Светлая полоска Тьмы - Елена Миллер

Мне минуло двадцать один, когда я и четверо моих приятелей, таких же псов войны, отправились на поиски очередного нанимателя. Шляхтич, которому мы служили до этого, был разбит своим соседом, а его деревни разграблены другими наемниками. Нам не повезло, мы оказались не на той стороне. Пан платить нам больше не мог, а задаром мы не служили.

Мы шли по тракту в сторону Кракова. В корчмах бывшей столицы часто собирались ватаги наемников, там же находили нас наниматели. Еще можно было узнать, кто из шляхты имеет зуб на соседей, к кому можно податься.

Нам навстречу, вздымая клубы пыли, ехала кавалерийская сотня. Судя по штандарту, это был эскорт вельможного пана Тарквиновского, магната, чьи земли мы пересекали.

— Стоять, — поднял руку сотник.

Сотня элеаров встала, повинуясь его приказу. Мы тоже остановились. Он глянул на нас недобро и рыкнул:

— Кто такие?

— Вольные солдаты, пан сотник, — поклонился ему Упырь.

Как Упыря звали на самом деле — никто не знал. Кличку эту он заработал за то, что любил резать глотки, а потом слизывать кровь с ножа, глядя в стекленеющие глаза жертвы. Так, по его словам, он передавал привет "костлявой". У каждого из моих приятелей были свои прозвища и демоны в голове.

Верзилу Рутгера, немца из-под Гданьска, прозвали Зубастиком за то, что он подпилил передние зубы, для пущего устрашения врага. Надо признать, ухмылка его впечатляла. Рутгер отлично владел цепным моргенштерном.

Низкорослого жилистого Томаша называли Мечом, но не из-за мастерства мечника. На каждом привале он точил свое оружие, это его успокаивало. Упырь шутил, что если Томаш перестанет наяривать свой меч, то его пора хоронить, поскольку он подох от страха.

Шустрый толстяк Бартош из Лодзя, заработал кличку Пройдоха. Он всегда искал, где бы чем поживиться. Нередко его воровские проделки спасали нас от голода, но бывало, что и ноги приходилось уносить по его вине. Бартош, несмотря на свою тушу, отлично умел подкрадываться. Удавка была его любимым оружием, но и ножом он владел ловко.

— Наемники, значит, а может, бандиты? — сплюнул в дорожную пыль сотник. Присягнувшие на верность воины всегда презирали таких, как мы.

— Никак нет, пан сотник, — заискивающе улыбнулся Упырь. Все понимали, что одно неверное слово, и нас ждет петля на ближайшем суку. Упырь умел быть подобострастным, пока не добирался до чьей-то глотки. Потому переговоры всегда доверяли ему. — Мы люди честные. Ищем кому бы послужить в ратном деле. Может, и вам сгодятся добрые вои?

— Черту в Аду ты сгодишься, курвино отродье, — рявкнул сотник.

— Подожди, Млежек, — чуть приподнял затянутую в черную перчатку кисть аристократ на вороном жеребце. Это был крепкий мужчина средних лет с гордой осанкой. От пронзительного взгляда его бледно-голубых глаз у меня мурашки поползли по загривку, а ведь я даже смерти не боялся. Пан внимательно осмотрел нашу ватагу: — Если вы так хороши, как утверждаете, я возьму вас на службу, но сперва вы должна это доказать.

— Как, вельможный пан? — спросил Упырь.

— На колени, мразь, когда с паном разговариваешь! — зарычал сотник.

Упырь не гордый — тут же бухнулся на колени. Он, вообще, боялся боли и смерти, хотя сам раздавал ее с удовольствием.

— Если впятером одолеете одного моего солдата — возьму вас, — поставил условие вельможа.

— Так это мы с радостью, — стоя на коленях, поклонился ему Упырь.

— Выбери кого-нибудь из молодых, Млежек. Хочу посмотреть, чему ты их научил. Пусть узнают цену наемникам.

— Как прикажете, пан Станислав, — сотник повернулся к солдатам и крикнул: — Эй, Вацлав, покажи пану, на что годен.

Один из элеаров спрыгнул с коня. Выхватив нож, я метнул его. Рукоятка попала точнехонько в висок парня. Он рухнул в пыль. Убивать его было бы опрометчиво, да и условием было одолеть, а не прикончить.

— Ах ты…, - начал было сотник, но пан жестом прервал его.

— Ты принят, — он пронзил меня ледяным взглядом. — Остальных повесить.

— Смилуйтесь, вельможный пан! Мы же даже не попробовали, — запричитал Упырь.

— Хорошо, пусть будет по-твоему. Если хоть один из вас выстоит — живите, а если нет — такова ваша доля.

— Благодарствую, вельможный пан, — Упырь поднялся с колен.

— Кирша, твоя очередь, — выбрал Млежек следующего бойца.

Кирша двигался как кошка. Опасный противник.

— Ну что, парни, спляшем? — он широко улыбнулся моим товарищам и вытащил саблю.

Я отошел в сторонку, это не мой бой. Можно сказать, мне повезло: в сече с таким, как этот Кирша, я бы не совладал. За пять лет наемничества я, конечно, научился махать мечом, но это было не мое. В основном я стрелял из засады или метал ножи, когда противник подбирался поближе. В рукопашной я тоже не плошал, но предпочитал до нее не доводить. Парни меня прикрывали из-за меткости, которая нередко спасала им шкуры.

Упырь вытащил свой фальшион со скошенным обухом и охотничий нож. Рутгер снял с плеча моргенштерн и расставил ноги в боевой стойке. Томаш достал меч из ножен и стал обходить Киршу по дуге. Тот даже глазом не повел. Пройдоха, как всегда, спрятался за Упырем и Зубастиком. Он вытащил свой тесак, его любимая удавка была сейчас бесполезна.

Рутгер замахнулся. Кирша присел, уклоняясь от шипастого шара. Подавшись вперед, он кончиком сабли полоснул Зубастика по бедру. Тот охнул и припал на колено раненной ноги. Обратным движением Кирша ударил его гардой в висок. Рутгер повалился на землю, потеряв сознание. Первый был готов.

Не прекращая движения, панский воин сделал легкий разворот вправо, чтобы не оставлять за спиной Томаша. Я оценил выгодность его позиции: бесчувственный Рутгер валялся на пути Упыря и Пройдохи, Меч оказался сбоку, а не сзади. Томаш атаковал сверху. Кирша легко отбил этот выпад, шагнул вперед и кулаком достал противника в челюсть. Меч отшатнулся и замотал головой. Элеар выбил его оружие и следующим ударом отправил в дорожную пыль. Тот попытался дотянуться до упавшего клинка, но был добит навершием эфеса по темени. Минус два.

Настала очередь Пройдохи. Кирша обходил его слева, когда он атаковал из нижней позиции. Воин с силой парировал вниз, от чего Бартош упал на колено. Удар ногой в челюсть довершил начатое. Вот и третий готов.

Упырь медленно шел на противника, поводя фальшионом из стороны в сторону. Неожиданно он прыгнул вперед, в коротком замахе пытаясь рубануть сверху, а ножом достать сбоку. Кирша отскочил, уходя от обоих клинков. Он разгадал маневр Упыря: если бы он отбил удар, то подставил бы незащищенный бок под кинжал. Сделав молниеносный выпад, он с силой уколол коварного Упыря в плечо, отчего рука того повисла плетью.