лена. Понимаешь? Мы можем… ну поругаться, попробовать отговорить, но если ты решила, если ты пошла, нам остается только одно — идти следом. И смириться, если ты не хочешь, чтобы мы шли следом.

— Но, Рош, на колени — это лишнее. Я и слова понимаю.

— Ты — понимаешь. А мы не понимали. И поняли наконец. Ты — Светлая. Мы — спутники. Мы только сопровождаем, защищаем, помогаем. Но не решаем и тем более не указываем, куда и когда тебе идти. Мы выбрали служение тебе сами, никто нас не принуждал, и делаем это мы с радостью.

— И слушать не хочу! Что за бред — служение?

— Почему бред? Вся наша жизнь — служение, а если его нет, то какой смысл в жизни? Без служения не жизнь, а растительное существование. Жизнь Лиасса — служение эльфам. Жизнь Родага — служение Сайбии. Моя жизнь — служение тебе. Моя жизнь — ты. Что там, в Трехмирье?

— Разве мы что-то успели увидеть? — вздохнула Лена. — Листья жгутся и на вид на листья не похожи. Твердые и серо-красные. И трава такая же. Хорошо, что я была в сапогах, а не в туфлях. Эти двое — единственное живое, что мы видели. Там даже мух и комаров нет.

Умирающий мир.

уж.

Ящерица. Понял? Я тебе сто раз говорил: у ужа ног нет, а у меня целых четыре. Они же по совместительству руки. обезьяна. четыре руки.

Наглец!

хорошо. ящерица.

Красотуля моя, не беспокойся, я тут сижу на бережку и обедаю. Мне привели пару девственниц, жирненьких таких, славных… Ты баранину любишь?

В виде шашлыка — люблю. Только сто лет шашлыка не ела.

А кто не дает? Эти жлобы даже баранинки для своей благодетельницы жалеют, да?

мур. спасибо что был с ней.

Пожалуйста. В общем, так. Больше туда не ходи. Поздно. Пойми, ты не можешь спасти всех, и бегать за каждым оставшимся эльфом или чудом сохранившим рассудок человеком не стоит. Может, найдутся там еще десяток-другой таких. Только ненадолго. В той деревне… В общем, они не люди уже. Я их даже жечь не стал, сами вымрут. И съедят друг друга. Там, видишь ли, есть практически нечего, вот они и едят друг друга.

А эти двое?

Нет. Я сказал — практически. То есть кое-чего еще можно. Девочка, мир отравлен. Именно потому не стоит туда ходить самой и водить своих. Ну, видала в кино футуристические страшилки? Вот оно и есть. Мир после глобальной катастрофы. Страшный даже для меня. Забудь туда дорогу. Исправить это ты все равно не сможешь, всех вытащить не сумеешь, а если попробуешь, погубишь своих спутников. И себя тоже. Кто твое великое предназначение выполнять будет — я?

как выжили эти двое.

Постепенно. Организм человека и эльфа может приспособиться к окружающей среде. Но и они не протянули бы долго. Я не уверен, что протянут здесь, хотя, может, они и не безнадежны. Не кидайся дарить их своей силой. Силы у них пока имеются. Лечение им надо… ну как тебе объяснить… Мутировали они малость, и какие у них могут быть дети, я и думать не хочу. Кстати, сделаешь доброе дело, если предупредишь их об этом. А как тебе символичность? Хеппи-энд — любой Голливуд позавидует. Думаешь, они до войны были друзьями?

Думаю, даже знакомы не были.

И я так думаю… Ты способна последовать разумному совету? Не пытайся проникнуть в их сознание. Тебе рано. Понимаешь, о чем я?

Мур, я вообще не пытаюсь, получается как-то…

Вот и не вглядывайся им в глаза. Ох, хороши ягнятки… Как думаешь, еще парочку дадут? Сильно люблю баранину, а у нас там овцы не водятся.

Дадут, Мур. Обязательно дадут.

А, ну да, я ж твой ручной дракон. Ладно. Я подзакушу еще и домой. Если что — звони… то есть зови.

— Я иногда вас с ним не понимаю, — пожаловался шут. — Что значит — звони?

— Так, бытовые мелочи моего мира. Он просто шутит, Рош. И про Голливуд, и про звонки… Говорит так, чтоб я сразу все понимала и не очень бурно реагировала. Говорит со мной на моем языке, если ты меня понимаешь.

Маркус привел отмытого, побритого и переодетого человека. Лицо аскета, смуглое, с красноватым оттенком, орлиный профиль — этакий Нушрок из Королевства кривых зеркал. Почти черные глаза при рыжевато-русых волосах с густющей проседью. Лет пятьдесят на вид и кто знает сколько на самом деле — тридцать или семьдесят. Осанка такая… вполне.

— Садись, Эвин, — радушно предложил шут, — пообедаем.

— Где Кармин?

— Щас, — бросил Маркус, исчезая, и вернулся минут через десять. С Кармином. А заодно с Гарвином, Лиассом и Милитом. Ну, если и этот сейчас поддаст по заднице… Лена торопливо села, вроде как подавая пример остальным. Милит придвинул к столу скамью, стоявшую у стены на случай большого количества гостей, укоризненно покосился на Лену, но ничего не сказал. Эльф был похож на человека — жилистый, худой, тоже с лицом аскета, разве что глаза были серые, как гранит, да кожа золотистого оттенка, а вот волосы — почти один в один, только без седины.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});