Восхождение богов (СИ) - Пар Даша Игоревна "Vilone"

— Он пожертвовал всем! Никто из вас не пострадал так, как он! За что?! Он должен жить!

«Это та цена, которую Никлос должен был заплатить» — шептал Шэ, посылая тепло, полное горечи от грядущей утраты.

«Его долги были высоки. Расплата не заставила себя ждать», — вторил голос незнакомого Олы.

«Таково предначертание. Он должен был стать погибелью мира, но умер сам, спасая нас всех», — Фелия была едва слышна.

«Ты можешь его спасти!» — этот голос отличался от прочих.

Подняв голову, сквозь мутную пелену слёз, Селеста увидела Клэрию, без улыбки смотревшую на неё. Когда граница между мёртвыми и живыми была стёрта, а Ктуул исчез, становясь новой звездой, Клэрия воспользовалась шансом и воплотилась. Для Никлоса этот путь уже был закрыт.

— Как? Во мне не осталось и капли ариуса! — воскликнула Селеста.

— Ты находишься в месте, где я в последний раз его использовала, чтобы передать другой девушке. Оглянись. Ты найдёшь то, что тебе нужно.

Ответ был прямо перед глазами. Под светящимся ядром, был небольшой постамент, неведомо кем и когда установленный. Как в ответ на вопрос, Селеста увидела, что на нём изображена виноградная лоза, часть которой напоминала ручку двери?..

Сосуд был там.

— Загадай желание, Сэлли. И оно будет исполнено.

Глава 25. Послевкусие

Селеста и Никлос

Он сидел в одиночестве в захламлённом кабинете, окружённый сотнями писем и документов, вчитываясь в очередное послание из-за океана и пытаясь разобраться с бесконечной колонкой цифр. Его руки испачканы чернилами, пятно оказалось даже на носу, когда он особенно задумался над ответным посланием. За окном догорал сентябрьский закат, и деревья уже успели нарядиться в осенние одёжки. Он слышал детские голоса, а также крики перелётных птиц, видел суету на главной площади, остатки прошедшей ярмарки — задорные флажки над зданиями, аляповатые вывески и всё тех же детей, носящихся как угорелые.

Если посмотреть чуть дальше, можно увидеть остатки разлома, идущего через весь город. Им повезло, он остановился на глубине трёх метров и за полтора года его удалось залатать. Но не везде в Сатуральских долинах обошлось малой кровью. Винцельская долина почти полностью выгорела и стала непригодной для жизни. Бросвальская грива обвалилась, перевал утрачен. И эльфы всё-таки ушли. Они больше не могли поддерживать свои леса, поэтому через несколько месяцев после Заката богов, исчезли, а их территории постепенно вернулись к естественному порядку, открыв новые варианты для связи с внешним миром.

Это был тяжёлый год. Много смертей. Много разрухи и потерь. Повезло, что удар пришёлся на конец мая, люди успели засеять поля и им не пришлось голодать зимой. Но это было непросто. Как и бороться с остатками магии хаоса. Как и осваивать новые способности, открывшиеся в каждом драконе.

Самым неподъёмным оставалось неведение. Никто так и не понял, что произошло. Это мучило больше всего.

Артан вздрогнул от сонливых мыслей, помотал головой, чтобы взбодриться и встал из-за стола к бару, выуживая бутылку дорогого коньяка — подарок от короля Акроша, нового правителя центральных земель, названных Адельским государством. Подняв стакан к закатным лучам солнца, он скосил глаз на печатку на своём мизинце, знаке его старшинства в Сатуральских долинах. Теперь они снова были сами по себе, и управлялись коллегиально, планируя каждые пять лет заново избирать своих управителей с ведущим во главе.

Трана хотела, чтобы долиной Гадельер правил её муж, Варт, но совет решил иначе и избрали Артана. За заслуги.

Мужчина поморщился и пригубил коньяк, поперхнувшись от горьковатого привкуса. Он морвиус как устал, ему было некомфортно в занимаемом кресле, но люди доверяли ему, поэтому Арт планировал продержаться оставшиеся четыре года, а потом уйти в отставку. У него была надежда отыскать Амалию и Шэ, уйти на дно, чтобы найти Ола и нового подводного короля, пока ещё не изъявившего желание налаживать контакты с сушей. Он хотел узнать хоть что-нибудь о судьбе Селесты и Никлоса. За прошедший год не было ни дня, чтобы он не вспомнил её лица перед тем, как они расстались.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Вернувшись обратно за стол, Арт вскрыл очередное письмо, когда заметил странные переливы света в углу комнаты, они будто втянули в себя все оставшиеся лучи солнца, а разойдясь, обнажили женскую фигуру в светлом балахоне и дорожном костюме. Выйдя вперёд, незнакомка оказалась Селестой.

Её волосы вернули родной цвет, в глазах вновь полно винных оттенков, а кожа порозовела, принимая естественный окрас. Она утратила болезненную бледность, и теперь выглядела абсолютно здоровой. Только во взгляде осталась тихая печаль.

— Ну здравствуй, муж мой, — сказала она, подходя к нему. — Я до последнего не знала, захочу ли увидеть тебя перед прощанием, но не могла уйти, ничего не сказав.

Арт нервно сглотнул, впиваясь в неё ненасытным взглядом. Это было как наваждение, как пресловутое желание, исполненное за один лишь вздох. А потом отпустило и он упал обратно в кресло, глядя уже спокойно. Чтобы ни было между ними — оно безвозвратно ушло.

— И тебе здравствуй, жена моя.

Они были как два незнакомца, встретившиеся на перекрёстке дорог. Ничего из того, что когда-то объединяло их, не осталось. Чужаки. Арт спрашивал себя, зачем она пришла. Зачем решила бередить прошлое, которое больше ничего не значило ни для неё, ни для него?

— Зачем ты здесь? — он произнёс вопрос вслух, когда молчание затянулось.

Селеста подняла стул от стены и поставила напротив его стола, и, прежде чем опуститься, вытянула из-под балахона толстую книгу, положив перед ним, дразня названием: «История богов. Старых и новых».

— Я знаю, что люди запомнили нас как злодеев, чуть не погубивших величественного бога, пытавшегося остановить наш хаос. Вот как запомнилось то сражение. Ктуул превратился в нечто новое на их глазах, но кто же в действительности знает правду? Кому она известна на самом деле? Уж точно не тем, кто был среди камней и песков, кто убегал от монстров и молился, надеясь на скорый конец, — она мягко улыбнулась, заправляя волосы за ухо, и на миг показалась старше, древнее, будто в юном теле скрывается сущность, переживая вечность. — Мы обречены стать злой легендой о проклятом короле и его извращённой невесте. Даже если попытаться изменить мнение о нас, ни к чему хорошему это не приведёт. Однако, перед тем как уйти навсегда, я решила написать нашу историю. От начала и до конца, чтобы хоть кто-то знал, что именно тогда произошло.

— Вы убили его?

— Его нельзя было убить, не уничтожив мир, — она погладила толстый корешок книги, запнувшись о пропущенную нить переплёта. — Мы дали ему то, о чём он всегда мечтал. Искупление. Любовь.

Артан подтащил книгу к себе и открыл её, пройдясь по рукописному тексту, отмечая мягкость бумаги и некоторую лёгкость, идущую от разворотов. Как если он вдохнул запах ранней весны, когда лёд только сошёл с берегов рек, высвобождая быстрые потоки.

— Всё началось в равновесие… — прошептал мужчина, пробуждая воспоминания.

— Для нас, — кивнула Селеста, прикрывая глаза.

— Где вы были весь этот год? Где сейчас Ник? Я хотел бы поговорить с ним, — нахмурившись своим мыслям, осторожно спросил Арт, вытаскивая девушку из паутины воспоминаний.

— В нас не осталось божественных сил нориуса и ариуса. Мы утратили связь с ядром планеты и потеряли то, что делало нас сильными. А после сражения мы были слабы. Даже обычные камень или нож отправили бы любого из нас на тот свет. Так что предпочли скрыться в укромном домике его родителей. Повезло, что он уцелел, — она вновь улыбнулась, глядя на него всё с той же отстранённостью, как если бы Селеста не знала его вовсе. — А теперь мы уходим. Пора покинуть мир, которому причинили так много боли.

— А Ник?

— Прости, — она виновато поджала губы. — Не смогла убедить его прийти к тебе. Сейчас он прощается с другими.

В голове Артана теснилось так много вопросов, что он растерялся, не зная какие стоит задавать. Он понимал, что время уходит, и она вот-вот исчезнет, растворится как дым.