i af0d3b7246f951a5 - Admin

     — Что ты задумал? — поинтересовался маг.

     — Пока еще и сам не знаю. Точнее, не могу сформулировать. Подожди немножко. Думаю, к вечеру я определюсь.

     — Темнить изволишь? — улыбнулся Вацлав.

     Милан неожиданно серьезно ответил.

     — Просто готовлюсь к неожиданностям. По-моему их будет немало. Куда ехать, Стас?

     — Вы будете смеяться, Милан, но улица называется Седьмая Поперечная.

     — Как? — удивился молодой человек.

     — Седьмая поперечная.

     Компания недоуменно переглянулась.

     — Нормальное название, — отозвался Денис с места возницы. — По крайней мере для Разгуляевки. Этот город, господа, достопримечательность не только Арчидинских Степей, но и всего Трехречья. Время от времени, по договоренности воспреемника с местными властями, сюда устраивают экскурсии. Хотя, надо сказать, смотреть здесь почти не на что. Разве что на руины древнего монумента, построенного после Второй Мировой Войны. Уж не знаю, кому он не угодил, но во время Третьей Мировой его разрушили.

     — Так зачем же экскурсии? — спросил Милан.

     — Только затем, чтобы люди могли убедиться, что такой город и вправду существует. Еще до Третьей Мировой Войны он был сто километров длиной. С тех пор он вырос еще втрое. Он тянется вдоль реки и в нем всего две продольных улицы — Первая и Вторая. А поперечных и не сосчитать. Судя по номеру улицы, нам предстоит поехать как раз в район развалин памятника архитектуры.

     — Замечательно, — вздохнул Вацлав.

     — А ты говорил, что здесь может поместиться несколько городов. Не понятно как два-то поместилось! — хмыкнул Милан.

     — Но я же не ожидал подобной протяженности. У нас в Верхней Волыни на трехстах километрах спокойно расположатся три города с пригородами.

     — Заметь, оправдания, как правило, только усугубляют вину.

     Вацлав открыл, было, рот, что бы что-то сказать, потом закрыл, засмеялся и дружески сжал пальцы Милана. Вместо него ситуацию прокомментировал Стас.

     — Святые слова, и как вовремя сказаны!

     — Этак вы объединитесь против меня.

     — Где уж нам, — посмеиваясь, возразил Стас. — Если мы и способны объединиться, то только под вашим началом.

     Вацлав помолчал несколько минут, а потом проникновенно сказал.

     — Милан, ты гений.

     — Спасибо, конечно, но почему ты пришел к этому выводу именно сейчас?

     — Город триста километров длиной, чтобы проехать из конца в конец — дня не хватит. Если мы были на окраине, а нам надо попасть в центр...

     — Мда. Ты прав. Я гений, прочь сомненья. Этак нам в пути придется делать многочисленные привалы. Ты ведь взял свои вещи, Денис?

     — Да, конечно. В любом случае, я не собирался вечно жить в этой гостинице. На это никаких финансов не хватит.

     — Зато становится понятным название — Разгуляевка, — сообщил Янош. — На таком то просторе есть, где разгуляться.

     — Да уж, что есть, то есть, — вздохнул Денис, красиво подрезая поворот. — Вот теперь, господа, мы с вами выехали на Первую Продольную. По ней мы и поедем прямиком до Седьмой Поперечной. Насколько я знаю, на Первой Продольной масса гостиниц. И это естественно. Ведь это же один город, администрация общая, вопросов масса, посему масса служебных командировок из района в район. Не беспокойтесь, господа, я был здесь на экскурсии пару лет назад.

     Милан и Вацлав обменялись понимающими взглядами.

     — Снова твои шутки, Димочка? — куда-то в пространство произнес маг. — Знаешь, Денис, мне кажется, что если хочешь, ты и правда можешь вернуться. Володимир не держит на тебя зла.

     — Там видно будет. Может и вернусь.

Глава 28

Как добиться подлинного трудового энтузиазма

     К Седьмой Поперечной они подъехали только на второй день к вечеру. Верхневолынцы решили не выяснять, до какого времени работает иммиграционный пункт, а пойти туда с утра. По этому поводу Милан поднял всех ни свет, ни заря, причем на этот раз начал с Яноша, справедливо полагая, что раз уж тот имеет привычку дольше всех копаться, то ему надо раньше всех вставать. На этот раз удивился даже Вацлав.

     — Куда ты так торопишься, Милан?

     — А тебе что, так понравился этот заштатный городишка?

     — Ничего так себе, заштатный! Да он больше любого другого, про который я когда-либо слышал. По крайней мере, длиннее.

     — Все так. Но я не люблю растягивать удовольствия. По крайней мере, настолько.

     К иммиграционному пункту верхневолынцы явились еще до открытия. Вацлав, Стас и Янош дружно ворчали на Милана. Тот же деловито осматривался и даже не огрызался. Наконец, Вацлав проснулся настолько, чтобы всерьез обратить внимание на своего секретаря.

     — Тебя что-то тревожит?

     — Да. Причем я не пойму что.

     — Может быть, отсутствие пограничников? — предположил Янош.

     — Может быть, — пожал плечами Милан. — Хотя это-то объяснимо. Мы могли проскочить их в метель. Но почему в гостинцах мы не вызвали ни малейшего интереса? Как ни мало сейчас бродит всяких подозрительных иностранцев, но, насколько я понял, сюда забредает чуть ли не больше народа, чем в любую другую страну, за исключением Трехречья. Поэтому путники должны вызывать какие-нибудь вопросы. Например, здешние ли вы, господа, или пришли бог знает откуда, и черт знает зачем.

     — Легко войти, трудно выйти? — отозвался Янош.

     Милан кивнул и посмотрел на Вацлава. Тот пожал плечами.

     — В любом случае, мы здесь. И, думаю, через десять минут мы узнаем все, что будет возможно узнать об этой гостеприимной стране от работника иммиграционной службы.

     Стас коснулся рукава Вацлава.

     — Вацлав, посмотрите вдоль улицы. Не узнаете?

     — Кого?

     — Да вон, невысокий плотный человек с бородкой. Это же Родомир. Хотя, вы можете его и не знать. Я с ним учился на одном курсе университета. А вы поступили в университет, когда я заканчивал аспирантуру.

     Невысокий плотный человек с бородкой уверенными шагами проследовал в направлении иммиграционной службы. Так как он открыл ключом дверь, то можно было предположить, что он здесь работает. Верхневолынцы немедленно сунулись за ним, но господин недовольно проговорил:

     — Куда вы торопитесь, господа, еще же без пяти девять!

     Янош и Милан повернулись было уходить, когда Родомир все-таки посмотрел на неурочных посетителей.

     — Не может быть! Скажите мне, что я ошибаюсь, и что вас зовут не Венцеслав!

     — Я предпочитаю, когда меня называют Вацлав, — отозвался маг.

     — И хотел бы вас спутать, да не спутаешь! Разве что с трехреченским воспреемником. Я видел его лет пять назад, и даже разговаривал с ним. Боюсь, что был с ним даже более откровенным, чем хотел. Уж слишком он на вас похож, я никак не мог отогнать от себя мысль, что я дома. О, и Стас здесь. Заходите, господа! Я сейчас поставлю чай. Через минутку придет Милодар, ты его должен помнить, Стас. Он здесь начальник. Хотя, что я говорю, не через минутку, а через пятнадцать. Милодар всегда и везде опаздывает.

     — Разве можно так говорить о своем начальнике, Родомир, — упрекнул его Стас. — Начальство не опаздывает, а задерживается.

     — Тебе виднее. Ты же привык путешествовать в компании большого начальства. Но господин Венцеслав!.. Простите, Вацлав. Зачем же вы сюда пришли. Не может быть, чтобы у вас не было денег, на выход из этой крысоловки!

     — Денег? На выход?

     — Ну, ничего, — продолжал Родомир, не заметив удивления Вацлава. — Сейчас придет Милодар, и мы что-нибудь придумаем. Соберем со всех наших, и уж десять-то тысяч на выходной билет для вас наберем.

     — Десять тысяч? — переспросил Вацлав, но Родомир продолжал, увлеченный своей мыслью, не обращая внимания на удивление гостей.

     — В конце концов, не такие уж это большие деньги. Всего-то десять лет работы. Я уже почти накопил на свой билет. Осталось всего ничего. Но и я отстегну от своих сбережений для вас, Вацлав.

     — Постойте, Родомир, я, кажется, не понимаю вас, — остановил его Вацлав.

     Родомир замолчал и с удивлением посмотрел на него.

     — Не понимаете? Вы еще не были на границе?

     — С Трехречьем?

     — Да любой.

     — Были, конечно. Разве можно приехать в страну, минуя границу?

     — И вы еще не пытались выехать?

     — Мы только что приехали.

     — Добрый день, господа, — раздался голос от двери. — Почему ты не предложил гостям сесть, Родомир?

     Верхневолынцы обернулись к двери и увидели полную противоположность Родомиру. По крайней мере, внешне. У входа стоял высокий худощавый господин, со светлыми, вьющимися волосами и карими глазами. На вид ему было лет сорок пять. Он с сочувственным любопытством оглядел посетителей и побледнел.