Алхимик - Питер Джеймс

— Коннор, я согласен, что все это абсолютно серьезно, но, может, ты ошибаешься. Я признаю, что «Бендикс Шер» — дьявольски странная компания, но, насколько я знаю, она ничем не отличается от любого другого фармацевтического гиганта. Все они безжалостны, все они стараются обходить законы. Таковы правила этого мира, когда на кону стоят мегабаксы. — Он глубоко затянулся сигаретой и с силой выпустил длинную струю дыма. — Но чтобы убивать людей… нет, этого не может быть. Ни в коем случае, мать твою.

51

Лондон. Понедельник, 21 ноября 1994 года

Штормовой ветер дул большую часть уик-энда и продолжал бушевать, когда Монти возвращалась в Лондон. В пятницу днем, после посещения «Газетт», она попыталась дозвониться до доктора Пола Корбина, который пользовал четвертую жертву «Матернокса», но он уже уехал на весь уик-энд. У женщины, которая отвечала ей, голос был недружелюбный, и она не проявила никакого желания помочь.

После краткого телефонного разговора с Коннором Моллоем в пятницу вечером Монти снова мучительно думала, стоит ли поделиться с Анной Стерлинг своими опасениями по поводу «Матернокса». Но из сотен тысяч беременностей было всего лишь четыре случая. И, кроме вполне естественного беспокойства, что еще может по-настоящему волновать ее подругу? Показывает ли ультразвуковое сканирование, что у ребенка синдром циклопа? Монти этого не думала; конечно, будь это так, другие женщины успели бы прервать беременность. Разве не так?

В субботу она поехала в их старую лабораторию на поиски пропавшей папки отца, но безуспешно. Почему-то в видео-магазине в Кокхеме, ближайшем от нее городе, она взяла фильм «Шелковичный червь». Фильм этот она видела и раньше, давным-давно; в нем шла речь о женщине, которой не давала покоя мощь американской ядерной промышленности и которую убили из-за всех ее волнений. Монти показалось, что она найдет в этом фильме что-то важное, но он лишь напугал ее и обеспечил плохими снами.

Она припарковала машину на обсаженной деревьями улочке, что тянулась сбоку от Кингз-роуд, а затем, плотно укутавшись в пальто, прошлась по направлению к гулу и грохоту движения на Рэдклифф-роуд. После жерновов лондонского часа пик в понедельник утром ей было приятно подышать свежим воздухом и взбодриться.

Горсть листьев, поднятая порывом ветра, закрутилась в стремительном танце и так же внезапно опала перед ней, в глаз попала песчинка. Она остановилась, достала носовой платок. И услышала, как со стороны строительных лесов по ту сторону дороги донесся лязг металла, увидела, как массивный стальной блок с силой врезался в землю под лесами. От удара в земле образовался небольшой кратер, и во все стороны полетели осколки гудрона. Какая-то машина резко затормозила, и ее развернуло.

Господи, изумленно подумала она и возмущенно посмотрела наверх. Появись эта машина чуть раньше, ее бы просто расплющило. На самом верху лесов показалось несколько лиц в строительных шлемах. Они смотрели вниз, а за их спинами нависала кабинка крана. Еще один рабочий с земли что-то орал им и отчаянно жестикулировал, показывая наверх. Монти посмотрела в том же направлении, но так и не поняла, что же он имел в виду.

Она продолжила прогулку, миновав некогда элегантный дом с террасой времен короля Георга и считая номера домов. 52… 50… 48.

Номер 46 походил на все остальные: его некогда белая окраска, покрытая слоями застарелой грязи, пожухла и облупилась. Монти поднялась по ступенькам и пробежала перечень фамилий докторов на медной пластинке, над которой блестела надпись: «Звоните и заходите».

Доктор Т. Пол Корбин оказался третьим снизу. Она с силой нажала крупную старомодную кнопку звонка, толкнула дверь и вошла в холл с ковровым покрытием.

— Я сообщу доктору. — Секретарша говорила в трубку тем властным голосом, который Монти слышала в пятницу. — Не сомневаюсь, он позвонит вам сразу же, как только представится возможность. Боюсь только, что весь день он будет очень занят. — Положив трубку, она посмотрела на Монти. — Могу ли я помочь вам?

— Да… мне очень спешно нужно переговорить с доктором Корбином.

— Вы записаны на прием к нему?

— Нет. Я не пациент.

— Боюсь, что новых пациентов он не принимает.

— Это не я… то есть я хочу сказать… на самом деле мне нужно увидеть его… э-э-э… не из-за меня. — Монти была готова убить себя за то, что не продумала, с какими словами ей явиться к доктору. — Но это в самом деле очень важно.

Регистраторша без всякого сочувствия взглянула на нее:

— Доктор Корбин знает, кто вы такая, мисс… э-э-э… миссис?.. — Она ждала, пока Монти назовется.

— Баннерман. — В определенных кругах фамилия Баннерман открывала все двери, но здесь она ничего не говорила. — Нет, он не знает меня. Но мне действительно надо пообщаться с ним относительно одной из его пациенток.

Дверь рядом с Монти открылась, и из нее вышла элегантная китаянка.

— Большое спасибо, доктор, — сказала она.

Доктор вышел в коридор вслед за ней, придержал парадную дверь и вернулся в приемную. Ему было примерно пятьдесят с небольшим, крепкого телосложения, а его учтивость говорила о самой лучшей манере обращения с пациентами, которую только можно купить за деньги.

Тонкой улыбкой как бы отодвинув Монти в сторону, он обратился непосредственно к секретарше:

— Сколько еще у меня утром назначено пациентов? Мне нужно как можно скорее поехать на встречу с миссис Энрайт.

— Двое ждут вас, и еще восемь записаны на прием.

— Как вы думаете, если я сейчас выйду, вы сможете их продержать еще полчаса? Объясните, что случилась срочная необходимость.

— Да, конечно, доктор.

Доктор посмотрел на Монти и перевел взгляд на секретаршу, словно ища объяснение ее присутствию. Но секретарша не нашлась что сказать, и он отвернулся.

— Доктор Корбин? — решилась Монти.

Он посмотрел на нее с вежливым удивлением:

— Да?

— Прошу прощения, но доктор очень занят… — попыталась вмешаться секретарша.

— Мне исключительно важно поговорить с вами, — сказала Монти. — У вас найдется пара минут?

— Боюсь, что в данный момент у меня совершенно нет времени. Можете ли вы сказать, о чем, собственно, речь?

От него слегка пахло тальком, а дыхание благоухало легким мятным запахом.

— Да… о Кэролайн Кингсли.

Его поведение заметно изменилось.

— Вы должны что-то знать о ее смерти.

Он помрачнел.

— Меня ждет очень больной пациент. Кто вы? Та юная особа, которая звонила вчера как представитель прессы?

— Прессы? — удивилась Монти. — Зандра Уоллертон? — Она немедленно спохватилась, что ей было бы лучше помолчать. — Послушайте, если вы уделите мне всего две минуты, я все объясню. Я могу подождать, пока вы не вернетесь.

— Мне совершенно не о чем с вами разговаривать, — коротко бросил доктор, повернулся и пошел обратно в кабинет.

Не обращая внимания на гневные выкрики секретарши, Монти последовала за ним.

— Послушайте, доктор… прошу вас, выслушайте меня. Я знаю, что Кэролайн Кингсли принимала «Матернокс». Я работаю в «Бендикс Шер», и вы должны кое-что узнать о «Матерноксе»…

Доктор резко повернулся и вплотную подошел к ней.

— Позвольте мне кое-что сказать вам, молодая леди. И вы должны это уяснить. Какое-то время тому назад мисс Уоллертон вступила со мной в контакт и проинформировала меня, что за последние три месяца было три случая рождения деформированных детей с синдромом циклопа и симптомы у беременных были сходны с теми, что наблюдаются и у моей пациентки. Я связался с начальником отдела медицинской информации и связи с общественностью в «Бендикс Шер», доктором Линдой Фармер и спросил, есть ли у нее какая-либо информация по этому поводу. Затем случилось следующее — в пятницу днем сюда явился мужчина, который предложил мне пятьдесят тысяч фунтов в старых банкнотах, при условии, что я не буду больше задавать вопросов. Можете сказать своей проклятой компании, что я не продаюсь. Ни за какие деньги. Включая и взятку, которую мне пытались всучить. Ясно? А теперь убирайтесь из моего кабинета.

— Доктор Корбин, — сказала Монти. — Прошу вас, поверьте мне, мы на одной стороне.

Доктор в это время надевал пальто. Он на несколько секунд повернулся лицом к Монти:

— Именно это ваш коллега и сказал мне в пятницу. Я собираюсь сегодня днем переговорить с коронером, побывать в Комитете по безопасности медицины и в подробностях сообщить им обо всем, что произошло. Включая и предназначенную для меня взятку. Это ясно? — И он решительно вышел.

Монти последовала за ним на улицу.

— Доктор Корбин, я искренне рада услышать, что вы собираетесь это сделать. Пожалуйста, выслушайте меня. Я не репортер. Мой отец — доктор Ричард Баннерман, ученый. Я думаю, с «Матерноксом» происходит что-то очень странное. Разрешите мне сесть в вашу машину и рассказать вам о…