Домой приведет тебя дьявол - Габино Иглесиас

палец в сплетение горизонталей.

– Вот место, о котором ты говорил. Флоридские горы[307]. Ты, вероятно, заметил, пейзаж здесь довольно плоский. Но не в этом месте. Ты говоришь, им придется проезжать вот здесь, верно?

– Да, – сказал Хуанка. – Они не поедут в Мексику через Нуэво-Леон, Коауилу или Чиуауа, потому что это слишком опасно. Они воспользуются тем, что построили вот здесь, близ Синалоа. В этом месте у них один из их крупнейших туннелей. Они обычно объезжают этот отрог по туннелю, чтобы никому не попасться на глаза. Въезд где-то неподалеку от Уерлуинд-роуд и Пол-Ранч-роуд. Въезды у них замаскированы, и только водилы знают, как их найти. Я сам несколько раз ездил этим маршрутом. Во всяком случае, мы не хотим рисковать и подпускать этих cabrones слишком близко, так что мы их накроем, когда они пустятся в объезд этого района.

– Запомни это, – сказал Кевин. – Ты, Хуанка, говорил, что тебе нужно находиться поблизости, так что вы паркуетесь здесь. Мы со Стьюи пробьем их покрышки на вершине этого хребта. Им придется тут же остановиться. Трасса тут такая, что не забалуешь. Ну а там уж вы делайте, что вам нужно. Как только дело будет сделано, мы забираем деньги и поджигаем машину. Вам втроем придется ехать по Девятой в Нью-Мексико и тащиться до Эль-Пасо или Хуареса. Или куда уж вам там нужно. Вы сами знаете, что это место немного в стороне, до Эль-Пасо часа полтора. Так что планируйте соответствующим образом.

– Операцию готовили мы. И здесь я контролирую вас двоих, а не наоборот, – сказал Хуанка.

– Слушай, Хуанка, – сказал Стьюи. – Я знаю, это твоя затея и все такое, но тут мы подставляем и наши задницы и… в общем, я бы хотел знать, что ты спланировал в продолжение того момента, когда мы их остановим. Эти ребята будут на сильном взводе, когда поймут, что к чему. При них наверняка будет до хера кэша, и, я полагаю, они запасутся обрезами, чтобы защищать груз. Кроме того, с тобой будут четверо, а это говорит мне, что ты должен будешь быстро принимать решения, что кому делать. Ты можешь хотя бы сказать, чего нам ждать, если дела пойдут не по плану.

Хуанка сделал шаг к Стьюи, который был выше его не меньше чем на полфута, и посмотрел ему в глаза.

– Ты хочешь знать, как там будут разворачиваться события? Окей, я тебе скажу, Стив. События там будут разворачиваться так: я открою контейнер чистого ада для этих cabrones. Вы можете стоять в стороне и смотреть в ожидании ваших денег. А можете свалить и получить то, что вам причитается позднее от Дона Васкеса. Мне это все равно.

– Это… почти ничего нам не говорит, – сказал Кевин.

Хуанка повернулся к более высокому.

– Я знаю, что не говорит. Скажи я вам, что я запланировал, вы бы двое наложили в штаны. Вы подготовьте ваши винтовки и уж постарайтесь попасть им по колесам, когда придет время. Я не хочу, чтобы вы промазали, оправдывая это темнотой, нервами или еще каким говном. У вас одна гребаная задача, вы уж постарайтесь решить ее, как полагается. От этого многое зависит.

– Мы не какие-то гребаные любители, чувак, – сказал Стьюи. – У нас есть инструмент для стрельбы в темноте с такой же точностью, что и днем.

– Это охрененно, Стив. Тогда я предлагаю вам двоим думать только о стрельбе, а об остальном позабочусь я.

Стьюи поднял руки и отступил.

– Как скажешь, Хуанка.

– Хорошо. Я перенесу кое-что из нашей тачки в эту. Ну, на тот случай если что-то…

– Хорошо, – сказал Кевин. – А эта баба с яйцами все еще работает у Васкеса? До нас в последнее время не доходило никаких безумных историй.

– И верно, – сказал Стьюи, прежде чем успел ответить Хуанка. – Твой брат все еще трахает его… ее?

Хуанка закинул было руку назад, но она вдруг остановилась. Он сделал шаг к Стьюи. Впечатление создавалось такое, будто они собираются поцеловаться. Пальцы Хуанки сжались в кулаки. Руки повисли по бокам, как готовые взорваться гранаты.

– Если ты еще что-то скажешь про моего брата, я отрежу на хер твои яйца и засуну их тебе в пасть, а потом отстреляю весь магазин тебе в лицо. Ясно?

Я услышал, как Стьюи сглотнул слюну. Кевин откашлялся.

– Мы хорошие ребята, – сказал он.

Стьюи сделал шаг назад. Хуанка остался стоять на том месте, где стоял. Потом он вышел из этого своего состояния неподвижности и повернулся к нам.

– Идем, – сказал он.

Я развернулся и посмотрел еще раз на пикап бордового цвета. Прикрученные липкой лентой АК смотрелись как произведения искусства, критика гангстерской культуры или что-то в таком роде. На самом же деле они были просто машинами убийства, подготовленными к привычному им делу. Я раньше понятия не имел, что все закупки для картеля делают ребята вроде Кевина и Стьюи, но чем больше я задумывался над этим, тем очевиднее становилась эта мысль. Да, Мексика получает все это говно, но главное, то, что они производят, вкалывается, проглатывается, выкуривается и вдыхается по эту сторону границы. И оружие приходит отсюда, от ушлепков вроде Кевина и Стьюи, этих долбаных кровососов, которые увеличивают число убийств по эту сторону границы и в то же время патрулируют ее, чтобы всякая шваль не просочилась сюда, облачаются они при этом в лучшее свое тактическое обмундирование, купленное в «Уолмарте». С какой стати я предполагал, что тут все по-другому?

– О чем все это было? – спросил я Хуанку, когда мы подошли к нашему пикапу. – Ты уверен, что мы можем доверять этим ребятам?

Не отрывая взгляда от контейнера в кузове пикапа, Хуанка ответил:

– Я им не доверяю. Я никому не доверяю.

Кроме большого металлического контейнера в багажнике лежали две коробки. Брайан помог нам перенести контейнер в бордовый пикап, потом мы с Хуанкой взяли по маленькой коробке, потому что Брайан таким желанием явно не горел. На лбу у него проступил пот, а мешки под глазами достигли таких размеров, будто он не спал неделю. Брови его сходились на переносице, когда он переводил взгляд с кузова пикапа на меня, а потом на Хуанку.

– Ну, всё на своих местах, Босс, – сказал Брайан. – Ты нам теперь не расскажешь, что за хрень с этим мертвецом в контейнере?

– Он мне нужен для одного дела, – сказал Хуанка. – Вы скоро увидите, что я имею в виду. Не волн…

– Нет, чувак, я устал от этого говна. Я не хочу потом, я спрашиваю сейчас. Что