Приносящая надежду - Тамара Воронина

Лена сделала зарубку на памяти. Отбеливающие кремы? Почему нет? Красоткой не стать, конечно, никогда в жизни, да и не надо, а то сплошное страдание с этой красотой, вот одна из придворных дам Рины уже почти целое поместье спустила на всякие притирания и процедуры типа купания в козьем молоке, чтоб сохранить красоту… А даме уже перевалило за сороковник, хотя и выглядит она весьма недурно и красотой действительно блещет. Пока. И страдает от старения своего так, что чуть ли не удавиться готова с горя.

Мику Лена знала — именно Мика давала ей пару рецептов для крема. Была она стара для эльфийки, не обладающей сильной магией, то есть ей катило к тремстам и она уже чувствовала, что осталось ей недолго. Она же говорила Лене, что может без труда сделать ей краску для волос, если ее смущает седина. Лена, исправно красившая волосы в Новосибирске, подумав, отказалась. Уже привыкла видеть в зеркале эту седину. Ну и старит. Она и так не девочка, но и не старушка, что делать, рано седеть начала. Да и с шутом она так лучше сочеталась. Маркус заявил это с аномально серьезной физиономией, а эльфы потом еще полдня давились от хохота.

Силир был великолепен. Они поднялись довольно высоко, но не настолько, чтобы это доставляло какое-то неудобство, расположились лагерем в открыточно-живописном месте и провели там несколько дней. Просто так. Ничегошеньки не делая. То есть мужчины добывали пропитание и помогали Лене собирать травы, но разве можно назвать это работой? Конечно, черные эльфы работали круглосуточно и без перерывов на обед, примерно как Гару, который всегда был на страже.

А потом Лена вдруг поняла, почему ее так тянуло именно в Силир. Потому что не в Силир. Пришла пора взглянуть на Трехмирье.

* * *

— Нет, — сразу сказал шут, — без меня ты не пойдешь.

— Я с тобой не пойду, — возразила Лена. — Рош, клянусь в случае чего мгновенно возвращаться. Я уже научилась возвращаться почти точно. А если что, Маркус найдет дорогу.

— Аиллена, ты думаешь, мы тебя оставим? — хором удивились близнецы.

— А вы думаете, я вас с собой возьму? — удивилась Лена. — Уши помешали?

— И без ушей живут эльфы, — философски пожал плечами один.

— Нет, мужики, — заявил Маркус, — она права. Вам туда нельзя. Ни в коем случае. Рош, ты понимаешь, что ей это нужно? Что иначе она бы даже не заговорила об этом? А из Тауларма ушла… ну сам понимаешь, почему она ушла из Тауларма.

— Тебя связать? — спросил второй. — Ты не пойдешь в Трехмирье без мага. А маги здесь только мы. Маркус, ты очень хороший боец. Не скажу, что лучше нас, но очень хороший. Мечник — лучше, чем мы. Но этого мало. Нужна и магия.

— Вы эльфы, — напомнил Маркус. — Вас там убивают. Вот тебя там убьют, она будет просто счастлива.

— Нас рано или поздно убьют, — очень удивились близнецы, и опять хором. — Мы же не ткачи и даже не солдаты. Мы из стражи Владыки, мы существуем для того, чтобы принимать на себя чужую смерть.

— Я не хочу…

— Аиллена, даже не спорь. Я просто привяжу тебя к себе — и все. Никуда ты без меня не денешься. А брат побудет здесь с полукровкой.

— Я…

— Ты не пойдешь, — отрезали все четверо в один голос. А Лена схватила Маркуса за руку и сделала Шаг. Не вставая. Но реакцию эльфа она недооценила, он успел вцепиться в подол ее платья и обнаружился уже стоящим и озирающим окрестности.

— Ну хоть как тебя зовут? — зло спросила Лена. — Должна ж я знать, кого на смерть привела.

— Меня не так легко убить, Аиллена, — пожал плечами эльф. — К тому же моя жизнь принадлежит тебе. А зовут меня Март.

— А брата как — Апрель или Май? — проворчала Лена.

— Нет, Ларт. Наши родители не отличались богатым воображением. А что такое апрель или май?

— То же, что и март. Весенние месяцы. В моем мире.

Было сумрачно, промозгло и одновременно пыльно. Словно пыль въелась во влажный воздух и не собиралась превращаться в грязь. Листья и трава имели красновато-серый оттенок. Здесь уже осень, похоже. Они прошли совсем немного, километр или полтора, все это время Лена пыталась позвать шута, но от не отвечал, или не слышал, или не мог докричаться до нее через границы миров. Тогда она позвала дракона и умолила его связаться с шутом и сказать, что они целы и невредимы. Дракон ворчал и бурчал («Нашла телеграфиста»), но, конечно, просьбу выполнил и взялся пилить Лену за никому не нужный поступок. «Но если я поняла, что должна взглянуть, разве не должна?» Дракон отключился ненадолго, возник еще более раздосадованный и исчезать не собирался. Похоже, его упросил шут.

Когда кончился лес, до Лены дошло, что лес странный, в нем не пели птицы, даже вороны не орали, и не шуршали в траве ящерицы (без крыльев) и ежи. Даже мух не было. Сразу за лесом начиналось то, что раньше могло называться полем. Бурьян по пояс. Продравшись сквозь бурьян, они нашли дорогу, по которой давно никто не ездил и даже не ходил.

— Что-то плохо здесь, Делиена, — сказал Маркус.

— Это проклятый мир, здесь не может быть хорошо. В Сайбии прошло больше десяти лет, а сколько здесь, мы не знаем.

— Здесь может уже никого и не быть.

— Сейчас, — бросил Март. — Остановимся ненадолго.

Он встал на колени, начертил какие-то знаки на глине, проколол палец кончиком кинжала и капнул в строго определенные места по капле крови. Лена заворожено следила за ним, а куда более предусмотрительный Маркус — за окрестностями. Март показал рукой вправо:

— Там есть кто-то живой. То есть человек, конечно. Недалеко, часа два, может, три.

Получилось почти пять. Эльф не учел, что Лена не так чтоб шустро умеет ходить по бездорожью и перелезать через поваленные деревья. И все так же — тишина, нарушаемая только шелестом листьев под ветром… шелестом, больше похожим на стук. Лена сорвала один лист и тут же бросила: он был твердый и сильно жег кожу. Маркус, ворча, промыл ей руку вином из фляги (а ведь уверял, что вода!), жечь перестало, но желание хвататься за местную флору бесследно прошло.

Назвать это домом можно было при большом воображении. Нечто среднее между русской избой, ленинским шалашом и индейским вигвамом: две стены из бревен, две из веток, а вместо крыши шкуры. Маркус не стал вытаскивать меч. Ему на это было нужно так мало времени, что заранее не стоило суетиться. Март скользил чуть в стороне, не похожий даже не тень, его словно бы и не было.

Из было двое. Двое мужчин неопределенного возраста, обросших и заросших, оборванных, худых и не так чтоб тщательно мытых. Один вскинул руку с арбалетом, второй — просто руку, и Лена подумала: маг.

— Не стоит стрелять в Светлую, — посоветовал Маркус. Уже с мечом. — А магия на нее не действует.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});