Меч Владигора - Леонид Бутяков

Два обстоятельства в этом коротком рассказе смутили Фильку. Во-первых, он сразу почувствовал недоговоренность: Владигор явно о чем-то умалчивал. А во-вторых… С каких пор князь обращается к нему за советом? Даже мальчишкой он все решал самостоятельно, не терпел чужого вмешательства, а если Филька совался к нему с подсказками — сердился и упрямо гнул свое. При этом, надо признать, почти всегда добивался успеха.

«Похоже, чародей оказался прав в своих опасениях», — подумал Филимон и ответ начал издалека:

— Из-за дружинников князя Дометия беспокоиться нечего. Даже если они пошли в обход Пьяной топи с намерением сунуться в Южные степи, что маловероятно, им трудно будет отыскать тебя. Их осведомитель погиб, кто же оставит метки? Хуже, что Вешняк успел рассекретить твое имя. Но ведь ему не поверили. Следовательно, Климога по-прежнему ничего не знает. Ты же не думаешь, что кто-либо еще из твоих спутников может оказаться предателем?

Владигор отрицательно покачал головой.

— Вот и хорошо, — продолжил Филимон. — Значит, здесь у тебя трудностей не возникнет. Тогда о чем речь? А я тебе так скажу: вся загвоздка в тебе самом! Нет ничего глупее бессмысленного самокопания, но именно этим ты сейчас с превеликим усердием и занимаешься. Да, да! Думаешь, я не вижу? У тебя же на лице все написано. Куда подевался решительный, хладнокровный, уверенный в себе молодой князь? Вместо него — какой-то рохля, мокрая курица! Неужели смазливая скоморошка так ловко тебя скрутила, что ты этого и не заметил?

— Ну-ну, полегче! — вскинулся Владигор.

— Ага, зацепило, — удовлетворенно кивнул Филимон. — Верно я сообразил, что без юбки здесь не обошлось…

— Ольга ни при чем, — твердо заявил князь.

— Ну да, конечно, — хмыкнул Филимон. — Наверно, и Демид так же ответит. Со стороны на вас глянуть — со смеху помереть можно.

Однако он не стал развивать эту тему дальше. Немного помолчав, заговорил спокойно и тихо:

— Впрочем, спорить не стану, девица здесь ни при чем. Я уже поминал пословицу «Рыба воды не разумеет». Так и ты, князь, не осознаешь в себе великого дара богов. Но ты не рыбка безмозглая, поэтому, замечая некоторые проявления своего могущества, то пугаешься их, то хочешь раскрыть их тайную суть, то еще что-нибудь. Вместо того чтобы просто принять как должное и использовать во благо людям.

— Сначала нужно быть уверенным, что деяния мои пойдут во благо, а не во вред.

— Вот-вот, о чем и толкую, — вновь кивнул Филька. — И Белун о том же говорил недавно на чародейском синклите. Дескать, Владигор сам свою силу сдерживает, а хорошо это или плохо — лишь Перуну ведомо… Но Белун другого опасался и просил меня присмотреться к тебе. К сожалению, он был прав: я заметил тревожные перемены.

Владигор в замешательстве поднял взгляд на Фильку:

— Даже так? И что же ты заметил во мне тревожного?

— А я уже ответил, — с нарочитым спокойствием произнес Филимон. — Твоя новая страсть к самокопанию — вот главная и наиболее опасная перемена. Ты начал сомневаться во всем: в правильности избранного пути, в своих друзьях, в собственных способностях. Ядовитая пиявка безверия присосалась к твоей душе. Ты сам ее туда впустил, да еще подбрасываешь ей сытную пищу… Она жиреет и будет жиреть, вытягивая из тебя все соки, до тех пор, пока ты не прикончишь ее.

— Но ведь это не так!

— Так, дружище, именно так… Справедливости ради надо сказать, что в немалой степени в происходящем с тобой повинны высшие силы, о которых даже Белун имеет весьма смутное представление. Суть в том, что Хранитель не только чувствует все значительные сбои во Времени, но и принимает на себя изрядную часть удара. Всегда велика опасность, что его сознание не сможет противостоять такому удару. Многое зависит от силы духа, от мастерства Хранителя и его веры в себя. Поэтому-то первые признаки серьезной раны — мучительные сомнения, которыми изводит себя Хранитель Времени, самоуничижение, разброд в мыслях и чувствах.

— Откуда тебе это известно? — изумился Владигор. — Никогда не думал, что ты разбираешься в подобных вещах.

— А я и не разбираюсь, — грустно улыбнулся Филимон. — Не обольщайся на мой счет, князь. Я всего-навсего пересказываю пространную речь твоего Учителя и моего доброго хозяина — Белуна. Так вот, по его словам, первый удар был тебе нанесен на Обманной горе. Тогда ты впервые увидел раскол Времени и Пространства. Слава богам, я даже не представляю себе, как это может выглядеть, а то бы, наверно, просто сошел с ума…

— Это верно, — со вздохом подтвердил Владигор. — Я был очень близок к умопомешательству.

— Как я понял, это чародеи помогли тебе не свихнуться. Твои силы быстро восстанавливались, и они решили, что все обошлось более или менее благополучно. Никто не подозревал, что Мертвый город — тоже сбой во Времени. Как я уже говорил, Белун узнал о его сущности в последний момент и едва успел дать мне лишь некоторые разъяснения и наставления. Он надеялся, что мы сумеем перехватить тебя у северных ворот. Если бы так и случилось, возможно, нам с тобой не пришлось бы сейчас тратить время на все эти разговоры.

— Может быть, — задумчиво сказал Владигор. — Так ты по просьбе Учителя со мной беседуешь?

— Нет, по собственной воле. Старик ведь не знал, в каком ты сейчас состоянии, поэтому предложил мне действовать в зависимости от обстоятельств.

— Не исключая и того, чтобы заманить меня в «иномерный колодец» для отправки домой? — догадался князь.

— В самом крайнем случае, — кивнул птицечеловек. — Хвала богам, такой пакости мне делать не придется.

— Что ж, теперь многое стало понятным…

— Ну и замечательно, — с явным облегчением произнес Филимон. — А то я, честно говоря, боялся, что не сумею толком передать слова Белуна. Больно они мудреные для моих птичьих мозгов!

— Не прибедняйся, Филька, — Владигор улыбнулся. — Белун при себе дураков не держит.

— А Филька у него для того, чтобы было с чем сравнивать, — раздался вдруг насмешливый голос Чучи.

— Подслушивал, стервец?! — нахмурил свои мохнатые брови Филимон.

— Ой, не мели ерунды, — отмахнулся подземельщик. — Я только сейчас проснулся, чтобы тебя подменить. Утро скоро, вам обоим хоть немного вздремнуть надо. Так что хватит лясы точить, укладывайтесь.

Филька, разумеется, сильно сомневался в его искренности, но в бесполезный спор не полез. Им всем предстоял трудный день.

10. Из тьмы — к свету

План, предложенный Филимоном, был весьма прост и, судя по всему, вполне надежен. Тем более что другой возможности вырваться из Мертвого города никто не видел.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});