Разбой - Петр Воробьев

– А кому сейчас легко? – целительница улыбнулась.

Одним из сумеречных правил первой дюжины было не доверять никому за пределами братства, но Сетник поймал себя на том, что готов был бы не только безоговорочно положиться на обладательницу этой улыбки, но и вверить ей, например, жизнь своего чада.

Вигдис помогла спуститься с борта дромохимы деве помоложе себя на несколько лет, почти девочке, державшейся на ногах очень неуверенно, словно плывшей по воздуху, чьё лицо, помимо неприятного вида ссадин и синяков, украшала блестящая полоса тоненьких хирургических скрепок, шедшая от угла рта через щёку – как будто рот застёгивался на молнию.

– Агенор, а ты? – снова спросил молодец с треугольной бородкой.

– Я решил, что лучше сразу с Акератой отправиться, чем потом её неделю с собаками искать, как давеча в Винланде, – объяснил рослый.

– А дом на кого бросили?

– На Изодаймо с Маэрой.

– А не на Маэру с Изодаймо?

Этот вопрос почему-то на миг рассмешил Акерату и Агенора.

– Держи капельницу, – сказала повитуха Сетнику. – На такой примерно высоте.

Капельница, которую следовало держать на заданной высоте, была соединена пластиковой трубкой с рукой мертвенно бледной девы с закрытыми глазами, тремя ремнями пристёгнутой к носилкам. Дюжий Агенор и хранивший молчание третий муж приняли носилки.

– У вас их много ещё? – спросили из люка в грузовике.

– Полдюжины, погоди, – Акерата скрылась внутри дромохимы.

Когда целительница вновь высунулась наружу, её миловидное лицо посуровело:

– Пятеро.

– Поместятся ещё два сидячих и один лежачий, – эту весть донёс кто-то чумазый, высунувшись из грузовика. – Да и с этим грузом, я боюсь, мы через Сотников Шелом не переползём, не то что через горы, если только часть Самборовых бутылей не выкинуть.

– Я те выкину! – сказал молодец с бородкой. – За них уже переплачено – и золотом, и кровью!

– Можно две ездки до парома сделать, – рассудил чумазый водитель.

– Не дадут нам чолдонцы времени на две ездки, – сказал дотоле молчавший вислоусый муж. – Вот ты, Самбор, со мной спорил, что не бывает истинных нравственных дилемм, а вот она! Груз драгоценный бросить, или раненых на растерзание обречь?

– Кромвард, сколько у тебя перевес? – спросил у чумазого тот, что с бородкой.

Чумазый высунулся из люка, перегнулся, и, уставившись на заднее колесо, невесело сообщил:

– Уже дюжины полторы пудов.

– Так, ещё пять раненых, – обладатель треугольной бородки подошёл к грузовику. – Агенор, Акерата…

– И нас не забудь, – сказал Сетник. – Мы золотом заплатим. Хоть Вигдис вывезите, чолдонцы, они такое творят…

– Что ты говоришь, я с тобой останусь! – вспыхнула Вигдис.

– Пять раненых, рапсод, повитуха, и ладо с ладой, – молодец зачем-то стукнул по борту. – Полвершка. Так что ж мы, дурее бандеаргов? Девять по четыре с половиной пуда примерно, лишний пуд на рапсода, да ещё полторы дюжины… Нет, уж бандеаргов-то мы не дурее! Кромвард, Агенор, и как тебя?

– Сетник, – ответил Сетник.

– Снимайте с дромохимы лебёдку, и ставьте на правый борт стоймя, за пулемётным обносом.

– Зачем это? – возмутился чумазый.

– Делай, как янтарный схоласт велит, – строго приказал вислоусый.

– Брони здесь, – «янтарный схоласт» что-то отмерял шагами. – Полтора аршина на восемь, как раз хватит! А ну, дайте место!

С этими словами, он вытащил из сумы на поясе защитные очки с тёмными стёклами, решительно надел их, и выдернул из-за спины лагунду (между титановой чешуёй и слоем гидрокерамофазмы[261] в доспехах оказались потайные ножны). Диск оружия каким-то образом сразу же пришёл в движение.

– Всё та самая лагунда? – спросил Агенор, открывая ящик с отвёртками, ключами, и плоскогубцами.

– Ту самую я твоему земляку Овсянику подарил. Эта помощнее!

Завизжал адамант, вгрызаясь в металл, полетели искры. Схоласт принялся срезать головки заклёпок, крепивших один из бронелистов по правому борту.

– Что ж он делает с нашим броневозом, – возмутился было чумазый Кромвард, спрыгнувший на дорогу, обдав всех грязью.

Рослый Агенор сунул водителю и Сетнику в руки по разводному ключу:

– Снимайте лебёдку!

Пока трое возились с лебёдкой, установленной на передке дромохимы, схоласт с бородкой (его звали Самбор) и его вислоусый товарищ, прозванный Мельдун, успели под чередование визга лагунды и грохота Мельдунова боевого молота содрать броневую обшивку с правого борта, оставив листы валяться на дороге, и перешли к корме грузовика.

Дзынь! Что-то просвистело над головой Сетника.

– Запорол диск, – изрёк Самбор.

– Запасные-то есть? – насторожился Агенор.

– А как же!

– Ладно, – Кромвард попытался воспользоваться перерывом в визге лагунды. – Ну облегчат они машину, но раненых-то куда?

– Ты ставь лебёдку, где я сейчас освобожу раму, – Самбор поставил на место новый диск, закрыл кожух, сунул лагунду за спину в ножны, и резко выдернул.

Диск вновь засвистел, потом прерывисто завизжал, срезая ещё один ряд заклёпок.

– Мельдун, двинь!

Мельдун двинул, бронелист шмякнулся на дорогу, частично обнажая распорку за пулемётным обвесом. Агенор раскрыл ручищу. На ладони лежали болты, четырёхгранные гайки, и шайбы.

– Ты, Сетник, с болтами лезь внутрь, Кромвард, крути снаружи, да не забудь стопорные шайбы. А я подрублю движок, – Самбор просунул руку в дыру в кузове и сосредоточился. – Кромвард, на сколько лягв у тебя питание?

– На шесть, – ответил водила.

– Та-ак, – схоласт извлёк из внутренностей грузовика изогнутую крышку и пару гаек-барашков.

Сетник подобрал с Агеноровой ладони три болта и полез вовнутрь. Большая часть места в кузове была занята чернёными металлическими цилиндрами с рунами бунгурского прииска и незнакомым химическим знаком, так что их пришлось раздвинуть, чтобы пролезть к борту. С одного края, в распорке были продолговатые дырки, как раз под болты. Снаружи, Агенор без заметного усилия поднял лебёдку и прислонил её к предположительному месту установки, так что круглые дырки в раме лебёдки довольно точно совместились с продолговатыми. Подстаршина просунул болт сквозь обе дырки и наложил ключ на головку. Водила кивнул, надел на болт шайбу, и принялся накручивать пальцами гайку. Самбор неожиданно замер, держа перед собой два провода.

– Теперь что не так? – спросил Кромвард, берясь за ключ, чтоб довернуть гайку. – Ввёртывай в зажимы?

– Альвское олово, – помахал одним проводом схоласт. – А это медь… Электрохимическая несовместимость! Будет греться!

– Слёзы Дакриодоры, – выругался Агенор. – Верти, электрик! Живой до Щеглова Острога доедешь, как надо переделаешь!

Тяжело вздохнув, тот последовал совету.

– Тоже нравственная дилемма, – заметил Мельдун, расшатывая предпоследний бронелист. – Презреть заветы цеха или сгинуть, не добравшись до переправы?

– Будешь канючить про дилеммы, я тебя заставлю искать предохранитель, если вылетит, и ставить жучка, – посулил Самбор.

– А зачем вообще лебёдка? – спросил Агенор.

– У кошки четыре ноги:

Вход, выход, земля, питание.

Но трогать её не моги:

Получится замыкание.

Скорее всего, негромко произнесённая схоластом бессмыслица была заветными словами братства электриков. Так приветствовав жужжание электродвигателя, Самбор уставился на барабан, с которого сматывался трос. Сетник, держа ключ на головке второго болта, воспользовался мигом, чтобы бросить взгляд в сторону дромохимы, где Вигдис поддерживала голову и поила из кружки очередного раненого на носилках, в то время как Акерата делала ему укол. Руны Беляны были на свите у повитухи, но бо́льшим сходством с богиней чистоты и милосердия безусловно обладала Вигдис. За дромохимой, из-за холма, скрывавшего город и прииски из вида, стали подниматься дымы пожаров – видно, чолдонцы добрались и до северной окраины.

– Мельдун, подавай цилиндры наружу, по одному, стоймя! – приказал Самбор.

– Очумел? В них же…

– Оболочки рассчитаны на то, чтоб выпасть из горящего аэронаоса на скалы, и не помяться! Подавай!

К каждому чернёному цилиндру сверху и снизу были в трёх местах приварены кольца. Самбор продел конец смотавшегося с лебёдки троса через одно из верхних колец, перекинул трос через верхнюю распорку кузова, вытянул его обратно наружу, поднимая цилиндр в воздух, и сказал:

– Другой давай!

Кромвард и Сетник, каждый держа ключ со своей стороны, затянули гайку на последнем болте. Замысел схоласта стал ясен – развешать груз вдоль лишившихся обшивки бортов кузова на тросе. Когда внутри освободилось место, подстаршина и водитель отправились за следующими носилками, потом помогли паре ходячих раненых, один из которых успел начать не вполне членораздельно заигрывать с Вигдис, даром что всю его голову выше рта скрывали перевязки, и, судя по их очертаниям, игривый воин успел где-то недосчитаться носа и по крайней мере одного глаза вместе с надбровной дугой. – Поторопитесь! – крикнула Акерата в направлении грузовика.