Мои печали и мечты (Сборник пьес) - Алексей Слаповский

ЯН. Первый раз встречаю женщину с настоящим чувством юмора. (Треплет Инну за щечку). Ты моя Анна, Аня, Анечка, Анетта… Красивое у тебя имя.

АНЯ. Главное — редкое.

ЯН. А что? У меня до тебя не было ни одной Лены. В смысле — близкой знакомой.

АНЯ. Доставай.

Ян достает из пакета бутылки, какие-то пакеты. По ходу разговора они выпивают, закусывают, обходясь без тостов и прочих ритуалов.

ЯН. Все хочу спросить, откуда у тебя деньги?

АНЯ. Торгую интеллектуальной собственностью. Папа был букинист, я его книжки продаю понемногу. Сначала «Библиотеку всемирной литературы продала» за две тысячи рублей — еще старыми, советскими, представляешь?

ЯН. Пол-машины.

АНЯ. Почти.

ЯН. И не жалко?

АНЯ. Я их все перечитала. Только не понимаю — зачем? Нет, в самом деле. Университет закончила — зачем? Музыкой занималась. Английский знаю прилично. Книги те же — уйму осилила. Зачем? Мне это ни разу не пригодилось. Не надо врать, вот что главное. Никому. И себе тоже. Я родилась свободной. От всего. Я запросто могу сделать так, чтобы как у людей — семья, дети, работа. Но это будет вранье! Моя правда — быть свободной и одинокой. И никаких комплексов. Вокруг меня никого нет. Даже тебя нет.

ЯН. Это ты в самую точку. Действительно, я тоже родился свободным, а столько всего на себя навалил!

АНЯ. Зашла одна подруга, говорит: как можно так жить, это же ужас! А я говорю: я к тебе, говорю, не впираюсь в дом и не говорю, как можно так жить? Поэтому заткнись, плачь и завидуй!

ЯН. Сам виноват! Надо было слушать свою природу!

АНЯ. Или отец, когда жив был. Тоже постоянно: ты должна это, то, пятое, десятое. Я спрашиваю — почему? Ты, доктор наук, ответь — почему должна? Кому должна? И он не мог ответить! Нет, он говорил что-то там про общество, а я говорю: минутку! Что я себе должна, вот в чем вопрос! И на него могу ответить только я!

ЯН. Борис меня зовет, это друг мой, зовет в Штаты, он в Штатах живет, у него там свое дело, говорит, с твоей головой… А сам глубоко несчастный человек, только не признается! Потому что он не принадлежит сам себе!

АНЯ. Продам все и поеду куда-нибудь… Берег моря, бунгало…

ЯН. Можно я скажу?

АНЯ. Говори.

ЯН. Как я могу говорить, если ты мне слова не даешь сказать?

АНЯ. Говори, говори, я слушаю.

ЯН. Ты не слушаешь. (Сжимает в руке стакан).

АНЯ. А чего ты за стаканы хватаешься? Разбить хочешь? Разбей. Будь свободным!

ЯН. Ты считаешь, я не свободен?

АНЯ. Нет, конечно.

Ян разбивает стакан. Аня разбивает чашку. Ян разбивает тарелку. Аня — еще одну чашку. Ян бросает на пол вилку. Аня бросает вилку в его сторону. Ян хватает нож и бросает его в сторону Ани. Она вскакивает, отбегает. Ян бросает в нее чашку, тарелку, все, что попадется под руку. Аня увертывается, потом скрывается за дверью. Ян продолжает кидать предметы в сторону двери. Но вот замирает с поднятой рукой — входит Инна. Инна подходит к Яну, берет у него то, что в руке. И бьет по лицу полновесным мужским ударом — кулаком. Ян сползает на пол.

ИННА. Навеселился?

ЯН. Ты все не так поняла. Это просто знакомая.

ИННА. Хочешь в Москву — уезжай!

ЯН. Как я уеду? Ты же против. Я с тобой советовался…

ИННА. А ты нее советуйся с бабой, родной, ты езжай — и все! Советовался он! В древние времена мужики не советовались с женами: «Милая, можно я на войну схожу?» Они шли — и все! Или ты хочешь сдохнуть мирной смертью? Подыхай — мне все равно!

Она уходит. Ян сначала передвигается на четвереньках, потом с трудом встает, уходит заплетающимися шагами.

18. 1997-й год

Мурат Насыров, «Мальчик хочет в Тамбов». Или «Балаган лимитед», «Че те надо».

Ян и Инна говорят друг с другом по телефону (переносные радио-трубки). Ян одновременно работает за компьютером.

ЯН. Главное, я нашел тему, как тут говорят. Боря, конечно, помог, но тема моя. Я же специалист по стеклокаркасным конструкциям. Атриумы, переходы застекленные, потолки, сейчас на это большой спрос. Крышую Москву, можно сказать. У меня будет своя фирма, я уже оформляю документы. Нашел двух молодых ребят, отличные ребята…

ИННА. И секретарша?

ЯН. Зачем?

ИННА. Какой же офис без секретарши?

ЯН. Офиса пока нет, работаю на квартире. В общем, года через два расплачусь в Борей, перевезу вас сюда. А через шесть лет возьму к себе в фирму Костика.

ИННА. Он не хочет поступать. Похоже, он даже школу не собирается заканчивать.

ЯН. Почему?

ИННА. Не знаю. Говорит: не вижу смысла.

ЯН. Кем он будет работать без образования?

ИННА. Он хочет играть.

ЯН. Во что?

ИННА. Не во что, а что. Он хочет играть рок-н-ролл.

ЯН. Когда он успел им увлечься? Он даже играть ни на чем не умел.

ИННА. Научился. Бас-гитарист теперь.

ЯН. Рок-н-ролл умер, он слышал об этом? Попса, только попса!

ИННА. Он говорит: рок-н-рол умер, но я еще жив.

ЯН. Это не он говорит.

ИННА. Я знаю.

ЯН. Многие люди сначала получили образование, а уж потом… Потом, если есть талант, пусть играет, ладно. А если нет? Тогда профессия нужна позарез! Половина рок-н-рольщиков — архитекторы!

ИННА. Скажи ему это сам.

ЯН. Хорошо. Дай ему трубку.

Инна идет с трубкой в комнату. Ян ждет. Слышит голос сына.

ЯН. Костя… Послушай меня…

Звонок в дверь, Ян идет открывать.

19. 1998-й год, весна

«Белый орел», «Потому что нельзя быть на свете красивой такой».

Инна входит в пространство большой квартиры. Осматривает ее. Входит Ян с сумками.

ЯН. Я один таскать все должен? Где молодежь?

ИННА. Осматривают свои комнаты. Для съемного варианта три комнаты — не слишком? Перебились бы в двух.

ЯН. Неизвестно, сколько придется перебиваться. Нет, затягивать я не хочу, квартиру надо покупать как можно быстрее, пока цены не подпрыгнули. Но пока я все деньги пускаю в дело.

ИННА. И Борису отдаешь.

ЯН. Ну да.

ИННА. Ты отдаешь Борису?

ЯН (неохотно). Пока нет. Он согласился подождать. В конце концов, после капитализации бизнеса это может пойти в счет инвестирования, он будет получать не только то, что дал, плюс маленькие проценты, а долю с прибыли. Он умный человек и позволяет мне развернуться.

ИННА. Дай бог, дай бог. Но мне тоже рассиживаться нельзя.

ЯН. На здоровье, садись за интернет, смотри вакансии, рассылай резюме.

ИННА. Я не умею пользоваться интернетом.

ЯН. Учись! Что делать, приходится в сорок лет всему заново учиться. Я только год назад сел за руль — и, как видишь, нормально езжу.

ИННА. Я даже удивилась. Только пробки в Москве страшные.

ЯН. Что делать, у меня чертежи, макеты, договора, деньги, в конце концов, не могу же я в метро с этим мотаться.

ИННА. Деловой стал, энергичный… Даже помолодел.

Они обнимаются. Ян тянет Инну за руку в комнату.

ИННА. Дети же!

ЯН. Не маленькие, поймут. Скажем, что мы поспать легли. Я страшно соскучился.

ИННА. И вещи из машины не все…

ЯН (кричит в сторону). Костик, притащи из машины вещи, ключи на столе! А мы с мамой отдохнем!

Они уходят в одну из дверей.

20. 1998-й год, конец лета

«Белый орел» продолжает петь о том, что нельзя быть красивой такой. Ян сидит за столом, раскачиваясь в такт музыке, перед ним бутылка водки. Ян наливает почти полный стакан, выпивает. Входит Инна. Молча садится напротив. Ничего не говорит.

ЯН. Арифметика, Инночка. Все сводится к простой арифметике. За один день я стал должен в три раза больше.

ИННА. Как это?

ЯН. Дефолт. Я брал в долларах, в долларах должен и отдать, правильно? Но мне-то платят в рублях! А рубли в три раза подешевели. То есть, если я должен, к примеру, сто рублей, отдать надо триста.

ИННА. Не понимаю. Ты же в долларах брал.

ЯН. Правильно. Но доллары-то надо еще купить! Не за шесть рублей теперь, а за двадцать один! На самом деле даже в три с половиной раза больше я должен, а не в три.

ИННА. Не раскисай. Ты сам говорил: у тебя куча договоров, скоро должны проплатить такую сумму, что ты рассчитаешься с Борисом.

ЯН. Не-а. Теперь не рассчитаюсь. А он, естественно, именно сейчас попросил отдать всё. То есть, это у них только так называется — попросил. Называться может как угодно. Или я отдаю всё, или он берет мой бизнес, и я остаюсь должен еще… Даже не знаю, сколько.

ИННА. А если поговорить с ним? Давай я поговорю?

ЯН. Издеваешься? Так не делают. И я не позволю. Он на тебя со школы глаза точил. Кто я буду в такой ситуации?

ИННА. Нет, но что-то надо делать!

ЯН. Боюсь, что ничего не надо делать. Хотя…

ИННА. Вы друзья или нет? И перестань пить, пожалуйста.