Приносящая надежду - Тамара Воронина

Он встал на колени, начертил какие-то знаки на глине, проколол палец кончиком кинжала и капнул в строго определенные места по капле крови. Лена заворожено следила за ним, а куда более предусмотрительный Маркус — за окрестностями. Март показал рукой вправо:

— Там есть кто-то живой. То есть человек, конечно. Недалеко, часа два, может, три.

Получилось почти пять. Эльф не учел, что Лена не так чтоб шустро умеет ходить по бездорожью и перелезать через поваленные деревья. И все так же — тишина, нарушаемая только шелестом листьев под ветром… шелестом, больше похожим на стук. Лена сорвала один лист и тут же бросила: он был твердый и сильно жег кожу. Маркус, ворча, промыл ей руку вином из фляги (а ведь уверял, что вода!), жечь перестало, но желание хвататься за местную флору бесследно прошло.

Назвать это домом можно было при большом воображении. Нечто среднее между русской избой, ленинским шалашом и индейским вигвамом: две стены из бревен, две из веток, а вместо крыши шкуры. Маркус не стал вытаскивать меч. Ему на это было нужно так мало времени, что заранее не стоило суетиться. Март скользил чуть в стороне, не похожий даже не тень, его словно бы и не было.

Из было двое. Двое мужчин неопределенного возраста, обросших и заросших, оборванных, худых и не так чтоб тщательно мытых. Один вскинул руку с арбалетом, второй — просто руку, и Лена подумала: маг.

— Не стоит стрелять в Светлую, — посоветовал Маркус. Уже с мечом. — А магия на нее не действует.

— Почему ж не стоит? — удивился второй и вытряхнул из рукава нож.

— Остановись, брат, — тихо сказал Март. Ой, мама. Это же эльф. И человек. — Не она прокляла Трехмирье. Это Аиллена.

— И кому она даровала жизнь? — усмехнулся эльф.

— Стоп, — скомандовала Лена. — Мои несомненные заслуги мы еще успеем обсудить. Маркус, меч в ножны. Март, никаких заклинаний. Если я подойду одна, вас это устроит? Маркус, ты меня слышал? Или забыл свои клятвы?

Маркус покривил губы, но меч в ножны вложил. Март убрал метательные ножи. Лена спокойно приблизилась, и эльф тут же приставил кончик ножа к ее горлу.

— Это на тебя тоже не действует, Странница?

— Действует. И если ты меня убьешь, Трехмирью хуже уже не будет.

— Куда уж, — бросил человек, догадливо держа на прицеле Марта.

— Отношения выяснять будем сейчас или сначала уйдем в более подходящий для жизни мир?

— Разве ты можешь увести нас?

— А почему нет? Ты не хочешь увидеть Владыку Лиасса?

Эльф был, естественно, потрясен. Человек, впрочем, тоже.

— Владыка жив?

— Владыка жив. Разве вы что-то теряете, уходя отсюда?

— Ты правда заберешь нас? Точно? Не оставишь?

— Не оставит, — очень мягко сказал Март. — Она не оставит. Вас только двое? Есть здесь поблизости еще кто-то?

— Есть в паре дней пути… люди.

— Какие они люди? — сплюнул человек. — Людоеды они, а не люди. Так это… Друг, может, и правда…

Эльф исчез в доме. Молниеносно. А человек не опустил арбалет.

Молодец. Я щас слетаю посмотрю, что там за людоеды, и отчитаюсь. Подождешь минут десять?

Ответа он не ждал. Лена присела на пенек. Фу ты ну ты, какая символичная встреча. Человек и эльф в проклятом мире. Звучат фанфары, зрительницы промокают глазки платочком, зрители торопливо запихивают в рот последний попкорн.

— А ты, эльф, разве здешний? — спросил человек.

— Был здешний. Эльфы ушли из Трехмирья… кто смог собраться в Ларме.

— Красивый был город. А как ушли-то… Что, она увела?

— Она.

— Не ври, Март, — поправила Лена, — увел Владыка. Пить очень хочется, у тебя нет воды?

— Есть, но я не посоветую тебе ее пить. Ты не привыкла.

Эльф вернулся с мешком за спиной.

Мур, мы готовы. Они мне не верят, похоже.

А ты уже так привыкла даровать надежды, что разочарована… О, деревню вижу. Щас гляну. Не бойсь, в мозги гляну чьи-нибудь. Пять минут.

Не верили. Они не верили ни ей, ни кому-то еще, разве что друг другу. Только терять было все равно нечего. Но Лена не очень понимала, почему они вдруг решили пойти. Может, и правда, есть в ней что-то этакое, заставляющее поверить? Вот как шуту — ему невозможно не верить, она убедилась в этом в иных мирах, где никто не знал о его патологической и магической честности.

Сваливай отсюда, дорогуша. Это уже не люди. Я тебе там, в Сайбии объясню. Их спасать я тебе просто не дам. Поняла?

Но Мур…

Марш из этой дыры, дура! Хватай, кто жив, — и уходи.

— Кто-то из вас должен взять меня за руку, — сказала Лена как можно обыденнее, — второй берет за руку первого. Хорошо? А мои спутники держат меня за другую руку. Март, Маркус, нам пора.

— Шут тебя поколотит, — мечтательно пообещал Маркус, беря ее за руку. — А если нет, то это наверняка сделает Гарвин.

Эльф судорожно стиснул ее пальцы. Имя Гарвина было ему знакомо, но прежде чем он успел что-то спросить, Лена шагнула в Силир. Идеально точно. В десяти шагах от воробьино нахохленного шута. Лена выпустила руку Маркуса с намерением кинуться к шуту, но ее не пустили. Эльф, державший ее за руку, пальцы не разжал. Даже наоборот. Шут поднял голову, но не бросился ей навстречу. Глаза тускло отливали серебром.

— У меня никак не получалось тебе ответить, — пожаловался он.

— Но ты слышал? — обрадовалась Лена.

— Слышал. Я даже слышал, как ты говоришь с драконом.

— Аиллена, — тихо сказал Ларт, — он перенапрягся просто. У него голова болит. Ты не сердись на него, а? Он так переживал…

Лена развернулась к эльфу.

— Отпусти меня, пожалуйста…

— Ты увела нас, — потрясенно сказал человек. До Ларта дошло, откуда она привела эту парочку. Захлопали крылья.

Какого хрена в такой тесноте расположились-то? Где я тут приземляться должен, по-твоему?

Не ругайся, пожалуйста. У шута голова болит.

не болит. правда. что-то другое. не пугайся.

Сними ты с него этом амулет, Аиллена.

Как? Я не умею! Гарвин!

Ну чего орать-то так? Ты соображаешь, что твои вопли слышу не только я, но и твой остроухий?

Аиллена? Что? Ты где?

Откуда я знаю…

Жди. Сейчас.

Маркус поил шута из своей фляги. Тот глотал вино, как микстуру, и выглядел скорее удивленным и усталым, чем больным. Замерцала тонкая вертикальная линия, и Гарвин шагнул к ним.

— Надо же, попал, — похвастал он. — Это со мной впервые, чтоб так точно. Что случилось?

Он посмотрел на шута и как-то без всяких объяснений все понял, нагнулся, ловко снял амулет и сунул его Маркусу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});