Флорис. Петербургский рыцарь - Жаклин Монсиньи

— Быстрей, — еле слышно произнес он, чувствуя, что не способен сопротивляться этому демону-искусителю. — Скажите, здесь еще есть солдаты, которые могли бы внезапно напасть на нас?

Юлия Менгден сладко улыбнулась, и, глядя поверх его плеча, ответила:

— Ну, разумеется, вот они.

Флорис отпрыгнул в сторону и выхватил пистолет. Двенадцать человек в масках мгновенно окружили его, приставив шпаги к горлу.

22

— Вы окружены, сударь, стрелять бесполезно. Вы можете убить одного или двух, но тогда остальные доставят себе удовольствие изрубить вас на куски. Лучше сдайтесь сразу, — насмешливо произнес один из нападавших, по-видимому, их главарь. Флорис бросил оружие и безучастно скрестил на груди руки.

— Я восхищен вашими изысканными манерами, господин в маске, слушать вас — одно удовольствие, так что уступаю и сдаюсь. А вам, прекрасная дама, тысяча благодарностей — свидание с вами всегда сулит какую-нибудь неожиданность!

Жорж-Альбер что-то проворчал на ухо хозяину, затем подпрыгнул и юркнул под стол. Человек в маске шпагой попытался выгнать его оттуда. Жорж-Альбер страшно завопил и исхитрился больно цапнуть своего врага за палец. Тот выругался, потрясая окровавленным пальцем.

— Хватит, оставь в покое мерзкое животное, оно нам ни к чему, — приказал главарь. — У нас и без него дел хватит, — добавил он, обернувшись к Флорису. Молодой человек вздрогнул. Господин в маске явно старался изменить голос.

— Ах, так вы скрываете не только лицо, но и пытаетесь изменить голос? Значит, мы знакомы? Осторожно, господин предатель, обещаю вам, что узнаю, кто вы, — угрожающе произнес Флорис.

Господин в маске расхохотался:

— Я очень удивлюсь, если через несколько минут вы вообще будете в состоянии что-либо различать… Впрочем, это уже не имеет никакого значения. Вы нам здорово помогли, усыпив гарнизон: эти дуралеи только мешали бы нам своими дурацкими россказнями. Спасибо за помощь, господин фанфарон. Вы сами развязали нам руки. Ха-ха-ха!..

В ярости Флорис сжал кулаки. Ни в одном из известных ему языков он не мог подыскать подходящих слов, чтобы проклясть собственную глупость. Однако мозг его продолжал лихорадочно работать. Может, Жорж-Альбер сумеет ему помочь? Ибо было ясно, что враги не собирались его убивать, по крайней мере, сейчас. Значит, надо торговаться, выиграть время и собраться с силами.

— Эй, шевелитесь, — приказал главарь, — свяжите его покрепче… прикрутите к креслу… и заткните ему рот… отлично. Сударь, желаю вам приятных размышлений, — насмешливо завершил он, с преувеличенным почтением кланяясь Флорису. Затем, сделав знак своим людям следовать за ним, он вышел из комнаты. Юлия Менгден подошла к креслу и уставилась на Флориса, презрительно глядевшего на нее.

— Очень скоро ты обо всем пожалеешь, змееныш. Ты еще запросишь у меня пощады. Ведь теперь ты целиком в моей власти.

Зеленые глаза Флориса сощурились. Он усмехнулся.

— Черт… я вырву твои зубы… змееныш, но сначала ты станешь моим, потому что ты слишком красив… — прошипела она, почти слово в слово повторив его собственные слова, сказанные им ей в ту ночь, когда он очутился на балдахине императорской кровати. Флорис глубоко вздохнул. От этой женщины пахло серой. Он страстно ненавидел ее и желал одновременно. Юлия Менгден блуждала губами по кляпу, которым был заткнут рот Флориса. Но даже через толстую тряпку ему казалось, что он ощущает ее обжигающее дыхание. Красавица нервно рассмеялась; наконец этот мальчишка был полностью в ее власти, как она об этом давно и яростно мечтала. Расстегнув камзол Флориса, она запустила под него руки и до крови впилась ногтями в грудь молодого человека, пытаясь при этом поймать его взгляд. Зеленые глаза не моргая смотрели на нее.

— Ты очень силен, — шепнула она ему; своими острыми зубами она схватила ухо Флориса и больно укусила его. На мочке выступила кровь, и прекрасная Юлия, расхохотавшись, слизнула ее…

— Идемте, дорогуша, вы, как всегда, божественны, однако нам нельзя опаздывать, следуйте за мной, — произнес господин в маске. Он вернулся в комнату и вот уже несколько минут ледяным взором, сверкавшим из-под черного бархата, наблюдал окончание этой странной сцены.

Флорис остался один.

«Что здесь происходит?» — спрашивал он себя, напрягая мускулы и стараясь таким образом ослабить веревки, привязывавшие его к стулу.

Жорж-Альбер осторожно вылез из своего убежища и принялся скакать вокруг хозяина, энергично размахивая лапами, дабы выразить свое отношение к случившемуся.

— Дьявол… рраз… рри… — процедил Флорис.

Жорж-Альбер прыгнул на спинку кресла и попытался перекусить бечевки кляпа. Они были мокрые и прочные. Но обезьянка упорно делала свое дело. Флорис сгорал от нетерпения. Внезапно он насторожился. Почуяв беспокойство хозяина, Жорж-Альбер подскочил к двери и прислушался. Бесшумно пододвинув стул к замочной скважине, он заглянул в нее. Внезапно он вздрогнул, протер глаза и прыгнул на колени к Флорису, объясняя ему, что с другой стороны на него уставился огромный глаз.

«Сюда, барин, они здесь». Дверь распахнулась, и на пороге появились вооруженные до зубов Федор и Адриан. Они махнули рукой, и следом за ними возникли Ли Кан и Грегуар. Флорис облегченно вздохнул и со смирением истинного философа стал ожидать упреков брата. Друзья бросились к Флорису. Жорж-Альбер, раздосадованный, что так глупо испугался, увидев в замочную скважину единственный глаз Федора, растянулся на кровати, подложив ладошки под голову и скрестив лапы, и принялся наблюдать, как освобождают хозяина. Своей острой саблей Федор быстро рассек бечевки кляпа Флориса.

— Ох, барчук, как же мы перепугались!

— Как вы мня нашли? — прошептал Флорис, пока Ли Кан своим острым ножом перерезал путы на руках и ногах.

— Нас разбудил какой-то нищий.

— Какой нищий? — удивился молодой человек, потирая запястья.

— Как какой? Тот самый, которого ты послал за нами.

— Но я никого не посылал! — удивился Флорис.

Адриан тревожно огляделся.

— Бежим отсюда… это засада. Они хотели схватить нас всех, — воскликнул, вскакивая, Флорис.

Раздался сардонический смех: пол под ногами друзей провалился.

Флорис пришел в себя. Огромный детина с обнаженным волосатым торсом, более напоминавший орангутанга, нежели человека, широким, словно слоновья нога, коленом упирался ему в грудь. На голове детины был надет черный капюшон.

— Приветствую тебя, друг мой, рад познакомиться, — произнес Флорис, с трудом переводя дыхание и превозмогая боль, пронизывавшую все его тело: сказывалось падение.