Авалон - Алексей Корепанов

— Ну наконец-то, — с облегчением сказал Тумберг. — Полагаю, в нашей одиссее поставлена точка.

— Даже не верится… — пробормотал Хорригор. — Неужели я скоро уже буду у сестренки?… Эх! — притопнул он вдруг ногой и посмотрел на Аллатона: — Надо было вытрясти из этого вилиния и рецепт митоля!

— Не сообразили, — развел руками предводитель пандигиев. — Но митоль у нас есть, попробуем сами разобраться.

И тут в коридоре послышались шаги.

— Что, он опять очухался?! — воскликнул Силва и грозно взглянул на Тангейзера: — Я же приказал запереть медбокс!

— Я и запер, на два оборота… — в голосе постлейтенанта звучала обида.

Но это был не постполковник Гаскойн. В башню, обреченно ссутулившись и опустив голову, вошел груйк Станис Дасаль. Даже длинная накидка, в которой он совершил побег, выглядела на нем уныло. Шерлок Тумберг издал какой-то невнятный звук и встал с сиденья.

— Вот… — остановившись в нескольких шагах от следователя, со вздохом сказал Умелец. — Оформляйте явку с повинной, господин начальник.

— То есть вы вернулись сюда добровольно, вдруг осознав, что побег грозит вам дополнительным сроком? — с усмешкой спросил Шерлок.

— В цвет, господин начальник! — истово кивнул груйк.

Следователь прищурился.

— А я думаю, дело совсем в другом, Дасаль. Поскольку для того времени, куда вы сбежали, вы, так сказать, являетесь телом инородным, вас в конце концов выбросило оттуда.

— Причем возвращение производится в ту же точку, — заметил Хорригор. — Даже если точка эта, в данном случае, танк, находится уже в другом хронотопе.

— А наш воздушный разведчик у вас случаем не за пазухой? — с надеждой поинтересовался Дарий.

— Нет у меня никакого разведчика, — угрюмо ответил Умелец. — Хотя я его и подобрал, не пропадать же добру. Он там остался…

— Жаль, — вздохнул командир. — Разбазариваем имущество…

— Так я прав, Дасаль? — с нажимом спросил Тумберг. — Вас выбросило оттуда? Иначе как бы вы пробрались сюда, в танк? Да и на экранах вас что-то не было видно.

— Выбросило, не выбросило… — пробормотал груйк. — Какая разница? Фактически это выглядит как явка с повинной, и суд должен это учесть. Обязан это учесть!

— Ладно, Дасаль, — вновь усмехнулся следователь. Причем усмехнулся добродушно: преступник, который, казалось, скрылся от правосудия навсегда, вновь очутился в его, Шерлока Тумберга, руках, причем без малейших его, Тумберга, усилий! — Надеюсь, там, куда вы попали, особо наследить не успели?

Умелец с достоинством задрал подбородок.

— Наследить не наследил, а хорошее дело сделал!

— Это какое же? — с интересом спросил Аллатон.

— Три жизни спас! — с патетикой заявил груйк.

И поведал о том, чем именно занимался, оказавшись в сравнительно недавнем прошлом, на своей родной планете.

— Но не успел после возвращения в город и пива выпить в нашей «шайбе», как очутился здесь, — с прежней подавленностью в голосе завершил Дасаль свой рассказ. — А ведь такие планы у меня были… Э-эх! — Он безнадежно махнул рукой и, шагнув к стене, по тюремной привычке присел на корточки возле нее.

В башне стало тихо, и это молчание длилось не менее минуты — видимо, никто не знал, как отреагировать на повествование груйка. Наконец Шерлок произнес:

— Значит, сейчас там, — он повел рукой в сторону экрана, — живут три сапиенса, которые жить были бы не должны. Вы изменили реальность, Дасаль, но от каких-либо оценок я, пожалуй, воздержусь.

— Проживу без ваших оценок, — исподлобья сверкнул на него глазами Дасаль. — Я это сделал — и всё тут! Можно подумать, начальник, будь у вас такой шанс, вы поступили бы иначе.

— Не знаю… — медленно сказал следователь.

— Если предположить, что любой системе свойственно поддерживать себя в том состоянии, в котором она находится, — начал Хорригор, — то она постарается свести на нет произведенные изменения. То есть спасенные от камнепада могут завтра погибнуть при землетрясении. Хотя это так… всего лишь умозрительные рассуждения.

— Вот именно, — кивнул Аллатон.

— Но можно будет поинтересоваться судьбой этих троих, — заметил Дарий.

— Не надо ничем интересоваться! — вскочив как ужаленный, выкрикнул Дасаль. — Вам что, заниматься больше нечем?

Наступившая тишина была какой-то неловкой. И вновь ее нарушил Шерлок Тумберг.

— Я не специалист в области воздействий на прошлое, — сказал он, глядя на груйка, — да и нет таких специалистов. Но здравый смысл подсказывает мне вот что: если ты не можешь просчитать последствия своих действий, то эти действия не следует совершать. Тем более когда они касаются не только тебя лично.

— Это всего лишь ваше мнение, начальник, — пожал плечами Дасаль.

— Понятная позиция, — подал голос Аллатон. — И очень вовремя высказанная. Мы ведь тоже собираемся произвести кое-какие действия. А все ли у нас просчитано?

Хорригор повернулся к нему.

— А что тут, собственно, просчитывать, Ал? В Авалоне взорвана бомба, и этот взрыв поставил существование Авалона под угрозу. И мы не знаем, как гибель Авалона может аукнуться всей Вселенной. С помощью ритуала мы сотрем только одно событие: взрыв бомбы. И больше ничего. Бомба не сработала, команда Гаскойна продолжает здесь кататься, а мы покидаем Авалон. Я лечу к сестренке, а потом мы с тобой сделаем все возможное, чтобы такие трюки в Авалоне никто больше не устраивал. По-моему, все четко и ясно.

— Возможно, ты прав, Хор, — согласился Аллатон. — И хотя все наши блуждания по разным местам и временам это последствия взрыва, однако они уже состоялись в тех хронотопах, и на них ритуал не повлияет. Мы изменим реальность только в данном месте. Полной уверенности у меня, конечно, нет, и все это мы уже обсуждали. А как там случится на самом деле, станет ясно после проведения ритуала изменения реальности.

— Кстати, и этот нервный военный должен отсюда исчезнуть, — заметил Хорригор. — Его место в отряде.

— Посмотрим, — развел руками Аллатон.

— Вы собираетесь изменять реальность? — ошеломленно пробормотал Умелец. Кажется, от такой новости он только сейчас обрел дар речи. — А на меня, значит, гнали? Кто говорил: «Нельзя ни во что вмешиваться»? Выходит, за базар не отвечаете, да?! Ну, красавцы! — он покачал головой.

— Вы, Дасаль, вероятно, невнимательно слушали, о чем тут только что шла речь, — сказал Тумберг. — А речь шла о точечном изменении реальности, которое никак не скажется на чьей-либо судьбе. В том числе и на вашей собственной. Впрочем, она уже расписана на несколько лет согласно уголовному кодексу.

— Жизнь покажет, — не стал впадать в пессимизм груйк. — Только потом, если что, вы меня к этому делу никаким боком не лепите. Я тут ни при чем. Лады?

— Не беспокойтесь, — усмехнулся Тумберг. — Нет в уголовном кодексе такой статьи, а значит, срок вам не добавят.

— Статью придумать недолго, вам только дай повод. Как говорится, был бы обвиняемый, а статья найдется… И не забудьте о моей явке с повинной, тут свидетелей полно.

Услышав это наглое заявление, Шерлок только возвел глаза к потолку и протяжно вздохнул.

— Так! — деловито сказал Дарий и встал. — Господа маги, предлагаю приступать, пока все тут еще кое-как держится.

— Сразу приступать не получится, — покачал головой Хорригор. — Нам нужно поднакопить силы и внутренне подготовиться. А для этого требуется время.

— Да, хотя бы час-полтора, — подтвердил Аллатон. — Ритуал сложный…

— Может, хлебнете митоля? — посоветовал командир.

— Нет! — отрезал иргарий. — Митоль для Изандорры и ритуала!

— А сколько будет длиться ритуал? — поинтересовался Тангейзер.

— Трудно сказать, — ответил Аллатон. — Но уж не пять минут — это точно.

— Тогда пожуем чего-нибудь калорийного? — Дарий обвел всех вопросительным взглядом. — Не знаю, у кого как, а у меня от всего этого цирка живот к спине прилип.

— А у меня вообще желудок усох, — пожаловался Тангейзер. — Или даже переварил сам себя.

— Чтобы на кухне не тесниться, расположимся вон там, на берегу, — Дарий кивнул на экран. — А если у вас, Хорригор, вновь пятка зачешется, успеем до люка добраться.

— Новых перемещений не будет, — уверенно заявил следователь. — А за едой я хотел бы поделиться некоторыми своими соображениями.

— Именно за едой, Шерлок, — поднял палец Дарий. — Но не вместо еды!

Вскоре, благодаря преобразователю, берег ручья ломился, если можно так сказать, от яств, произведенных соответственно вкусам присутствующих. Даже вновь было взгрустнувший Умелец на время забыл о ждущих его проблемах и принялся вовсю закидывать в себя разные деликатесы, которыми ему вряд ли удастся насладиться в тюрьме. Да и все остальные ели с аппетитом, не обращая внимания на грустный пейзаж вот-вот готового испустить дух Авалона. И минут через десять после начала трапезы Тумберг стал делиться обещанными соображениями.