i af0d3b7246f951a5 - Admin

     — Только не это! Ведь это не вы, правда же?

     — Здравствуйте, профессор, — отозвался Вацлав. — Вот уж не знал, что венцом ваших честолюбивых устремлений является место столоначальника. Сказали бы мне об этом раньше, и вам бы не пришлось так далеко ходить!

     — Господин Венцеслав...

     — Называйте меня Вацлав.

     — Вацлав, не напоминайте мне мои слова. Я дорого заплатил за них и продолжаю платить по сей день. И почему вы не подождали в Медвенке еще год? Тогда бы я успел вернуться домой, и рассказать вам обо всем. А сейчас, черт побери, сейчас мне придется застрять здесь еще на неопределенное время!

     — Подождите, Милодар, я пока что ничего не понимаю.

     — Садитесь же, господа, — наконец нашелся Родомир. — Вот сюда, к столу. Я сейчас подам чай и мы ответим на все ваши вопросы.

     — Какие тут могут быть вопросы! — горько возразил Милодар. — Мы с тобой обязаны обеспечить доставку домой господина Венцеслава и его спутников. Отдадим наши сбережения, бросим клич среди товарищей. Что поделаешь — сами виноваты, давно нужно было снарядить кого-нибудь одного с подробным докладом.

     — Вот что, — не выдержал Вацлав. — Если уж вы не собрались прислать мне кого-нибудь с докладом в Медвенку, то может быть, выберете кого-нибудь, кто мог бы доложить обстановку на месте. А то я толкусь в этой приемной уже полчаса и не получил ни какой информации.

     — Я хотел объяснить, но тут ты вошел, — извиняющимся тоном сообщил Родомир. — Они еще не были на выездной границе, Милодар.

     — А... Тогда понятно. Простите, Вацлав. Слушайте, давайте я куплю чего-нибудь вкусненького, а потом закрою дверь на ключ, чтобы нам никто не мешал, и мы спокойно поговорим.

     — У меня такое чувство, Милодар, словно вам ужасно не хочется мне что-либо объяснять. С чего бы это? Это совсем на вас не похоже.

     Милан обратил внимание на обращение Вацлава и на его насмешливые интонации. Судя по всему этому, он прекрасно знал Милодара и тот не пользовался его уважением. Скорее, наоборот.

     Милодар торопливо вышел, а Вацлав перехватил взгляд Милана и тихо объяснил.

     — Видишь ли, мой мальчик, когда я поступил в магический университет, некоторые люди относились ко мне не как к обычному студенту, а исключительно с учетом моего положения. А с учетом этого положения они от меня требовали или слишком много, или слишком мало. Некоторые считали, что раз уж я князь от науки, то должен владеть всеми отраслями знаний лучше, чем те, которые посвятили этому всю жизнь и спрашивали с меня больше, чем знали сами. Другие же, наоборот, считали, что если князь умеет по слогам разобрать собственное имя, то он уже кладезь премудрости. И любое слово, произнесенное мной на околонаучном жаргоне, воспринимали как истину в последней инстанции. Самое смешное, мой мальчик, что вторых я сумел разогнать, а первых — нет. К ним было трудно придраться. Уж очень безупречные.

     — Милодар преподавал на твоем курсе?

     — Да. Причем относился к первой категории крайних преподавателей. Педагог-то он неплохой, вот только это его отношение ко мне было крайне неуместно. Это отрицательно сказывалось не только на мне — я, в конце концов, мог просто приказать, чтобы экзамены у меня принимал кто-нибудь третий, а и на моих сокурсниках. Они и сами знали, что я князь. Совсем ни к чему было подчеркивать это при каждом неудобном случае.

     — Так что...

     — Так что, когда Милодар прямо на лекции сказал, что мечтает обрести могущество и планирует пойти за ним в Трехречье, когда сможет договориться об этом с университетским начальством, я распорядился приготовить ему бумаги, и отдал ему их на следующем же занятии, сказав, что уже обо всем договорился.

     — И вот он здесь.

     — Мы тоже. И он планирует отдать мне сбережения за десять лет службы. Интересно, что все это значит?

     Родомир, тем временем, расставлял на столе чашки, блюдца с вареньем, раскладывал салфетки и ложечки и совсем не торопился приступать к объяснениям. Не успел он подать на стол чай, как вернулся Милодар с большим тортом в руках и многочисленными свертками.

     — Здесь великолепные сласти, господа. А так как вам не придется, подобно нам, изучать их годами, то, думаю, они придутся вам по вкусу. Печенье, щербет, торт, халва, сухарики. Пробуйте, прошу вас. Хотя я не могу сказать, что бы я был рад вас видеть. Я мечтал вас увидеть, но в Медвенке. Здесь же встреча с вами сулит мне новые неприятности.

     — Постойте, Милодар, может быть, вы все же расскажете мне все толком? — не выдержал Вацлав. — Раньше у вас получались подобные вещи. Хотелось бы думать, что вы не совсем потеряли квалификацию.

     — О чем мне рассказывать, господин Вацлав?

     — Только без господина, — поморщился маг. — Рассказывайте с начала. Как получилось, что вы оказались здесь, и почему вы решили продолжить карьеру в этом учреждении?

     Милодар повертел в руках чашку с чаем и вздохнул.

     — Пейте чай, господа. Поверьте, мы с Родомиром принимаем вас от всего сердца. Знаете, Вацлав, я даже не знаю с чего начать. Как вы знаете, девять лет назад я ушел в Трехречье. Я шел через Светлогорию, приключений особых не было, пришел в Трехречье, там тоже все было нормально. Благодаря вам, я путешествовал в экипаже, так что милые обычаи Трехречья не слишком задели меня. Родомир обходился без экипажа, так ему пришлось куда как туже, но вас же не интересуют пешеходные прогулки по Трехречью. Вы ездите в экипаже.

     — Если удается словить попутку, — хмыкнул Милан.

     — Как — попутку? — возмутился Милодар. — Вам не к лицу заниматься подобными вещами, господин Венцеслав.

     — Вацлав, — устало поправил тот.

     — Извините. Простите и за мои слова тоже. Вам лучше знать, как себя вести и мне не по чину вам указывать. У вас всегда были задатки блестящего ученого. Видно, за то время, что я вас не видел, они раскрылись в полную силу.

     Вацлав чуть заметно поморщился. Милан ободряюще сжал его руку и маг улыбнулся.

     — Я побывал в сердце Трехречья, повидался с воспреемником души Трехречья и даже с самим Душой.

     — Как он выглядел? — поинтересовался Милан.

     — Кто?

     — Душа.

     — Это был человек среднего роста, стройный подтянутый, с карими глазами.

     — Какими?

     — Примерно, как у вас. Только в них, в отличие от ваших, была мудрость столетий.

     — Да уж, в моих глазах такого не водится, — подтвердил Милан. Вацлав ехидно улыбнулся.

     — Темные глаза таят мудрость, а Милан?

     — Не худо бы и светлым что-нибудь прятать. Эмоции, например, — поддакнул молодой человек.

     Милодар с удивление прислушивался к этому бредовому диалогу, потом вдруг спросил:

     — Простите, а кто вы, молодой человек?

     — Я не представил своих спутников, — извинился Вацлав. — Милан, мой доверенный секретарь, Янош, офицер службы безопасности. Станислава вы знаете — ученый, производственник.

     Милодар мысленно взвесил звания гостей и удивленно спросил:

     — А вы что же, господа, не встречались с Душой Трехречья?

     — Встречались, — холодно возразил Милан. — Просто я хотел сопоставить наши впечатления.

     — Понятно. Душа показался мне очень интересным человеком. Вацлав привел трехреченскую поговорку про темные глаза. Но Душа таит мудрость не только в глазах. Он вообще мне показался неразговорчивым. Он не пожелал долго разговаривать о Трехречье, только вскользь упомянул об Арчидинских Степях, но так, что я загорелся любопытством. Не знаю, специально он этого добивался по уговору с местными властями, или же сделал это нечаянно, но именно после разговора с ним я решился сюда поехать. И попал в ловушку.

     — Как так? — спокойно поинтересовался Венцеслав.

     — Все просто. Родомир говорил, что вы еще не пробовали выехать отсюда. Поэтому вы не знаете. За транзитный проезд через страну цена десять тысяч рек.

     — Десять тысяч? Ого. А на границе Трехречья меняют именно эту сумму. То есть даже если ты богат, как золотая россыпь, то у тебя с гарантией не будет нужной суммы, — прокомментировал Милан.

     — Поэтому все мы осели здесь заработать на выездную визу, — объяснил Милодар. — Кстати, это не так просто, как кажется. Платят здесь неплохо, но много откладывать нет ни малейшей возможности. Возьмите меня, например. Я прожил здесь уже восемь лет, и у меня ровно столько же тысяч рек. Хорошо еще, что мне не надо собирать на дорожные расходы. На границе я смогу обналичить кредитку. А некоторые влипли еще крепче, чем я. У меня еще неплохая зарплата. Часть наших, от невозможности заработать в городе занялись сельским хозяйством. А для этого надо кончать не магическую, а сельскохозяйственную академию. Поэтому, некоторые стали промышлять грабежами. Вы, может быть, слышали, о казацкой вольнице — так это вежливое название лихих набегов наших ребятишек. Кстати, некоторые из них уже успели уехать из страны. Я думал, вы об этом знаете.