Соколиные перья и зеркало Кощеевны - Оксана Токарева

переживают.

На этот раз Карина не стала погружать пленника в сон, оставив его терзаться страхами и сомнениями. Вскоре вместо нее явился Скипер.

— Пойдем прогуляемся, — не терпящим возражения тоном распорядился он. — Только без глупостей.

Филипп нехотя поднялся и на деревянных ногах двинулся к выходу, предчувствуя очередную экзекуцию.

— Да не парься ты, — успокоил его бычара, провожая по полутемному коридору. — Хозяйка велела проверить, умеешь ли ты с кузнечным молотом обращаться.

Они и в самом деле пришли в просторное помещение, оборудованное как самая настоящая кузня с набором инструментов. На монументальной наковальне лежал брусок железа, а в горне пылал огонь.

Взор бедного пленника озарила безумная надежда. Каждый из находящихся здесь атрибутов почетного, истинно мужского ремесла в умелых руках мог превратиться в оружие. Конечно, Филипп не имел соответствующей подготовки и единоборствами не занимался. Однако отчаяние, разгоняя в крови адреналин, придавало ему сил.

— Только без глупостей! — считав все эмоции с лица, предупредил Скипер. — Пасть порву! — добавил он, для убедительности завязав узлом одну из заготовок.

Филипп молча снял майку и повязал фартук, берясь за молот. Ева со вздохом глянула на еще не до конца зажившие рубцы, которые от тяжелой работы начали кровоточить. Но Филипп не собирался показывать перед тюремщиком слабину.

Раскалив в горне скрученный Скипером прут, он снова его распрямил, а потом принялся обрабатывать молотом, придавая форму розы.

— Неплохо для городского белоручки, — оценил работу раздувавший меха Скипер.

Все это время он не упускал пленника из виду, и его взгляд давил не хуже молота.

— Однако выковать такую пустяковую побрякушку по силам даже девчонкам. Вопрос, сумеешь ли ты соединить иглу.

— Не буду и пытаться, — отложив молот, демонстративно снял фартук Филипп.

— Дело твое, — пожал плечами Скипер, на этот раз воздерживаясь от рукоприкладства.

Настаивать на продолжении работы он не стал, а повел пленника назад по тому же коридору. Еще издали они услышали женский крик. Кричала Елань, старательно подражая голосу Евы, насколько это возможно, когда причиняют боль. Или кикимора, защитив себя чарами, все же искусно притворялась?

Воплям прислужницы вторил грозный голос Карины:

— Попалась, тварь! Теперь ты точно не отвертишься, пока не отдашь мне перо.

Ответа Елани Ева не расслышала, зато увидела, как Филипп рванул вперед по коридору в сторону одной из камер или комнат, дверь в которую оказалась почему-то открыта. Скипер только лениво ускорил шаг, с усмешкой глядя в спину пленника. В бычьих глазах с хитрецой сквозило удовлетворение. Ему явно нравились людские страдания. Увидев взопревшего Никиту, который, как и на записи, старательно упражнялся, отрабатывая удары, бычара, правда, скривился и, кажется, что-то даже промычал про ленивых салаг.

Привязанная к стулу Елань страдала вполне артистично. Она истошно вопила, плакала, извивалась, умоляла, как и положено деве в беде, прекратить. Ева, со смешанными чувствами разглядывая свое разбитое, заплывшее синяками лицо, подумала, что на месте кикиморы вряд ли сумела бы держаться более достойно. Хотя представать перед возлюбленным в таком непотребном виде было стыдно и противно, следовало оценить тонкость задумки. Выглядевшие весьма натурально синяки не делали лже-Еву неузнаваемой, зато маскировали чужие бесстыжие глаза. Да и на Филиппа произвели нужное впечатление.

— Прекратите! — вскричал он, бросаясь между Еланью и Никитой.

Скипер равнодушно сгреб его в охапку, скрутил и выпинал в коридор.

— Так что ты там говорил про иглу? — поинтересовался бычара, со стуком захлопнув дверь и вталкивая Филиппа обратно в его комнату. — Может быть, все-таки подумаешь на досуге?

Ева, подобно юным зрителям в театре, хотела крикнуть: «Не верь им, это все обман, я иду к тебе, Филипп, я рядом, держись и не верь никаким морокам!»

Но ее странная способность подсматривать за дочерью олигарха и ее пленником, оставаясь при этом невидимой, имела и неприятное ограничение. Сквозь пелену видения она не могла докричаться до Филиппа, и он не догадывался о том, что его не бросили, и помощь уже близка.

Проснувшись с рассветом, Ева хотела сменить Леву, но тот сказал, что ему отдых не нужен, хотя осунувшееся лицо и тени под глазами красноречиво говорили об обратном.

— У нее все хорошо! — имея в виду Машу, поспешила обрадовать спутника Ева, рассказав о своем видении.

— Ушла через междумирье к бабушке с дедушкой в Ирий, — сразу просиял Лева. — Там и твоего Филиппа родня где-то обитает. А я-то надеялся, что она навестит моих в Медном царстве. В этот раз мы к ним вряд ли успеем. С другой стороны, путь туда куда проще отследить, а в Верхний мир Карине хода нет.

— Зато ей почти удалось заморочить голову Филиппу! — едва не со слезами рассказала Ева про игру Карины.

— Ты же, если что, не будешь его осуждать? — примирительно пожал ей руку Лева.

— Как я посмею, — всхлипнула Ева.

— Я бы тоже в такой ситуации не выдержал, — признался Лева. — Да и Маша в прошлом году, желая помочь мне, едва не наделала бед. Близкие и друзья — наш якорь и маяк, но они же в руках искусного манипулятора могут стать ахиллесовой пятой, помогая открыть ящик Пандоры.

Ева вспомнила произошедший, казалось, так давно разговор с Кариной, ее угрозы. Возможно, Еве еще в какой-то мере повезло, что не пришлось выбирать между возлюбленным и теми же родителями, которым дочь олигарха могла нанести вред вполне законными способами, не прибегая к помощи магии. Но Карина тогда не стала тратить время и силы на шантаж, зато сейчас, кажется, приблизилась вплотную к своей цели. Неужели они проделали этот путь зря?

— Еще не все потеряно, — напомнил Лева.

— Давай пройдем сегодня побольше, — взмолилась Ева.

— Это уж как получится, — развел руками ее проводник. — Впереди гористая местность, почти как в окрестностях Наукограда.

Они распределили багаж Ксюши и Маши. Ева настояла, чтобы ее рюкзак тоже нагрузили. В конце концов, Лева не нанимался ей в носильщики, да и шаманский плащ с бронзовыми оберегами весил почти как папин бронежилет. К тому же им сейчас приходилось нести с собой даже воду. Встречавшиеся на пути источники либо грозили превратить в козленочка или кого похуже, либо обещали мгновенное бесплатное путешествие за реку Смородину в один конец.

— Это ты еще скажи спасибо, что нам Калинов мост не надо переходить, — подбадривая и страхуя Еву на особенно крутых склонах, объяснял Лева. — Хотя брод через Почайну, который нам придется отыскать, тоже еще то испытание.

Ева, как ни старалась, а довольно быстро выбилась из сил, но поблажек себе делать не хотела и уверяла провожатого в том, что ходить по горам для нее дело привычное. Все-таки во время каникул